Ян Кристенсен 06 декабря 2022

Энергия оценивается на основе спроса и предложения, пропускной способности и стоимости производства электроэнергии из газа и угля, а также налогов на выбросы CO2 и прибыли.

Тот факт, что в Норвегии нет газовых/угольных электростанций, что мы в основном вырабатываем гидроэлектроэнергию и что мы обеспечиваем себя дешевой и чистой электроэнергией, не имеет значения.

По соглашению о ЕЭЗ мы вынуждены импортировать самую дорогую в Европе цену на электроэнергию, установленную через американскую биржу электроэнергии «Нордпул».

До 1991 года мы не были интегрированы в европейский энергетический рынок, но у нас были силовые кабели в Швецию. Он покрывал потребность в обмене энергией, если у нас было слишком много или слишком мало энергии. Тогда электроэнергия считалась частью нашей инфраструктуры. Ни как товар, ни как предмет спекуляции.

Именно многообещающие выборные должностные лица регулировали нашу политику в области энергетики и наши цены на электроэнергию.

Не лоббисты, спекулянты или рыночные либералы. На волне эпохи японцев и буржуазных правительств был создан новый энергетический закон, который превратил энергию из инфраструктуры в товар.

В конце концов, подводные кабели были также проложены в страны с гораздо более высокими ценами на энергоносители, чем в Норвегии и Швеции.

В Данию, Нидерланды, Германию и Англию. По мере увеличения пропускной способности росли и наши цены на электроэнергию.

В 1994 году вступило в силу Соглашение о ЕЭП.

Йонас Гар Стёре и Гро Харлем Брундтланд были центральными игроками.

Была надежда, что соглашение продлится всего несколько месяцев, пока норвежский народ не согласится на полноправное членство в ЕС.

Люди сказали нет, но соглашение о ЕЭП осталось и действует и с тех пор постоянно расширяется.

Большая часть объяснения норвежского импорта цен на электроэнергию в ЕС кроется в соглашении ЕЭЗ: равные условия конкуренции!

Если в Норвегии энергия будет дешевле, чем в странах ЕС, норвежская промышленность получит конкурентные преимущества.

Это противоречит соглашению о ЕЭП.

Сегодня более половины производимой в Норвегии электроэнергии может быть отправлено за границу.

Эффект мы уже видим в виде низкой степени наполнения водохранилищ и рекордно высоких цен на электроэнергию.

Агентство ЕС ACER, к которому Норвегия еще не присоединилась полностью, хочет получить дополнительные мощности передачи.

С полной гармонизацией цен на электроэнергию в этой стране наступит промышленная смерть.

Зачем содержать в Норвегии энергоемкую промышленность, если электроэнергия здесь стоит столько же, сколько, например, в Польше, где зарплата составляет четверть от норвежской?

Наша ассоциация с ЕС в рамках Соглашения о ЕЭП не гарантирует рабочих мест в Норвегии.

Скорее умрут местные общины ради дальнейшей централизации. Норвегия все больше будет превращаться в экспортера сырья, своего рода «банановую республику».

Наши ресурсы не используются для переработки, а передаются в страны ЕС.

Цена платится нами, потребителями. И в виде рекордно высоких цен на электроэнергию, и в виде потери рабочих мест.

Это так назвваемая Солидарность. Когда мы взяли на себя ответственность очистить чрезмерно амбициозную и провальную энергетическую политику ЕС?

Еще бы — мы экспортируем все больше газа и нефти в Европу. Это соответствует 15-20-​кратному объему производства электроэнергии в Норвегии или почти одной трети потребностей Европы.

Разве этой солидарности недостаточно? Россия прекратила поставки энергоносителей в Европу, говорят другие.

Мы должны помочь. Фактическая ситуация сфальсифицирована: Россия предложила больше газа, а ЕС говорит «нет».

В то же время разрушается и будущая пропускная способность. Сравните взрыв российской газовой трубы в Балтийском море.

Куда девается ценовая разница — сегодняшняя цена на электроэнергию по сравнению с прежними ценами на электроэнергию?

— В «зеленых спекуляциях», таких как водород, заводы по производству аккумуляторов и ветряные турбины. Они устойчивы только при рекордно высоких ценах на электроэнергию.

— Во дворцах власти с директорами, умеющими себя обеспечить. Директор Statkraft Риннинг-​Теннесен получает около 10 миллионов норвежских крон в виде заработной платы и надбавок.

— В карманах сотен хорошо оплачиваемых лоббистов и энергетических компаний.

Наши политики ослеплены и одурачены.

– В муниципалитетах/округах/штатах в виде дивидендов. Повышение налогообложения самых богатых, например налога на имущество, может быть отложено.

— С частниками. Как внутри страны, так и за рубежом. Владельцы могут быть скрытными. Многие проживают в налоговых убежищах.

Ни нынешнее правительство, ни предыдущие правительства не смогли навести порядок в таких условиях. Как долго будет длится терпение людей?

Недавно была сформирована группа в Facebook для тех, кто отказывается платить за электроэнергию по более высокой цене, и в ней насчитывается более четырех тысяч участников. Вы среди них?

Этот пост был опубликован в информационном бюллетене Drammen для EС.