Вроде бы, можно было бы прийти к выводу, что нереализованные убытки не имеют значения. Одна из проблем состоит в том, что банк приобретал облигацию за чужие деньги, обычно за депозиты. Если мы хотим держать облигацию до срока погашения, то необходимо сопоставить ее с депозитами, причем по мере роста ставок конкуренция за депозиты возрастает. В крупнейших банках, таких как JPMorgan Chase или Bank of America, клиенты постоянные, поэтому рост ставок, как правило, увеличивает их доходы благодаря кредитам с плавающей процентной ставкой. И напротив, примерно 4700 малым и средним банкам, которые обладают совокупными активами в размере 10,5 трлн. долларов, приходится выплачивать своим вкладчикам большие суммы – и все ради того, чтобы они не изымали свои деньги. В результате маржа таких банков понижается – это помогает объяснить, почему цены на акции некоторых банков упали.

 

Упомянем еще об одной проблеме, которая затрагивает банки любого размера. Во времена кризиса вкладчики, пусть некогда и лояльные, все равно могут изымать свои депозиты, вынуждая банк покрывать отток депозитов за счет продажи активов. В этом случае, потери банка будут накапливаться; запасы его капитала могут выглядеть на сегодняшний момент совсем неплохо, однако большая его часть внезапно превратится в бухгалтерскую фикцию.

 

Вот такая тревожная перспектива. Она объясняет причины, по которым ФРС так резко действовала в минувшие выходные. С 12 марта она была готова выдавать кредиты под залог банковских облигаций. Если раньше она снижала стоимость залога, то теперь она будет предлагать кредиты в размере вплоть до номинальной стоимости облигаций. Для некоторых долгосрочных облигаций это может означать увеличение более чем на 50% от рыночной стоимости. Учитывая такую щедрость, почти невозможно себе представить, чтобы нереализованные убытки по облигациям банка привели к краху. А это значит, что у вкладчиков банка нет причин изымать депозиты.