Тысячи иностранных наемников за последние недели покинули Украину. Происходящие в стране боевые действия – да и отношение к ним со стороны украинских военных – оказались совсем не теми, на которые наемники изначально рассчитывали. Какие иностранцы, в каком количестве и по каким причинам приезжали воевать на Украину – и почему они в итоге оттуда сбегают?

источник: img.vz.ru

У среднестатистического наемника, прежде всего, бывает только две мотивации: деньги или идея. Конечно, эта схема условна, поскольку и идеи бывают разные (деньги сами по себе могут быть сверхидеей), да и высокомотивированному бойцу все равно надо платить. Но даже высокая оплата – еще не гарантия того, что иностранный наемник будет биться до последнего патрона (и последней капли крови) за интересы чужой страны. Даже если эта страна – Украина.

Все дело в том, что военный профессионал собирается полученные деньги потратить. А чтобы их потратить, он должен как минимум выжить. Следовательно, при сколько-нибудь серьезной угрозе своей жизни этот среднестатистический иностранный высококлассный профессионал свалит в безопасное место. Что на Украине и происходит прямо сейчас.

«С начала мая фактически иссяк приток на Украину иностранных наемников», – сообщает Минобороны России и уточняет, что «общая численность иностранных наемников на Украине сократилась практически в два раза – с 6,6 до 3,5 тыс. человек. При этом число наемников в боевых подразделениях ВСУ и Нацгвардии в Донбассе сократилось на порядки».

Кто же там остался? В основном те, кто приехал на Украину воевать действительно за идею, в чем бы она не заключалась. Но таких очень мало в любой компании наемников, и их очень не любят. Их называют «индейцами» – как раз от слова «идея».

Если в группе наемников оказывается хоть один такой, он начинает представлять опасность для всех остальных членов своей боевой группы. Например, в самый ответственный момент у него может вдруг свести мозг, и он действительно начнет с криком ура бежать в атаку и подзуживать других. В то время, когда остальные хотят просто выжить. В результате «индеец» рискует получить пулю в спину. Как результат, командование обычно старается разводить профессионалов и «индейцев» по разным подразделениям, чтоб они друг друга не перебили.

Кто же в итоге все эти люди? Многие из них имеют в реальности только дутую репутацию «псов войны», созданную путем постановочных фото. Есть и действительно настоящие военные, в основном отставники, для которых война – единственный доступный им способ заработать на жизнь. Есть и почти буквальные маньяки (в основном снайперы), для которых война – просто способ существования.

Но при этом чем военный профессионал-наемник старше, тем больше у него жизненного опыта, и такие ветераны первыми понимают, что настал момент, когда пора бежать в укрытие. Под огонь же первыми попадают вчерашние школьники, решившие поиграть в войну или что-то доказать девушке, сделав фото в камуфляже и с автоматом.

Но самое главное – наемники оказались категорически не готовы к важнейшим особенностям украинской спецоперации. Например, ракетные и артиллерийские обстрелы и дуэли – это не их сфера деятельности. Многочисленные «дикие гуси» (как принято порою называть западных наемников) привыкли к участию в конфликтах очень специфического вида. Там, где у противника нет тяжелых вооружений: танков, ракет, крупнокалиберной артиллерии – и вообще чего-либо, чем можно убить неожиданно и издалека.

Наемники имеют обильный опыт борьбы там, где противник вооружен только или преимущественно стрелковым оружием – Ближний Восток, Африка. За счет своего опыта и гораздо более высокой подготовки наемник легко выигрывает у такого противника.

Но на Украине сегодня все происходит совершенно иначе. Война оказалась крайне далека от африканских реалий – она оказалась современной, дистанционной и исключительно кровопролитной. «Мы никогда и нигде не встречали такого ранее» – такую фразу теперь очень часто можно услышать из уст иностранных наемников, побывавших на Украине. В любой момент на окоп, блиндаж или укрытие может обрушиться целое море огня и стали – и этот момент совершенно непредсказуем. А главное, против него ты совершенно бессилен.

