24 февраля 2022 года перед нами, живыми представителями советской гуманитарной интеллигенции, встала серьезная проблема. Сразу после расстрела Белого дома 4 октября 1993 года я в газете «Труд» опубликовал статью, где критиковал Ельцина за то, что он отказался проводить одновременные выборы президента и Съезда народных депутатов РСФСР, что могло бы избавить нас от многих бед. После этой трагедии прошло почти 30 лет, а наш глубинный русский народ, как и москвичи в 1993 году, с поразительным равнодушием наблюдает за происходящим. Но сегодня я не рискну комментировать победы и поражения специальной военной операции. Времена Сталина к нам не вернулись, но от демократии 1990-х мало что осталось в современной России.

Бес всевластия

Каковы основные причины поражения и перестройки, и августовской демократической революции 1991 года? Почему мы не смогли закончить начатую в 1991 году декоммунизацию и вернулись к традиционному русскому самодержавию?

Чем быстрее Россия поднималась с колен, тем меньше возможностей оставалось для свободы мысли. Желание превратить власть в традиционное русское всевластие шло не только от Путина, но и от глубинного русского народа. В России не любят способных самостоятельно мыслить людей, тем более тех, которые позволяют себе спорить с властью. Этого не понимал и до сих пор не понимает Алексей Навальный, отсюда его страдания. Именно поэтому не имели никаких шансов на политический успех Григорий Явлинский со своим «Яблоком» и партия Егора Гайдара «Союз правых сил».

Путин не скрывает, что он самодержец. Он лично решил присоединить Крым к России. Лично решил начать специальную военную операцию в Украине. Мы живем в уникальный период русской истории. Казалось бы, надо выяснить, что в самодержавии Путина от особенностей русского национального сознания, а что от наследства СССР. Необходимо понять, что в этом самодержавии было неизбежно. Почему мы не смогли сохранить новую Россию? Неужели такую громадную роль сыграл случай? Отдай Ельцин власть Примакову или Немцову, и не было бы никакой «русской весны» 2014 года, трагичных событий, происходящих сегодня в Украине. Никто из тех, кто принимал участие в реализации перестройки Михаила Горбачева, не предполагал, что все обернется борьбой с «иностранными агентами» и выталкиванием из страны образованной либеральной оппозиции.

А что делать тем, кто, как и я, ни при каких условиях не хочет покидать свою Родину? У меня в 1990-е годы было много возможностей уехать навсегда. Но я предпочел остаться дома и участвовать в воплощении в жизнь благородных целей перестройки, в возвращении ее в мир христианского гуманизма.

Но даже в нынешней непростой ситуации в России сохраняется возможность для исследований вечных русских загадок. Никто не мешает нам перейти от рассказа, как проходит специальная операция в Украине, к осмыслению причин, по которым Россия вечно вторгается в мир непредсказуемого.

Иногда мне кажется, что Бог покинул нас. Ни одна страна в Европе за свою историю не отдала так много человеческих жизней во имя безумных идей. А с другой стороны, ведь не Бог, а мы сами ввергли себя в страшную авантюру под названием «ленинский Октябрь», которая стоила нам по крайней мере 50 млн человеческих жизней. Не Бог, а мы сами увлеклись созиданием суверенитета РСФСР, в результате чего 26 млн этнических русских оказались за границами своей родной страны. И вот новое безумие: прошло 30 лет, русские решили возродить «русский мир», готовы даже похоронить экономику своей страны во имя того, чтобы возник коридор между Донбассом и Крымом.

Я преодолел свой страх и начал говорить о том, о чем сегодня не позволено говорить. Наверное, если бы мне не пошел девятый десяток, я бы этого не делал. Но если Бог оставляет меня на этой земле и дает мне возможность мыслить, я не могу молчать. И дело не в моих личных амбициях. Нет истории как таковой, есть уходящая жизнь людей, никто, кроме тех, кто прожил полвека в СССР и не только наблюдал историю СССР, но, как и я, принимал в ней участие, не увидит того, что вижу я.

Ничто так ярко не говорит о самодержавии Путина, как заседание Совета безопасности, на котором якобы решался вопрос о признании независимости ДНР и ЛНР. Однажды я был гостем на заседании Политбюро ЦК КПСС во главе с Михаилом Горбачевым, где обсуждался вопрос о признании «преступлений тоталитарной власти» (как потом говорил Путин) в Катыни. Многие спорили с Горбачевым, говорили о неизбежных негативных последствиях этого решения. Но среди членов Совета безопасности я не увидел никого, кто был бы способен вступить в полемику с Путиным, внести свои предложения по поводу признания независимости ДНР и ЛНР.

