Мы живём в эпоху перемен, которые подвергают опасности власть западной олигархии, пишет AgoraVox. Попытки Запада наказать Россию возвращаются бумерангом и разрушают мировую экономику и гегемонию доллара.

 

Мы живем в решающий, переломный момент. С такими событиями мы еще не встречались. Два мира сражаются друг против друга. Можно сказать, что добро противостоит злу, человечность — бесчеловечности, сотрудничество — эксплуатации.

 

Эта война осуществляется в плоскости экономических институтов, которые на самом деле являются настоящим оружием глобального контроля и эксплуатации. Доллар США, десятилетиями доминировавший в мировой экономике, находится под угрозой. Властвование клана западной олигархии находится в опасности.

 

1944 год стал важной датой для эксплуататорского клана. В июле 1944 года в городе Бреттон-Вудс в штате Нью-Гемпшир 44 страны-союзницы, победители во Второй мировой войне, приступили к реорганизации международной валютной системы и установили господство американского доллара над всеми другими валютами.

 

Мы также являемся свидетелями создания Международного валютного фонда и Всемирного банка. Эти организации становятся настоящими экономическими инструментами контроля и эксплуатации «развивающихся» стран и служат для того, чтобы сохранить господство доллара США.

 

Несколько лет спустя, в 1947 году, было заключено Генеральное соглашение по тарифам и торговле, которое заложило основы для последующего создания ВТО, организации, регулирующей международную торговлю и явно поддерживающей гегемонию доллара США.

 

До 1971 года основные валюты конвертировались в золото по фиксированной цене Центрального банка, выпускающего валюту. Затем Центральный банк был обязан хранить золотые резервы, равные стоимости выпущенной валюты, тем самым гарантируя физическую ценность банкнот. Эта денежная система была стабильной, и доминирование доллара было допустимым.

 

США требуют исключить Россию из G20, но ничего не выйдет, пишет FT. По мнению автора статьи, «Двадцатка» нужна как никогда. Но Вашингтону важнее добиться своих требований, чем сохранить стабильность на развивающихся рынках.

 

Все последнее десятилетие геополитический клуб под названием «Большая двадцатка» или G20 казался идеей достойной, но скучной.

 

Во время финансового кризиса 2008 года доблестная группа (на чью долю приходится 80% мировой экономики) на миг обрела известность и актуальность благодаря коллективным мерам по его обузданию. С тех пор она ратует за разумные реформы в таких областях, как финансовое регулирование.

 

Но клуб настолько велик и строится на консенсусе – и оттого стал громоздким. Поэтому его заседания и коммюнике бывают удивительно пресными – особенно с участием министров финансов.

 

Но все изменилось. Ближе к концу месяца, 20 апреля, министрам финансов «Большой двадцатки» предстоит встреча в Вашингтоне. Сегодня там разыгралась нешуточная драма, какие обычно случаются в школьной столовой.

 

Так, в среду министр финансов США Дженет Йеллен (Janet Yellen) заявила Конгрессу, что Америка пропустит ряд встреч «двадатки», «если там будут русские». Это – знак протеста против спецоперации Москвы на Украине.

 

Таким образом, США могут бойкотировать уже мероприятие 20 апреля.

 

Особенный конфуз вышел для временного председателя Индонезии – это ведь ей решать, кого приглашать, а кого нет. «Большая двадцатка» появилась на свет в 1999 году, и формального устава у нее нет. Доселе же предполагалось, что страну можно исключить лишь в том случае, если против нее проголосуют все остальные.

 

Именно это в свое время произошло с «Большой семеркой», клубом более элитарным. В 1998 году «Семерка» привлекла в свои ряды Россию, превратившись в «Восьмерку». Однако в 2014 году семь стран-основателей объединились и исключили Москву в отместку за российское вторжение в Крым.

