И даже резкий рост цен на открытии торгов понедельника, примерно на 11%, общий тренд вряд ли изменит: рынок реагирует на конкретное событие, на реверсную прокачку в Польшу газа из Германии. При этом, как следует из данных оператора польской сети газопроводов Gaz-System, газ продолжает поступать по трубопроводу «Ямал — Европа» на территорию Польши с востока, но последующая прокачка на Запад, в Германию, в настоящий момент не ведётся. Поэтому первоначальная реакция рынка на случившееся, хоть и в плановом порядке, изменение понятна, но это никак не тренд.

Просто в качестве примера.

В минувшую пятницу, 29 октября текущего года, на третий день реализации и без того уверенного курса на снижение общеевропейских спотовых цен на газ, стоимость декабрьского фьючерса на хабе TTF в Нидерландах падала до отметки аж в $795,8 за тысячу кубов, или €66,375 за МВ·ч (сейчас рынок это падение скорректировал, об этом я упоминал выше, но в данном случае используем это просто как достаточно наглядный пример). При этом общая дневная коррекция цены превышала даже исторический максимум в 14%, что только подтверждает озвученную всё тем же Путиным математически, можно сказать, простую истину: Россия, будучи ответственным энергетическим оператором, контролирующим более трети европейских газовых рынков континента, действительно даже чисто прагматически не заинтересована в текущих сверхвысоких ценах на голубое топливо.

Русских интересуют стабильные цены, ценовые пики им, как и потребителям газа, скорее больше вредят. И это просто необходимо учитывать при анализе ситуации как чисто математический факт.

Ибо это банально плохо для больших европейских промышленных производств, в долгосрочном благополучии которых мы опять-таки вполне себе рационально заинтересованы: они, знаете ли, наши системообразующие покупатели. А цена на любой товар формируется не только исходя из себестоимости его производства и жадности производителя, но и из того, сколько потребитель готов за этот товар заплатить, встраивая его в свои технологические цепочки без видимого ущерба для себя любимого. Так исторически сложилось, увы, и российские производители газа это прекрасным образом понимают.

Самый яркий пример — недавняя договорённость с той же скандальной Молдавией, достигнутая российским газовым гигантом буквально в минувшие выходные, в результате которой 1 ноября газ туда уже и физически зашёл.

Цена там оказалась, конечно, куда выше, чем хотелось бы самим молдаванам, но при этом значительно ниже среднеевропейской: «Газпром», в общем, в очередной раз доказал, что умеет торговаться и договариваться.

Как говорится, лучше уж так, чем вообще никак...

Что, с одной стороны, безусловно (извините за несколько циничный троллинг), только подтверждает догадку наивных и доверчивых американцев, стараниями которых энергетический кризис в Старом Свете во многом и состоялся. Надо же, Россия, оказывается, действительно может влиять на газовые цены в Европе! Но с другой стороны, глядя на замечательный процесс обуздания российскими газовыми структурами непомерных аппетитов лондонских биржевых спекулянтов, которые в основном и разгоняли цены на спотовом рынке на субконтиненте, даже и не знаешь: с точки зрения собственно европейской экономики, так ли уж плохо это «тоталитарное и нерыночное путинское» влияние на европейские цены на голубое топливо, которые сейчас стараниями российской стороны так снижаются?

Или, наоборот, хорошо?

И вот здесь-то как раз и встаёт главный энергетический вопрос нашего отнюдь не самого простого времени: вот эта вот по-настоящему безумная турбулентность, наблюдаемая сейчас на спотовых рынках Европы, когда цены то подскакивают чуть ли не до «азиатских» $2 тыс. за тысячу кубов, то падают почти до «газпромовских» величин, фиксируемых на долгосрочных контрактах, — это что такое, по своей сути? Случайная флуктуация, спекуляции «чистой бумагой», прихоть лондонских биржевиков, осваивающих спекуляции на газовых рынках, или неминуемая составная часть глобального экономического кризиса? Его «энергетический триггер», если хотите?

Что тут можно сказать? Ответ на этот банальный, по своей сути, вопрос, безусловно, существует.

Вряд ли он только кому понравится, увы...

… Хотя, если говорить о происходящем трезво и беспристрастно, что называется, с точки зрения чистой математики, то по крайней мере можно довольно легко понять хотя бы следующее: перед Россией, и это очевидно вытекает из её нынешнего поведения, действительно не стояла и не стоит задача по «захвату европейских энергетических рынков», что нам постоянно вменяют в вину наши западные партнёры.

«Газпром», судя по словам его главы Алексея Миллера, отчитывавшегося перед президентом, мало того что продаёт газ на европейские рынки гораздо выше собственных обязательств перед европейскими партнёрами, так ещё и готов начать закачку в европейские подземные хранилища газа сразу же, по завершении заполнения собственных ПХГ в России. При этом заполнение российских хранилищ планируется полностью закончить довольно скоро, в течение ближайших буквально пары недель, сразу же по истечении внутрироссийского локдауна, то есть не позднее 8 ноября.

И вопрос тут только один: а как в это нехитрое газовое уравнение вписывается не так давно достроенный газопровод Nord Stream 2? И ответ тут простой и, вы уж меня извините, довольно циничный: а примерно никак.

На текущие договорные поставки будущий газопровод, одна из ниток которого уже по факту и чисто технически заполнена российским голубым топливом (вторую обещают заполнить до конца календарного года) не влияет вот от слова «вообще»: «Газпром» и без Nord Stream 2 полностью выполняет все свои контрактные обязательства.

Что, кстати, в ходе пятничной телеконференции подтвердил не кто иной, как глава австрийской OMV Альфред Штерн: «У нас есть действующий контракт на поставки с «Газпромом», который работает у нас многие годы, и в этом году, как и во все годы до этого, «Газпром» поставляет согласно своим контрактным обязательствам» (с). «Газпром» потому так и спокоен, что «Северный поток — 2» не об этом. С точки зрения компании-поставщика, продажи и так достаточны.

А Nord Stream 2 — он не о текущих, он «всего лишь» о дополнительных поставках.

Которые, отчего-то так сложилось, прямо сейчас Европе очень и очень нужны: не до конца заполненные ПХГ в преддверии обещающей быть очень холодной зимы — это не очень сильная переговорная позиция, оттого так Европа и беспокоится. А «Газпрому» тут дёргаться особенно нечего, у него есть свои плановые задачи, в том числе и по внутренним рынкам: одна газификация частных домов, стоящая на контроле у президента, чего стоит. И холодное дыхание надвигающейся европейской зимы российский газовый гигант не то чтобы совсем не волнует: дополнительные доходы в случае скорого запуска Nord Stream 2 ни ему, ни его европейским партнёрам лишними, в общем, не будут.

Но если уж совсем честно, в условиях дефицитного рынка возможность дополнительных поставок может быть проблемой для кого угодно, но только, вы уж поверьте, не для поставщика. У которого, так получилось, и без этого целая куча как проблем, так и потенциальных покупателей. В очереди фактически стоят.

И как скоро Европа сумеет сертифицировать достроенный российской стороной Nord Stream 2, поставщика волнует куда меньше, чем потребителя: в конце концов, на дефицитном рынке даже при неблагоприятном для поставщика сценарии любые убытки от недопоставок всегда компенсируются ценой.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.