Торжество иррационального

Еще больше меня волнует способность нынешней власти адекватно оценить ситуацию и возможности страны. Я до сих пор в шоке от ожиданий власти, что Украина с цветами будет встречать войска РФ, которые перешли ее границу 24 февраля 2022 года. Ведь было очевидно, и об этом не могли не докладывать наверх работники посольства в Украине, что восьмилетняя война в Донбассе, которая привела к гибели более 10 тыс. украинских солдат, породила среди определенной части населения враждебность к России. Да, несомненно, партию Медведчука поддерживало около четверти населения, прежде всего русскоязычной Украины. Но было очевидно, что как только войска РФ перейдут границу, а от неизбежного столкновения с армией начнет погибать мирное население, от партии Медведчука, которая симпатизирует России, ничего не останется. Во время военного противостояния Украины с РФ партия Медведчука неизбежно превращается в партию национал-предателей и навсегда уходит с политической сцены страны. Неужели не был виден изначальный абсурд происходящего? Только люди, утратившие чувство реальности, могли убеждать Путина, что стоит ему обратиться к руководству ВСУ, и оно сразу сдаст ему «президента-наркомана».

Я принимал участие в обсуждении вопроса о возможности ввода войск стран Варшавского договора в Польшу, в которой в ряды «Солидарности» уже вошло 9 млн рабочих. Моя записка, где я показывал отличие идейных истоков «Солидарности» как рабочей партии от идейных истоков Пражской весны, была передана помощнику Брежнева Александрову, и он ее содержание пересказал Леониду Ильичу. Многое для охлаждения порывов генералов вводить войска в Польшу в октябре 1980 года для подавления «Солидарности» сделали ветераны Первого управления КГБ. Они предупредили Брежнева, что польские военные в случае ввода войск ГДР в Польшу начнут вооруженное сопротивление операции по ликвидации «Солидарности». А Георгий Арбатов напомнил Брежневу, что в случае ввода войск в Польшу американцы своими санкциями закроют возможность перекачивать газ в Европу.

И здесь у меня возникает вопрос: изучал ли кто-нибудь серьезно последствия нашей попытки демилитаризовать и денацифицировать Украину? Зеленский победил на президентских выборах в 2019 году потому, что отказался от программы национализации Украины, выдвинутой Петром Порошенко, от возвеличивания лидеров запрещенной в России УПА и т.д. При Зеленском распустили Институт национальной памяти, который был создан при Порошенко. За Зеленского как раз проголосовали противники активной национализации украинского национального сознания. У меня складывается ощущение, что люди, которые формулируют внешнюю политику в отношении Украины, не имеют ни малейшего представления о ее истории, ее проблемах. В результате спецоперации произошло то, чего никто не мог ожидать: не только усилилась украинскость этнических украинцев, возникла украинская политическая нация, которая на основе противостояния России объединила украиноговорящую Украину с русскоговорящей. И это я наблюдаю на перемене настроений в моей родной и все еще русской Одессе.

Я никогда всерьез не изучал природу и особенности русского самодержавия. Но теперь, когда я наблюдаю за тем, как проявляется абсолютное самодержавие во внешней политике Путина, у меня возникают трудные вопросы. Что переживают в душе наши самодержцы, которые принимают решение начать войну*, которое приведет к гибели соотечественников? У меня возникает страшный вопрос: как Владимир Путин – русский человек и выходец из русского крестьянства воспринимает доклады военных о гибели русских людей? Ведь он православный человек и должен осознавать самоценность каждой человеческой жизни! Путин, наверное, потому и поверил, что нашу армию украинцы будут встречать с цветами, что этой верой вытеснял из сознания тяжелые мысли о возможных потерях. Мне кажется, нет более страшной судьбы, чем судьба русского правителя, начавшего войну. Неужели самодержца не мучает мысль о том, что он лишил во время войны жизни таких же людей, как он?

Еще Николай Трубецкой в статье «Наследие Чингисхана» говорил, что наше русское всевластие идет снизу, для русского человека власть – не власть, если это не абсолютное всевластие. Всевластие рождает страх: какой ужас был написан на лицах членов Совета безопасности во время их общения с Путиным! С другой стороны, для простого человека всевластие – это благо, оно снимает целиком с него ответственность за судьбу своего государства, свою собственную судьбу. Русская власть – это настоящая драма для тех, кто ею обладает. Проявление этой драмы я вижу в последнее время на лице Путина, как и на лицах тех, кто находится рядом с ним на высотах власти. Члены нашего Совета безопасности не могут себе позволить того, что позволено в странах Запада, что было позволено даже во времена царей, не могут сказать Путину «я устал, я не могу быть больше с вами», тем более не могут сказать «я не согласен с теми или иными вашими решениями». Подобный поступок в нынешней ситуации равнозначен политическому и моральному самоубийству.

