✔️ У меня рост — метр девяносто, а размер ботинок — 45-й. Обошел кучу магазинов — нигде таких нет. А на следующий день в городе началась паника — прошло сообщение, что положение на фронте ухудшилось. Москвичи дунули из города, и я следом. Анекдотическая история. Увидал на обочине грузовик — у того сломалась ось. Помог отыскать шоферу автобазу, там выменяли одну из моих буханок на новую ось. С этим грузовичком и поехали дальше. До Мурома. Там на рынке смотрю — знакомые лица… Оказалось, эшелон с моим институтом на вокзале.

✔️ Уверен, что погиб бы. С моим-то ростом взяли бы в пехоту, а там уложило бы. Есть же статистика: в моем поколении с фронта возвращались трое из сотни. Остальные гибли. Меня судьба сохранила.

✔️ Весной 1941-го меня выдвинули на Сталинскую стипендию. Потом война, о стипендии я забыл. А уже в эвакуации в Ижевске мне дали деньги за полгода — три тысячи! И все — трешками! Их и потратить, кроме как на хлеб, некуда было. Но все равно — казалось счастьем.

✔️ Ботвинник обратился к председателю Комитета по физкультуре генералу Аполлонову, чтоб тот ходатайствовал перед Берией о выделении участка под дачу на Николиной горе, где жили сливки общества. Аполлонов вызвал Ботвинника и сообщил, что Берия отказал. Михаил Моисеевич не растерялся. «Можно „вертушкой“ воспользоваться?» — спросил. И набрал члена политбюро Маленкова: «Здравствуйте, это чемпион мира Ботвинник. У меня к вам маленький вопрос». «Жду через полчаса на Старой площади», — услышал в ответ и поспешил на встречу к Маленкову. Спустя неделю в Комитет по физкультуре пришла телефоно-грамма: «Министру лесной промышленности — выделить столько-то кубометров леса; министру путей сообщения — доставить лес на Николину Гору; главному архитектурному управлению — подготовить проект дачи. Все расходы — за счет М.М. Ботвинника. И подпись — И.В. Сталин». Вот так Михаил Моисеевич обошел Лаврентия Павловича.

✔️ Когда Бронштейну предстоял матч с Ботвинником, он обратился за советом к Левенфишу: мол, как мне получше подготовиться? Тот ответил: «Повесь над кроватью портрет Ботвинника и привыкай к тому, что два месяца будешь видеть эту рожу».

✔️ Со мной на турнире в пионерском лагере приключился другой случай. Я зевнул ладью, а соперник вместо того, чтобы сразу ее взять, стал издеваться, оскорблять. Ну я и врезал ему по физиономии. Все-таки год занимался боксом. Впоследствии это не раз меня выручало.

✔️ Бобби Фишер от корки до корки читал журнал «Шахматы в СССР». Он говорил, что для этого выучил русский! Мы познакомились, когда Бобби было 15 лет. Играли партию в межзональном турнире. Оба находились в цейтноте, и вдруг Фишер предложил ничью. Это было абсолютно не в его характере. Через много лет ему напомнили ту партию. Фишер улыбнулся: «Я боялся проиграть гроссмейстеру. А гроссмейстер боялся проиграть мальчишке».

✔️ Фишер был очень странным. Ему кругом чудились враги — к примеру, искренне верил, что большевики мечтают его отравить. Был жутким антисемитом, хотя его мать — еврейка. Но и свою же Америку ненавидел. После трагедии 11 сентября выступил по филиппинскому радио, приветствуя атаку террористов. Сказал: так, мол, американцам и надо, давно заслужили».