«Масштабы и разрушительность землетрясений в Кахраманмараше считаются исключительным природным явлением. Я желаю милосердия каждому из 35 418 погибших моих граждан. Я желаю исцеления 105 505 раненым, которые были спасены», - сообщил во вторник президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган по итогам заседания кабинета министров в Анкаре.

Поисково-спасательная операция после землетрясений в Турции будет продолжаться до тех пор, пока не будет спасен последний выживший, заявил Эрдоган.

Власти Турции выделят семьям погибших в результате землетрясений материальную помощь в размере 100 тыс. турецких лир ($5 300), сообщил президент.

«Мы предоставим денежную помощь в размере 100 тыс. лир родственникам погибших в результате землетрясений на неотложные нужды», — сказал он.

В Турции продолжается борьба с последствиями смертоносных землетрясений, произошедших 6 февраля. Число погибших уже превысило 35 тысяч человек, а экономический ущерб продолжают подсчитывать специалисты. Разбираемся, во сколько туркам может обойтись катастрофа и как это повлияет не только на экономические, но и политические перспективы Анкары.

Когда Турция только начинала приходить в себя после землетрясения, мировые СМИ не только сопереживали туркам, но и робко стали предсказывать размер ущерба.

Признаки изменений в экономической политике и неизбежного значительного увеличения расходов были очевидны сразу. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган пообещал, что восстановительные работы в 10 провинциях будут завершены в течение года. Тогда же он объявил о раздаче по 10 тысяч лир (531 доллар США) каждой пострадавшей семье и отметил, что выжившие, на тот момент размещенные в палатках, могут быть переведены в отели на побережье.

Как написал тогда экономист Bloomberg Сельва Бахар Базики, «по нашим первоначальным оценкам, государственные расходы на землетрясения могут быть эквивалентны 5,5% ВВП». На тот момент невооруженным взглядом была заметна неоднородность данных. Цифры у каждого экономиста были свои и часто не совпадали с данными других аналитиков. Это не попытка что-то скрыть от общественности, есть вполне объективная причина.

Дело в том, что задача оценки точного воздействия землетрясений осложняется ролью пострадавшего региона в экономике Турции. На первый взгляд, на затронутые стихией 10 провинций приходится относительно небольшая часть ВВП страны. Однако не стоит забывать о том, что они образуют промышленный и сельскохозяйственный коридор, играющий ключевую роль в процветании Стамбула и еще ряда других крупных городов. Oxford Economics заявляла, что краткосрочные сбои в работе только в этих 10 регионах приведут к сокращению от 0,3% до 0,4% ВВП.

По последним оценкам, стихийное бедствие приведет к потерям для национальной экономики в размере более 84 миллиардов долларов, или около 10% ВВП. .

Правительственные чиновники назвали более щадящую цифру – 50 миллиардов долларов. Но эти данные не совпадают с отчетом, опубликованном на выходных Турецкой конфедерацией предприятий и бизнеса. Согласно анализу, стоимость ущерба оценивается в 84,1 миллиарда долларов, из них 70,8 миллиардов долларов приходится на ремонт тысяч домов, 10,4 миллиарда – потеря национального дохода и 2,9 миллиарда – потеря рабочих дней.

Также отмечается, что основные расходы будут связаны с восстановлением жилья, линий электропередачи и инфраструктуры, а также с удовлетворением краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных потребностей в жилье сотен тысяч граждан, оставшихся без крова.

Подсчитаем, сколько человек вообще суммарно приходится на эти 10 провинций, которым требуется восстановление. В них проживает около 13,4 миллионов человек. Это 15% населения Турции. Они производят около 10% ВВП. Получается, цифры, приведенные Турецкой конфедерацией, действительно, близки к истине.

Часто нынешнюю трагедию сравнивают с Измитским землетрясением 1999 года, предупреждая о сравнимых последствиях. Тогда была значительно поражена промышленная сфера, поскольку город Измит как раз считался ее центром.

Но Reuters приводит мнение старшего вице-президента Всемирного банка Махмуда Мохиелдина, который предположил, что воздействие стихии на ВВП вряд ли будет столь же выраженным, как после землетрясения 24-летней давности. Он добавил, что после первоначального воздействия в течение следующих нескольких месяцев инвестиции государственного и частного секторов в восстановление могут стимулировать рост ВВП в будущем.

