С весьма резкими и неожиданными заявлениями в связи с происходящем между Арменией и Азербайджаном выступил Тегеран. Он ясно дал понять, что готовится к «войне против Ирана» и выступил в защиту территориальных интересов Армении. Этот сигнал является очень важным не только для стран Кавказа, но и для России, и вот почему.

Долгое время считалось, что Южный Кавказ является полем боя между Россией, Турцией и Западом (США и ЕС), где каждый играет по принципу «против всех». Однако сейчас уравнение пополнилось еще одним слагаемым – Исламской Республикой Иран. Государством, которое (в отличие от, положим, западных стран) рассматривает конфликт на Кавказе не как схватку за сферу влияния, а как конфликт, угрожающий существованию иранского государства. «Любая серьезная война, которая может произойти на Кавказе, это война против Ирана. Мы готовы», – заявили в Корпусе стражей исламской революции (КСИР), который сейчас, по сути, является иранской армией.

В иранском МИД уже высказались более подробно – в частности, конкретизировали позицию страны относительно нынешней вспышки армяно-азербайджанского конфликта. По мнению Тегерана, территориальная целостность Армении должна сохраняться любой ценой.

Проще говоря, азербайджанской стороне не должно быть позволено отторгать от Республики Армения какие-либо территории. По мнению иранцев, Баку сейчас нацелен на отторжение всего юга Армении под предлогом создания «коридора» или «буферной зоны». В Ереване считают, что Тегеран в этом вопросе выступил на стороне Армении куда жестче, чем даже Москва.

Кому-то, возможно, покажется, что Иран идет по проторенной Францией дорожке. На фоне осторожной позиции России пытается продемонстрировать готовность защищать Армению – и тем самым перехватить у Москвы контроль над этой закавказской республикой.

Однако всё несколько сложнее. В отличие от Франции (и Турции, и США, и других западных акторов), иранцы как раз заинтересованы в сильной России в Закавказье. Если Сирию Иран считает своей безусловной сферой влияния и ревностно относится к присутствию там других игроков (даже России), то к Закавказью отношение в Тегеране скорее как к опасному подбрюшью. Региону, откуда потенциально может исходить ряд угроз для Исламской Республики – если этот регион окажется под контролем враждебной Ирану силы. Проще говоря, американцев, турок или израильтян.

Прежде всего, угрозы националистической. На территории Северного Ирана проживает больше азербайджанцев, чем в самом Азербайджане – и в Тегеране очень озабочены тем, что умы и сердца этих людей пытаются взять под контроль Анкара и Баку. Некоторые иранские эксперты уже считают значительную часть тамошнего населения протурецкой – за последние 20 лет (когда Реджеп Эрдоган превратил Турцию из западного рупора в образец для подражания в тюркском мире) число лоялистов Анкары в Иране резко выросло. Между тем усиление любого национализма (в том числе азербайджанского) несет угрозу территориальной целостности Ирана – лоскутного одеяла из многих народов, сшитого за счет общей истории, территории и наднациональной концепции Исламской Республики.

Также есть и угроза военная. Небольшое расстояние до иранской столицы и соседство с «проблемными» регионами Ирана делает Южный Кавказ великолепным плацдармом для противников Исламской Республики.

Иранцы уже озабочены тесным военно-техническим сотрудничеством Азербайджана и Израиля (который, как считают сами иранцы, использует азербайджанскую территорию для проведения военной разведки в северных районах Ирана – и, как иранцы предполагают, в перспективе может использовать ее для решения диверсионных задач). Следя за проходящими сейчас событиями, иранцы опасаются, что на Южном Кавказе могут появиться также турецкие базы в Азербайджане (полноценные – Анкара в военном плане уже присутствует на территории Азербайджана), а также американские и европейские – в Армении.