Выскажусь резко: причиной нашего уникального самодержавия является русская культурная неполноценность. Семен Франк об этом говорил в более корректных терминах, но в своих исследованиях сущности русского мировоззрения все время повторял, что наша трагедия состоит в том, что у русских нет культуры мышления, необходимого для «систематического и понятийного познания», в том числе и познания мира. Работа ума подменяется интуицией, тем, что Франк называет «иррациональным». Интуиция, свобода от понятийного познания мира рождает смелость, способность к самопожертвованию, но в то же время интуиция не может заменить то, что нужно для созидания полноценной жизни, интуиция не может поддержать инстинкт самосохранения, почвой которого является работа ума. Отсюда формула Вячеслава Володина «Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России». У русского человека в силу «относительной слабости культурного сознания» нет возможности найти обоснование сущности государства, кроме обожествления царя-батюшки. Неграмотному русскому крестьянину, объяснял Семен Франк, трудно осознать «светско-политические идеи существования государства», и потому вместо этого он пускает в свою душу религиозную идею царя-батюшки, который олицетворяет и Русское государство, и церковь, и всю русскую жизнь. Поэтому до тех пор пока русские не преодолеют свою «относительную культурную отсталость», пока русские не впустят в свою душу правовое сознание, идею ценности человеческой жизни, они обречены жить при царях-батюшках, которые являются всем. Семен Франк говорил, что и «основой коммунистического господства» является относительная слабость «русского правового и культурного сознания». Конечно, приоритет интуиции над развернутой системой понятий, над работой ума дает ряд преимуществ. Русская смелость и самоотверженность порождены русской интуицией, русским желанием понять смысл происходящего как бы всем своим существом. Но эмоциональное восприятие мира приводит к тому, что очень часто русский человек единичное, которое вызвало у него эмоциональную реакцию, воспринимает как всеобщее. Как сказал недавно Константин Ремчуков, Путин особенность единичного – 1% украинцев, поклоняющихся героизму Бандеры, – превратил во всеобщее, в характеристику всей украинской нации. Но это не имеет никакого отношения к действительности. Мои сестры, как и я, русские по отцу, они 30 лет живут в независимой Украине, но нет для них более чуждого, чем все эти Бандеры и Шухевичи. Руководителям нашей страны надо критически смотреть на свой внутренний эмоциональный мир, на свои чувства и пристрастия. Превращение единичного во всеобщее не несет угрозы обычному человеку. Но руководителю государства, тем более с ядерным оружием и в условиях русского самодержавия, когда тебе никто не может сказать, что ты ошибаешься, надо крайне критично относиться к своим эмоциям.

Запоздание культуры

Проблема влияния особенностей русского национального характера на возможное русское самодержавие начала обсуждаться сразу после принятия новой Конституции РФ в декабре 1993 года. Политологи Лилия Шевцова и Игорь Клямкин в своей статье показали, что, по сути, новая Конституция открывает дорогу русскому самодержавию, на этот раз – к «выборному самодержавию». И поэтому существует угроза, как считали многие политологи, что особенности русского национального характера – русский максимализм, русское пренебрежение к истине, русская подмена права чувством справедливости могут проявиться в политике выборного самодержавия, если ее будет олицетворять чисто национальный тип. Отсюда и «Россия слишком серьезная вещь, чтобы ее доверить русским». Николай Шмелев все время иронизировал по поводу моего просвещенного патриотизма и говорил мне: «Саша, если твои русские патриоты придут к власти, то они ничего не будут делать для русского народа, для преодоления русской нищеты, для того, чтобы покончить с Россией как страной очковых туалетов. Русские патриоты будут решать мировые проблемы: спасать «русский мир», спасать Запад от загнивания, мещанства и т.д.» Но мне, честно говоря, очень хотелось, чтобы произошло то, чего не было в русской истории, чтобы русские военные наконец-то захватили власть и начали править страной. У декабристов не получилось, у Корнилова не получилось, у ГКЧП не получилось, а сейчас, после прихода Путина, получится. И как выяснилось, история удовлетворила мое любопытство. Но как я теперь понимаю, нет ничего опаснее, чем русское самодержавие военных в условиях, когда рядом находится ядерный чемоданчик.