Это опять же вопрос психологии: человек должен быть уверен, что у него есть высокие шансы спастись и конкретный способ, как это сделать. Но пребывание под многочасовым артобстрелом может деморализовать даже очень подготовленного человека.

Собственно, это началось еще 13 марта, когда Россия ударила «Калибрами» по Яворовскому полигону. Там на тот момент располагалась основная база оперативного слаживания формирования под названием «Интернациональный легион территориальной обороны ВСУ» – именно в него Киев и приглашал иностранных наемников.

До сих пор идут споры, сколько конкретно иностранцев тогда погибло (точно больше сотни). Но главный эффект оказался именно психологическим. Интернет заполнился роликами с плачущими людьми в военной форме, которые на разных языках жаловались на чудовищную ситуацию, в которой они оказались. Они ругали Украину, украинцев, Зеленского, командование ВСУ и отцов-командиров. Во-первых, выяснилось, что обещанный им заработок оказался по европейским нормам поистине нищенским, не более чем несколько сотен долларов. Во-вторых, никто им боевую задачу не ставил, а многие полагали, что едут на Украину лишь в качестве инструкторов, на непосредственное участие в боях они не рассчитывали.

Отдельной проблемой оказался вопрос комплектования. Создать отдельные батальоны или роты по национальному признаку не удалось, поскольку слишком уж богата география понаехавших. Сплоченно до сих пор держатся только канадцы, которые сформировали аж два подразделения: собственно, канадско-украинское (чуть более 500 человек) из числа украинцев диаспоры и еще так называемая норманнская бригада, состоящая из бывших военнослужащих канадской армии.

Есть еще грузинский легион, численность которого оценивается в 25 (!) бандитов и убийц и неуклонно сокращается, поскольку к ним накопились личные вопросы у чеченцев из спецполка Росгвардии. Ну и еще батальон имени Кастуся Калиновского (около тысячи), состоящий из белорусских эмигрантов и финансируемый из Варшавы.

В том числе по этой причине командование ВСУ предприняло попытки неравномерно распихать наемников по обычным подразделениям. Предполагалось, что профессионалы экстра-класса будут подтягивать и уровень рядовых бойцов. Но быстро выяснилось, что эти персонажи не имеют реального боевого опыта и даже проигрывают по этому показателю «ветеранам АТО». Как следствие, командиры на местах стали выпихивать иностранцев на наиболее опасные участки фронта, «экономя» собственно украинских военнослужащих.

Те из понаехавших, кто посообразительней, смекнули, что происходит, и потянулись обратно – в сторону Польши. Численность Иностранного легиона стала сокращаться на глазах.

Таким образом, идея «всемирной поддержки Киева» путем приглашения военных наемников провалена за очень короткий срок. Рынок военных профессионалов во многом держится на сарафанном радио – и после появления роликов из Яворова и прочих откровений обиженных иностранцев ручеек желающих воевать на Украине стал все больше пересыхать, пока наконец не исчез вовсе. «Индейцы» закончились, да и многих из мотивированных наемников не устраивает перспектива попасть под русскую артиллерию.

Скорее всего, командование ВСУ будет продолжать формально поддерживать бренд Иностранного легиона по пропагандистским соображениям. Грузинским и белорусским отщепенцам просто некуда деваться. А среди иностранцев действительно есть несколько классных профессионалов, в основном это снайперы, которые стоят тех денег, за которые их вербовали. Есть и группы «индейцев», которые будут стрелять до последнего (хорваты, для которых это религиозная война и форма продолжения Второй мировой). Есть западные инструкторы, приехавшие для обслуживания поставленной на Украину военной техники. Но в итоге с точки зрения комплектования Украина теперь может рассчитывать почти исключительно лишь на собственных граждан.