Решить эти проблемы самостоятельно Иран не может. Он не способен полностью контролировать Южный Кавказ – слишком много в этом регионе игроков и слишком сильны их интересы там. Поэтому Тегеран заинтересован в усилении на Южном Кавказе тех глобальных игроков, которые не намерены использовать регион против Ирана – а единственным таким игроком является, по сути, Россия. И иранцев очень беспокоит тот факт, что они не видят очевидную позицию России по этому вопросу. Причем под «очевидной» Тегеран понимает прежде всего силовую линию. Поэтому КСИР и приходится выступать с такими жесткими заявлениями.

Помимо военно-политического измерения конфликт на Кавказе имеет для Ирана и экономический аспект. Под угрозой оказался глобальный транспортный коридор «Север – Юг», на который иранцы возлагают такие большие надежды. Возлагают и считают, что у России к нему должно быть такое же серьезное отношение. Международный транспортный коридор (МТК) «Север – Юг» был создан 12 сентября 2000 года на основе соглашения, подписанного Россией, Ираном и Индией. Целью коридора было сокращение (почти в два раза) времени перевозки грузов из Индии в Россию, а оттуда – в Европу. В последующие годы к коридору присоединилось еще 10 стран, включая Азербайджан.

На первый взгляд кажется, что коридор похоронен нынешним статусом российско-западных отношений. Европа вводит против России санкции, закрывает границы – а значит, «оттуда – в Европу» уже не актуально. Однако важность коридора для иранской экономики все равно сохраняется.

Прежде всего потому, что у Ирана не так много возможностей, чтобы ими раскидываться. «Американские, европейские и общемировые санкции против Ирана привели к тому, что его возможности на внешних рынках стали ограниченными. А значит, любой новый рынок для него нужен и важен. Тем более российский. Так, Россия планирует в четыре раза увеличить закупки овощной продукции из Ирана. Также вроде то ли планируются, то ли уже начались поставки газовых турбин, которые в Иране производятся. Иранские автомобили – как легковые, так и грузовики (последние вообще являются фактически первым поколением Mercedes-Benz Actros) – демонстрировались в Москве», – поясняет газете ВЗГЛЯД глава аналитического бюро проекта «СОНАР-2050» Иван Лизан.

Кроме того, изменились векторы российского мышления. Москва всегда была заинтересована в парадигмах Восток – Запад, но поскольку сейчас эти дороги перекрываются, а России нужны выходы, то для России этот коридор становится интересным. «Недавно Россия согласилась на транзит 10 млн тонн груза по этому коридору. Очевидно, что на фоне беспрецедентных санкций российские экспортные и импортные логистические цепочки переориентируются на Азию и Ближний Восток», – поясняет газете ВЗГЛЯД политолог-ближневосточник Аббас Джума.

При этом речь идет не только о российско-иранской торговле. Поскольку все понимают, что санкции надолго, Россия пытается наладить параллельный импорт, а также установить долгосрочные торговые маршруты для этого импорта, альтернативные европейским.

«Иран с помощью коридора хочет стать крупнейшим хабом для импорта через свою территорию в РФ. Это позволит Тегерану очень неплохо заработать», – продолжает Аббас Джума. Именно поэтому Иран пытается в максимально короткие сроки завершить всю логистику по маршруту. В частности, построить 167 километров железной дороги между своими городами Решт и Астара (последний находится возле границы с Азербайджаном).

Однако очевидно, что на пути этих инвестиций – как и грандиозных экономических планов Тегерана – стоит потенциальная война на Кавказе. И ее окончание через победу турецко-азербайджанской оси Ирану тоже не выгодно, поскольку в этом случае транспортный коридор «Север – Юг» будет находиться под контролем враждебной Тегерану силы.

Поэтому иранцы уже продумывают альтернативный маршрут. Тот же самый «Север – Юг», только не по территории Азербайджана, а по водной глади Каспия. Именно поэтому их сейчас интересует реализация плана президента Путина о строительстве нового российского порта на Каспийском море – а также серьезность российского подхода к этому вопросу. И таким образом, вольно или невольно, но Иран становится союзником России в целях сохранения статус-кво на Кавказе – мирного региона и отсутствия любых посягательств на территорию Армении.