Как новые правоохранительные органы Запорожья борются с проукраинскими провокаторами? Удалось ли киевскому режиму промыть мозги молодежи региона? На чьей стороне сейчас запорожское казачество?

Об этом и о многом другом «ПолитНавигатору» рассказал бывший советник министра обороны Украины, ныне начальник Энергодарского межрайонного управления милиции подполковник Алексей Селиванов.

На днях в Энергодаре произошел эпический разгон местных украинствующих, расскажи, что там произошло?

– В городе и прилегающих к нему населенных пунктах развернулась выдача гуманитарной помощи. Раздают много, хорошо, люди это воспринимают позитивно, в процессе участвуют росгвардейцы и местные казаки Запорожского края, которые создали Казачью дружину. Но, видимо, это не понравилось тем, кто дирижирует проукраинскими митингами, потому они собрали первый такой, относительно массовый митинг в сто человек, который пришлось разгонять. До этого их акции были малочисленными и смешными.

На третий день после начала раздачи гуманитарки какие-то киевские сценаристы подергали за свои ниточки. Митингующие, естественно, начали задирать правоохранителей, которые там стояли, правоохранители много раз вежливо просили их разойтись, но, видимо, стояла задача сорвать раздачу, поэтому, подчеркивая свою невооруженность, участники акции пытались окружать наших сотрудников, которые с ними разговаривали. И чтобы не допустить массовых беспорядков – были применены спецсредства. После чего митинг сразу прекратился. Хватило буквально четырех секунд.

Проукраински настроенных в любом населенном пункте Запорожской области всегда меньшинство, но в этот раз, видимо, либо в Киеве, либо в Запорожье (областной центр пока остается под контролем Украины – ред.) решили вывести как можно больше людей, поскольку картинка раздачи гуманитарки явно играет против них.

Потому что люди перестали бояться и стесняться подходить и благодарить. Наши сотрудники, росгвардейцы говорят им, что «мы пришли навсегда», не «всерьез и надолго», а навсегда. Вот главный месседж, который и хотят получить мирные жители, потому что шум и хайп от результатов переговоров и маневров в Киевской области многих смущает. И украинская пропаганда подает последнее, как свою перемогу. А тут, напротив, все происходит с точностью до наоборот, с каждым разом мы раздаем все больше гуманитарки, выставляем местные казачьи дружины, люди воспринимают это замечательно…

И у нас повторилась та же ситуация, что и в Мелитополе. Там собралось порядка 150 человек, и они планировали в первые дни, после того, как город был освобожден, взять штурмом администрацию. Понятен смысл провокации: якобы безоружные люди штурмуют, вызывая на себя ответный огонь. Но они не смогли набрать должное количество людей. С нашей стороны, напротив, были сделаны выводы, проведена адресная работа с зачинщиками, выяснено, кто из них представлял СБУ, кто – украинскую власть, и, хочу сказать, что при отсутствии двух-трех зачинщиков эти митинги не работают в принципе, они просто не собираются.

Везде все происходило по одному сценарию: сначала собираются несколько человек с украинскими флагами, потом – больше, их никто не трогает, затем еще больше. Безнаказанность развращает. Никто же у нас людей не обижает, даже проукраинских, но когда они начинают срывать раздачу гуманитарки, срывать мероприятия военно-гражданской администрации, в какой-то момент им нужно показать, что этого делать нельзя.

И все эти «перемоги»… к ним подошел сотрудник, поговорил с ними, увидел, что это бессмысленно, развернулся и отошел, они расценивают, как свою победу. А он отошел, взорвалась светошумовая граната, и они разбежались все. И если кто-то из них, убегая, подвернул ногу, ему была оказана помощь самими же правоохранителями.

Но все-таки в условиях войны держать у себя подобное подполье – это слишком большая роскошь, не находишь?

– Конечно, в зависимости от опасности, которую представляет то или иное лицо, предпринимаются адекватные меры. Но когда перед тобой тетка средних лет, неудовлетворенная жизнью, прогнавшая или доведшая до могилы своего мужа, с собакой, обиженная на всех… Такой типаж все знают, он очень распространен, и если бы не пришли мы, она бы ненавидела кого-то другого. Подобные дядьки и тетки, примерно одного возраста – основной контингент всех этих митингов. Плюс минус еще бабушки предпенсионного возраста, жизнь у них не сложилась, они несчастны. Еще процентов десять – городские сумасшедшие, ну а оставшиеся – и есть провокаторы, которые все организуют и управляются из Киева и Запорожья.

