Итак, «безболезненным способом» те, кого, разумеется, отключения не коснутся никаким боком, они ж на государевой службе и выполняют важную работу, считается «закрытие школ в первой половине дня, отсутствие движения любого транспорта, включая и личный тоже, поскольку не будут работать светофоры, как и семафоры», а также отключение электричества в частных домовладениях. Отключены, судя по всему, могут быть и антенны передачи сигнала мобильной связи, то есть из домов и с улиц Франции, второй по мощности экономике в ЕС, исчезнет интернет. Если случится беда, несчастье или происшествие, будет действовать всего лишь один номер экстренных служб, по которому еще придется дозваниваться. Не говоря о том, что погаснет любое наружное освещение.
Интересно, где сегодня те, кто кричал на всех углах про «возобновляемые источники энергии», про ветряки, которые «помогут справиться с энергетической зависимостью от России»? Те, кто призывал к закрытию АЭС, кому постоянно улыбался и кого постоянно поддерживал Макрон, тоже как в рот воды набрали.
Еще бы — январь обещан холодным, а реакторы ремонтируемые так в строй и не ввели. Слишком старые. Слишком много проблем технических. Слишком долго их приходится устранять.
В этом смысле объединенная Европа, которая исключительно за все хорошее и прогрессивное, от Франции не отличается абсолютно ничем. Можно считать, что идея глобалистских корпораций о стирании любых различий в этом частном случае воплощена в жизнь практически идеально.
Европа перестает быть и одним из полюсов влияния на геополитику — поставки на Украину на сотни миллионов евро этого факта не изменят. Чтобы влиять, нужно иметь ресурсы — промышленные и финансовые, но и то и другое постепенно с континента исчезает.
Отлуп, который, пусть и улыбкой и прочими выражениями самого дружественного расположения, получил в США Макрон, а значит, и Франция, и, разумеется, вся Европа, произошел в первую очередь потому, что, погнавшись за химерой глобализма, Евросоюз забыл о своих собственных интересах, о своих гражданах, а также о своих слабостях.
Главная из которых — дешевый импорт всегда дешевого промышленного сырья. Из России. Стрельнув себе по ногам восемь раз и введя восемь пакетов санкций против нашей страны, ЕС обескровил собственную экономику и стимулировал развитие экономики американской. Все это, несомненно, в рамках того самого союзничества и той самой дружбы, в которой Байден уверял Макрона. А тот поверил. Или сделал вид, что поверил. Но, собственно, сейчас — за месяц до весьма вероятных отключений электричества и нового роста цен, а также надвигающейся рецессии — это уже не важно.
Важно другое — объединенная Европа лишилась лоска, блеска, богатства, благополучия и того, что называется «уверенностью в завтрашнем дне». Она лишилась как идеи, так и возможности быть центром силы и принятия решений. Эпоха закончилась.
И в Вашингтоне это прекрасно осознавали, когда разрабатывали «Акт о сокращении инфляции», вбивший кол в европейскую индустрию.
Ну а у Франции, если честно, дела совсем плохи — помимо вышеперечисленного, всего этого изобилия и роскоши, страна, чтобы существовать на карте, должна обладать не флером величия, а настоящим величием. Об этом в своих мемуарах упоминает создатель Пятой республики де Голль: «Франция не может быть Францией без присущего ей величия».
Нынешний лидер страны убедился в правоте генерала только что — в Вашингтоне, когда все его просьбы и возражения были отвергнуты значительно более сильным партнером-соперником.У сограждан Макрона осознание точности этой фразы придет, когда они будут просыпаться во тьме в январские холода. И отходить ко сну в той же тьме теми же холодными январскими вечерами. Без надежды купить еще теплые круассаны к завтраку.