Из-за коммунистического господства, которое продолжалось, по сути, целый век, в русском национальном сознании так и не появилось того, что препятствовало бы возрождению русского всевластия, русского самодержавия. Еще в 1918 году Сергей Аскольдов предупреждал, что, даже если уйдут коммунисты, ничего хорошего нельзя ждать, пока мы не «преодолеем наше запоздание культуры»: «Не гуманизм у нас запоздал от запоздания культуры, а культуры у нас не было и нет от слабости гуманистического начала». Нельзя не признать, говорил Аскольдов, что в нашей душе гуманистического пафоса «в общем и целом никогда не было. Вообще этический уровень русской души невысок». И отсюда трагическая проблема, о которой всерьез мы не думаем. Как показал опыт последних 30 лет, без всевластия, без самодержавия мы не можем поднять Россию с колен, не можем предотвратить дальнейший распад страны. Но с другой стороны, сегодня видно, что возрождение самодержавия, тем более милитаризация сознания, стимулирование агрессии, ненависти к врагам убивает какую-либо почву для формирования всего, что стоит за гуманизмом: ценности человеческой жизни, уважения к мнению другого человека как равноценной личности. Ведь за восхищением царем-батюшкой стоит то, что противоречит гуманизму, – самоуничижение личности, подавление в себе какого-либо достоинства. Если батюшка-царь – всё, то я – ничто.

Какой выход из этой ситуации? Ведь трагедия состоит не только в возрождении жесткого русского самодержавия с подавлением всех признаков человеческих свобод, но и в том, что социальная база самодержавия может быть совершенно различной. Путин в нулевые годы был близок мне, близок значительной части думающей интеллигенции, ибо он олицетворял позитивные перемены, рост благосостояния, в то время росли инвестиции в страну, росла потребность в креативной части интеллигенции. Правда, все это было до 2011 года. А после этого по нарастающей, особенно после 2014 года, социальной базой Путина стала та часть населения, которая не хочет взять ответственность за свою судьбу, плывет по течению, во всем согласна с властью, которой по душе иррациональность решений самодержавной власти.

Тот факт, что традиционное русское мышление если не подавляющего большинства, то просто большинства отягощено отсутствием понятийного аппарата, способности и особенно желания думать собственными мозгами для того, чтобы выработать собственное мнение о происходящих событиях, не означает, что в принципе русские не могут вырваться на высоты науки, на высоты гуманитарной культуры. Не забывайте, Федор Достоевский, один из величайших мыслителей в истории человечества, рожден от полуграмотной матери – купчихи-калужанки. Но речь сейчас о другом, более важном. Как добиться того, чтобы, не подрывая стабильность современной России, активизировать духовную жизнь, русскую публицистику? Надо в конце концов понять: если мы не сумеем преодолеть традиции русского самодержавия, которые становятся все более опасными в условиях глобального мира в стране, обладающей ядерным оружием, то мы лишаем себя возможности самосохранения, саморазвития. Семен Франк писал: трагедия состоит в том, что самодержавие в России, отсутствие политики как политической конкуренции подавляет активность мысли, подавляет не только политическую активность, но и экономическую, ответственность за свою судьбу и в конце концов подрывает все реальные условия не только саморазвития, но и просто существования страны. Пора осознать – особенно это видно сейчас, – что если мы не преодолеем эту политику закручивания гаек, запугивания свободы мысли, если мы не преодолеем античеловеческую агрессию нашего телевидения, считающего, что единственной альтернативой уступок независимой Украине со стороны России является третья мировая война и уничтожение человечества, то мы просто выродимся как люди, как нация. Большая трагедия, что Россия, которая не по своей вине не имела ни эпохи Возрождения, ни эпохи Просвещения, которая потратила 70 лет на бессмысленный коммунистический эксперимент, сейчас, вместо того чтобы преодолевать свою культурную отсталость, убеждает себя, что отстранение от Европы, от современных институтов культуры и науки является нашим спасением.

Все верно. 24 февраля 2022 года перевернуло вверх дном всю русскую историю. И если мы не отдадим себя во власть разума, здравого смысла, а будем считать, что наше спасение на пути велений «русского сердца» и на пути нашей традиционной «самочинности», когда нам все позволено, выталкивания из страны «иностранных агентов», как правило одаренных, умных людей, то мы точно погибнем. И виной будет не высшая сила, а мы сами.

* — Роскомнадзор считает такое наименование происходящего в Украине недостоверной информацией и предписывает СМИ обозначать это как «специальная военная операция»