За восемь лет правления постмайданного режима сохранился ли в Запорожье русский актив?

– Очень важный вопрос. Для начала следует разобраться, что нужно понимать под термином «русский актив». У нас в Запорожье это казаки и активисты, которые в 2014-ом году занимали активную антимайданную позицию. Последние впоследствии выехали либо в Донбасс, либо в Россию, потому что им грозила смерть, и они сегодня возвращаются. Я по сей день получаю заявки на возвращение, и я таких людей устраиваю, в том числе и в полицию.

Они знают все здесь, и всех, кто чем дышит. Есть и те, кого на протяжении последних восьми лет за их взгляды давили, душили, и они активно проявлять себя не могли. Я сегодня говорил с таким казаком, который все эти годы хранил у себя русский флаг. Он сказал, что все это время прятал его, потому что у него были обыски.

Какая-то часть казаков переметнулась на сторону украинства, бегала в вышиванках, стояла на блокпостах, но значительная часть не изменила убеждениям, уйдя во внутреннюю эмиграцию. Теперь, видя нас, они выходят из сумрака, начинают работать с нами по охране правопорядка, что очень важно. Уже сейчас из этих казаков мы создаем более-менее структурированную казачью организацию областного уровня, Запорожского края. К достоинству казаков можно отнести то, что они сейчас не боятся, сотрудничают с нашей военно-гражданской администрацией, за что им большое спасибо.

Эти люди верят, что ситуация, как в Киевской области здесь не повторится. Приходят в администрацию люди, хотят работать, среди них есть и определенное количество молодежи, в том числе в органы милиции – на период операции, покуда вся область не будет денафицирована, она называется так. И у них есть перспективы.

Есть тут девочки-отличницы, которые готовились поступать в Киев, еще куда-то, и теперь, естественно на Украине они реализоваться не смогут. Люди хорошие, хорошо относятся к России, поэтому я в индивидуальном порядке буду ходатайствовать за каждого из них перед «Россотрудничеством», чтобы они прошли по квотам, я уже начал с ними работать, чтобы они смогли продолжить обучение в Российской Федерации, хочу помочь им реально интегрироваться в состав Русского мира.

В целом, как настроена молодежь в Запорожье, насколько ее сознание отравлено бандеровской агитацией?

– Молодежи традиционно все пофиг. Основная масса местной молодежи аполитична. На митинги она не собирается. За исключением каких-то единиц. Мы видим массу студентов и старшеклассников, которые просто ходят по улицам, учебы сейчас нет, и гоняют балду, не участвуя ни в каких митингах и провокациях. Молодежи, видимо, вся эта «прогрессивная» украинская пропаганда не зашла.

В целом, любая пропаганда имеет оборотную сторону. Как в позднем Советском союзе, когда молодежь смеялась над коммунистической пропагандой. Над комсомолом, всеми этими речевками. Точно так и на Украине. Их, конечно, нельзя назвать пророссийскими. Но их нельзя назвать и проукраинскими. Это – неформалы. И, в принципе, их отношение к жизни свидетельствует о том, что у них сохранилась здоровая психика. И из них получатся нормальные люди. Да, они носят дурацкую одежду, дурацкие прически, но они не участвуют в украинском нацизме вообще и никак. И это здорово.

Хотелось бы знать твое отношение к позиции УПЦ МП, высказавшей поддержку киевскому режиму и осудившей Россию как «агрессора», в чем, насколько я понимаю, отметился и митрополит Запорожский Лука?

– Я могу говорить об этом, поскольку воцерковленный человек – и давно, и лично знаю многих владык и священников из УПЦ. Наша церковь на Украине долгие годы существовала в режиме примирения с окружавшей ее реальностью. И зачастую для какого-нибудь священника были намного важнее приятельские отношения с кем-нибудь из депутатов или главой местной администрации, чем религиозный смысл происходящих событий.