 

Но проблема Индонезии в том, что некоторые члены «Двадцатки» – например, Китай – «динамить» Россию не хотят. А российский президент Владимир Путин, судя по всему, даже хочет в этом году принять участие в саммите «Двадцатки».

 

Чтобы разрядить обстановку, Индонезии, возможно, даже придется в принципе отказаться от совместного коммюнике. В результате создастся впечатление, что «Двадцатка» ни на что не способна.

 

«При всей своей роли в решении всемирного финансового кризиса „Двадцатка“ со всеми своими ответвлениями едва ли станет ключевым клубом глобального сотрудничества – учитывая кибервмешательство, войну, возможные преступления против человечности и борьбу сверхдержав вообще», – считает бывший глава британского Центробанка Пол Такер (Paul Tucker), у которого по этой теме готовится книга.

 

«Это отнюдь не значит, что этот форум бесполезен… но будет непросто, потому что потребуется определенная степень откровенности, доверия и надежности», – добавил он. Один бывший министр финансов высказался еще прямолинейнее: "«Двадцатка» может погибнуть".

 

Есть ли у инвесторов повод для беспокойства? Да – как символически, так и из практических соображений. Этот орган создавался с тем, чтобы наладить сотрудничества XXI века (а заодно и содействовать глобализации), когда стало ясно, что Бреттон-Вудские соглашения середины ХХ века плохо подходят для мира после холодной войны.

 

Если «Двадцатка» прекратит свое существование, это будет знаком, что глобализация обернулась вспять и нам, по выражению политического аналитика Иана Бреммера (Ian Bremmer), грозит «Большое зеро» – мир, где никто ни за что не отвечает. Это пугает.

 

Что еще важнее, «Двадцатка» крайне необходима здесь и сейчас. Как отметила на этой неделе сама Йеллен, побочные эффекты кризиса усугубляют экономическую уязвимость ряда стран. Она подчеркнула, что их долговое бремя выросло, а варианты ограничены на фоне пандемии коронавируса. Повышение ставок наверняка лишь усугубит их положение.

 

Рассмотрим, например, вопрос о реструктуризации суверенного долга. Как раз для таких тем «Большая восьмерка» и создавалась – скучных, но важных. Два месяца назад казалось, что в 2022 году группа, наконец, займется делом и реформирует систему реструктуризации долгов бедных стран.

 

Это насущно необходимо, поскольку, как я недавно писала, система реструктуризации долгов Парижского клуба перестала работать: из ее состава вышел Китай, однако две трети ее кредитов приходится на страны с низким уровнем дохода.

 

Что еще хуже, риск неконтролируемых дефолтов стремительно растет. Пример тому – кризис, разразившийся сейчас в Шри-Ланке, где бóльшая часть кредитов выдана Китаем.

 

Если раньше казалось, что правительство Индонезии в том положении, чтобы настаивать на реформах – не в последнюю очередь благодаря связям с Китаем – и продавить совместные обязательства по прозрачности долга. Но теперь все пошло под откос.

 

В момент, когда «Двадцатка» нужна как никогда, чтобы по предотвратить беспорядочные дефолты, все может рассыпаться.

 

Я не утверждаю, что Запад совершит ошибку, если исключит Россию из «Двадцатки».

 

Наоборот, чтобы остановить ее натиск на Украину, нужны все возможные санкции.

 

Но ключевой вопрос в следующем: если группа окажется бессильной, Вашингтону срочно придется искать другие механизмы сотрудничества с игроками на развивающихся рынках. Шаги в сторону реструктуризации суверенного долга – хорошее начало.

 

Более того, если такой совместной инициативы в ближайшее время не появится, инвесторам следует насторожиться. Надувать губы, отворачиваться и сплетничать – гибельно для ответственных правительств.

 

Особенно когда в мировой экономике неразбериха – и от последствий кризиса страдают даже страны вроде Шри-Ланки.

 

Автор: Джиллиан Тетт (Gillian Tett)