Но это мнение можно назвать непопулярным, многие экономисты и официальные лица все же настаивают на том, что экономический рост упадет как минимум на 2 процентных пункта.

Все это работает, конечно, не в пользу турецкой экономики, которая в последние годы испытывает трудности из-за сильной девальвации национальной валюты. Инфляция составляет ошеломляющие 60%. По словам доцента экономики Университета Коч в Стамбуле Джема Чакмаклы, поскольку Турция обратилась за международной помощью, она в конечном итоге также сделает запрос в международные финансовые организации для содействия в восстановлении разрушений.

Чакмаклы добавил: единственным положительным моментом для экономики стало то, что коммерческим зданиям был нанесен меньший ущерб по сравнению с жилыми домами – и, как бы цинично не звучало, хотя бы предприятия оказались затронуты землетрясением меньше. Это, кстати, частично так. Например, компания SASA Polyester заявила в понедельник, что ее объекты в Адане уцелели, производство продолжается.

Как бы то ни было, все сходятся в одном: землетрясение может стать еще одним фактором, который истощит резервы Турции и ухудшит ее экономическое положение. Расположенный неподалеку от эпицентра Газиантеп известен как одна из основных производственных столиц страны. В этом городе с населением почти 3 миллиона человек базируются тысячи фабрик.

Неизбежно окажется затронут последствиями бедствия и сектор туризма. Восстановление этого источника иностранной валюты восстановится только тогда, когда вернется доверие людей к безопасности и в целом стабилизируется экономическая жизнь страны.

– Конечно, пострадают импорт и экспорт, – комментирует главный редактор «МК-Турция» Ящар Ниязбаев. – Судя по цифрам, будет затронут значительный процент экспортного потенциала – если не ошибаюсь, около 9%, а по некоторым товарам потери составят до 11% от общей цифры экспорта. Также и импорт может потерять около 5%.

Восстановить ущерб от последствий землетрясения на самом деле будет сложно, потому что кроме того, что нужно решать вопрос с самими разрушениями, еще нужно решать проблемы с людьми, которые проживали в пострадавшем регионе.

Сейчас им до сих пор не разрешают возвращаться в свои квартиры, дома из-за опасности разрушений, нужно еще определить, какие здания пригодны для проживания, а какие нет. Например, после первого землетрясения некоторые строения не развалились, а после второй волны они уже разрушились. Это совокупность, думаю, еще не оценена, но со временем будет подсчитана и ситуация прояснится.

Размышляя о том, сколько составят издержки, нельзя забывать еще и тот факт, что совсем скоро в Турции состоятся всеобщие выборы. События последней недели потенциально могут негативно повлиять на перспективы Эрдогана в гонке.

– Это, конечно, ситуация, в которой Эрдоган может сильно потерять в рейтинге, особенно учитывая споры внутри турецкого сообщества, – предполагает Яшар Ниязбаев. – Каждая проблема выводится на первый план, обсуждается, критикуется… Может быть, именно сторонники Эрдогана и его административный ресурс в виде, например СМИ, которые на 90% близки к президенту, как-то будут смягчать ситуацию. Но мы живем в век технологий, так что некоторые площадки публикуют иную информацию. Когда на несколько часов заблокировали Twitter, возник очень серьезный конфликт, и в адрес государства появилась критика, которая вынудила вернуть доступ к социальной сети, хотя власти считали ее угрозой из-за публикации провокационных сообщений. Это дополнительная нагрузка для Эрдогана в негативном смысле и поддержка для оппозиции. Им есть, за что хвататься, что раскручивать, чтобы дискредитировать власть.

– Как повлияет эта ситуация на экономические и политические отношения России и Турции?

– Мне кажется, в целом не должно повлиять, кроме того, что у Турции будут экономические проблемы. Проекты, которые задуманы между Москвой и Анкарой, не касаются этого региона, они проходят в приличной удаленности от этих мест. Но, например, сейчас на месяц отложили саммит по газовому хабу (планировался на 14-15 февраля.– «МК»).