Хотя настоящие святые церкви, почитаемые народом, такие как старец Зосима, Лаврентий Черниговский, матушка Алипия в свое время говорили о том, что все так и будет – война за судьбу России, за судьбу православия. И, в принципе, таких людей, которые пытались слушать и анализировать слова святых, их в нашей церковной организации УПЦ МП пытались шельмовать, осуждать за «политическое православие».

Для большей же части умеренных все это было «где-то там далеко», «давайте лучше любить друг друга», такое себе православие блаженненьких идиотов. Но, объективно говоря, сейчас мы снова переживаем ситуацию, когда были войны за веру, Богдан Хмельницкий, «Православное братство», попытки навязать унию. И не сопоставить то, что происходит сейчас с историей православного христианства, в целом, может либо совсем глупый человек, либо тот, кто не хочет делать это специально.

Украинское государство как таковое с украинской национальной идеей – это явление и идея явно антиправославные. Антихристианские, антирусские. Ненависть к русским – это одновременно и ненависть к православным. Да, на стороне России сейчас воюют и мусульмане, и атеисты, но смысл этой войны крайне показателен. Гей-парады на Украине проводились? Проводились. Ежегодно. В самых крупных исторически русских городах. Что такое парад? Это шествие победителей. То есть гомосексуалисты победили православных людей.

Когда я жил на Украине, в Киве, где существовало православное пророссийское и казачье движение, когда еще не было запрещено наше Верное казачество, мы разгоняли подобные парады. Когда же победили эти упыри на майдане, сразу же начались эти триумфальные шествия педерастов.

И Украина превратилась в антирусскую силу, не именно сейчас после начала военной операции, а это происходило все эти восемь лет. Почему, православные, вы вышли на крестный ход с (митрополитом УПЦ МП) Онуфрием, когда появилась угроза, что у вас храмы отберут, а вот крестного хода за мир и против войны в Донбассе, чтобы 200 тысяч пришли бы на Банковую и постояли там сутки, вы не организовали?

Почему церковь не возвышала свой голос против преступлений Киевского режима? Да, реально отдельные люди делают какие-то хорошие дела, но, в целом, священноначалие не вдохновляет людей на правое дело. Напротив, оно говорит о том, что нужно бороться за суверенитет Украины! Что это для православного человека? Лаврентий Черниговский говорил: «Россия, Украина, Беларусь – это есть Святая Русь!».

Священномученик Иоанн Скадовский: «Разделение Украины и России – это явление политического упадка». Нет ни одного православного святого, который выступал бы за незалежность Украины, при этом все святые выступали за единство с Россией.

То есть дух, который должна была исповедовать Украинская православная церковь, священноначалие забыло. Не сейчас, а все время, что я там жил, потому что говорили об этом единицы. Есть священники, есть православные люди, которые понимают смысл происходящего, есть те, что помогают русской армии, но, в то же время, организованный церковный аппарат заявляет, что они «молятся за украинских захисників», постят видосики про то, как в рядах ВСУ служат дети священников, и может потому-то беззаконный режим и царствует, потому что за него молятся, за врагов Руси и православия. И я ничего не придумываю, они уже открыто рассуждают, когда запретят православную церковь и репрессируют священников – сейчас или после «победы».

Смысл существования Украины – уничтожение православной церкви, ее «герой» Бандера – был униатом. Но при этом священство пытается выслужить милость у мерзавцев. Где христианское мученичество? Где исповедничество? Его показывали отдельные священники, но церковная структура, получившая широкую автономию в 1991 году, сегодня заняла постыдную позицию из-за страха потерять храмы.

Но их и так отберут, если победят те, за кого они молятся, а саму УПЦ ликвидируют. Сегодня борьба идет не только за Русь, православную Веру, а цивилизации Бога с цивилизацией дьявола, золотого тельца, ЛГБТ. И православие восторжествует, операция будет закончена, а одним из итогов русской победы на Украине станет очищение церкви.

Обсуждается ли сейчас будущее Запорожской области? Будет ли это народная республика, или что-то другое?

– Это будет Россия. Все представители самого высокого командования, с кем мне доводилось общаться, единодушно говорят, что будет только так. И это логично. Потому что это Северная Таврия – регион, где мы сейчас находимся (Запорожье, Херсонщина – ед.), исторически завязан на Крым – Южную Таврию. И разъединять их нельзя.