Ярослав и Максим, оба харьковчане, познакомились на ступеньках военкомата в первые дни конфликта. Мужчины перевезли свои семьи в безопасное место на западе страны, и, несмотря на отсутствие военного опыта, оказались зачислены в 63-ю бригаду ВСУ. Летом их подразделение действовало на юге в районе Николаева, а потом в декабре и январе было переброшено в горячую зону в Артемовске.

 

Их день в Артемовске обычно начинался до рассвета. Работая в группе из двух или трех человек, они доставляли на передовую позицию как минимум пару дронов, чаще всего, простой квадрокоптер DJI Mavic 3 (который стоит около 1500 долларов) или более продвинутый DJI Matrice 30T (15 тысяч долларов), а также 20–30 аккумуляторов, поскольку, как объяснил Максим, «зимой время автономной работы батареи составляет всего около получаса».

 

Сказать, что работа в Артемовске, где шли самые ожесточенные бои в этом военном конфликте, была интенсивной, значит не сказать ничего. Максим признался, что стал свидетелем российской атаки, которая длилась «семь часов». «Волна за волной русские» подходили к украинским позициям небольшими группами «с утра и примерно до трех часов дня». Каждую такую группу украинские операторы искали сверху, чтобы сообщить солдатам ВСУ их координаты и маршрут движения.

 

Это страшная и бесчеловечная картина: наблюдать за жестокими боевыми действиями сверху и сбрасывать вниз бомбы. «Когда вы смотрите фильмы, вы думаете, что должны что-то чувствовать, когда убивают людей. А во время боя никаких эмоций, ты просто делаешь то, что должен делать», — сказал Ярослав. Однако оба моих собеседника признались, что трехнедельного отпуска, отдыха от передовой, им «было недостаточно».

 

Операторам дронов, таким как Максим и Ярослав, прикомандированным к передовым батальонам, поручают вести разведку, следить за атаками противника или искать более важные цели, например, артиллерийские орудия, хотя в Артемовске русские научились осуществлять очень короткие артиллерийские атаки, умело прячась в пяти километрах от линии фронта и сразу меняя позиции. «У вас есть всего пара минут, чтобы обнаружить и уничтожить их», — сказал Ярослав. Операторы дронов также помогают украинским артиллеристам корректировать огонь и иногда при необходимости используют вооруженные беспилотники.

 

Сотни военных видеороликов, снятых сверху, демонстрируют боевые возможности дронов. Обе стороны используют их в качестве средств пропаганды. В ВСУ в составе бригад или батальонов обычно имеются видеоинженеры для создания такого пропагандистского контента. Изображения опустошенного Артемовска иллюстрируют то, что можно увидеть с дронов.

 

В теории, компания DJI запретила использовать свои аппараты на Украине и в России почти год назад. Как заявили представители фирмы, они «отрицательно относятся к тому, чтобы их дроны применяли для нанесения вреда людям». Но на практике их закупают в больших количествах в Европе и США — актер «Звездных войн» Марк Хэмилл возглавляет одну кампанию по сбору средств — и переправляют через границу, потому что они оказались наиболее эффективными для разведки на местах, кроме того, их легко модифицировать и вооружить гранатами и бомбами для ударов сверху.

 

Но операторы беспилотников постоянно сообщают о том, что аппараты DJI постепенно становятся менее эффективными, поскольку российские средства радиоэлектронной борьбы сильно уменьшают радиус их действия. Местность в Артемовске, где линия обзора ограничена оставшимися зданиями, усложняет применение дронов – зима только усугубляла обстановку. Отряд дронов на передовой может здесь покрывать только несколько сотен метров, тогда как раньше их эффективная дальность была в 10 или 20 раз больше.

 

«В Николаеве мы покрывали зону до 15 километров, а в Артемовске всего 500 метров — и даже эти 500 метров двумя беспилотниками тяжело преодолеть», — сказал Ярослав. Он добавил, что на южном фронте осенью аппараты можно было запускать на шесть километров за линию фронта, а в Артемовске «максимум один километр, а иногда пересечь линию соприкосновения не удается вовсе».

 

Боевые потери также значительны, особенно из-за «дружественного огня», поскольку находящаяся под психологическим давлением пехота знает, — любой беспилотник, зависший даже на мгновение в вышине, может быть прелюдией к точному удару русской артиллерии. Иногда дрона не хватает даже на день, а иногда он служит несколько месяцев. Операторы считаются у противника приоритетными целями. У Максима в правой руке до сих пор сидит осколок снаряда, разорвавшегося рядом с ним во время дежурства в Артемовске.