Пока большинство из нас последние пару лет только и делали, что спорили о системном расизме, правах трансгендеров и других эфемерных, воображаемых вещах, Америка теряла позиции на мировой арене, причем так стремительно, что с трудом верится. Но Дональд Трамп точно знает, что с тех пор, как он покинул Белый дом, многое изменилось, и именно об этом мы говорили в следующей части интервью. Смотрим.

 

 

Дональд Трамп: Да.

 

 

– Да, предупреждал. Но есть проблема поважнее, и это оружие. Современное оружие отличается высокой мощностью и не идет ни в какое сравнение с тем, что использовалось во Второй мировой войне, когда по полю боя ездили танки и стреляли друг в друга. Ничего подобного мир прежде не видел — и такое оружие есть как у них, так и у нас.

 

У Китая его пока что заметно меньше, но в ближайшие лет 5 они нас догонят — имеется ввиду ядерное оружие. У КНР есть все шансы стать могущественной ядерной державой. Они отстают от нас в этом где-то на пять лет, потому что позже начали соответствующие разработки. Наши возможности в этом плане сопоставимы с российскими – обе страны являются мощными, очень мощными ядерными державами.

 

 

– Да, совершенно точно. Вспомните то, что случилось с Хиросимой и Нагасаки много лет назад, и умножьте на 500. Вот какая сейчас мощь у ядерного оружия. Еще тогда при ядерных взрывах плавился гранит, который, как всем известно, невозможно расплавить, скажем, горелкой.

 

 

– А в Хиросиме и Нагасаки все гранитные поверхности стали гладкими и блестящими, как лед на катке. И если силы ядерного взрыва во времена Второй мировой хватило, чтобы расплавить гранит, то что будет сейчас, когда оно стало в 500 раз мощнее?

 

Многих беспокоит проблема глобального потепления, из-за которого в ближайшие 300 лет уровень мирового океана поднимется на пару миллиметров. Это считается серьезной проблемой. Но на мой взгляд важнейшая опасность сейчас — это «ядерное потепление», но о ней вообще никто не говорит.

 

Могу сказать, что многое из того, о чем заявляют экологи, — просто чушь. Я ведь и сам в определенном смысле эколог, учитывая все мои усилия в области защиты окружающей среды. А о ядерной проблематике дискуссий не ведется, хотя, как я уже сказал, важнейшая проблема мирового масштаба — это не глобальное, а ядерное потепление. Одного безумца будет достаточно, чтобы повергнуть весь мир в нечто доселе невиданное. Речь о секундах, не столетиях.

 

 

– Потому что они недостаточно умны и не совсем понимают проблему. В отличие от того же Путина, с которым мы этот вопрос не раз обсуждали. [Будучи президентом] я никогда не упоминал слово «ядерный», вы никогда его от меня не слышали.

 

Мой дядя был профессором и долго работал в Массачусетском технологическом институте. Быть может, даже дольше всех остальных, доктор Джон Трамп. Он поднимал многие темы, мы с ним много лет обсуждали самые разные вещи. Прекрасный был человек. Думаю, во всей истории Массачусетского технологического института он занимал должность профессора дольше других. Даже если нет, то точно где-то близко — в общей сложности он проработал там около 40 лет.

 

Так вот, в одну из наших бесед он сказал, что недалек тот день, когда ядерное оружие можно будет уместить в чемодан и взорвать с его помощью Нью-Йорк. Я говорил: «Да нет, дядя Джон, не может быть». Но он в итоге оказался прав.

 

Ядерное топливо обладает такой мощью, что для многолетнего использования подводной лодки хватит всего одной небольшой таблетки. Многолетнего. Так что, говоря о конфликте на Украине и всех пересудах о тамошней обстановке и о том, что силы у России на исходе… Давайте начистоту: Украина исчезает с лица земли.

 

 

– И обойдемся без упоминания всего «ядерного», а просто отметим, что дела у русских идут куда лучше, чем все изначально предполагали. Если Путин решит выйти на новый этап и взяться за ядерное оружие, то всему наступит конец. Вы это осознаете? Я в курсе вашей личной позиции по вопросу Украины и знаю, что вы-то как раз понимаете ситуацию лучше остальных. Большинство людей об этом даже не говорят, как не упоминают и того факта, что ядерный и смертоносный потенциал России и США примерно одинаков. Я давно за всем наблюдаю и понимаю, насколько все грустно.

 

 

– Да потому что они вообще мало что в этой жизни понимают. Ну, нет у них такого таланта. Забавно, но в самом начале Джо Байден жутко боялся ядерного конфликта. Я наблюдал за ним, и он всем видом показывал: «ой-ой, у них есть ядерное оружие», но посылать такой сигнал явно не стоило. Если обратиться к прошлым высказываниям Байдена, можно увидеть, что он всегда открещивался даже от обсуждения данного вопроса. Он ужасно боялся всего ядерного, а теперь об этом просто умалчивают.

 

Зато Путин и много кто еще постоянно эту тему поднимают. Внезапно целый ряд стран тоже захотел иметь ЯО. Но у нас оно стало запретным словом на букву «я». Мало нам запретного слова на букву «н», так теперь еще и слово «ядерный» в опале. А все из-за разрушительной мощи этого вида оружия.

 

Я имел ряд встреч с профессорами из Массачусетского технологического института, к которым важно было подготовиться. Не скажу, что подготовка заняла много времени, но мне очень хотелось поговорить с ними о ядерном оружии, которое я считаю единственной реальной угрозой на планете. Куда страшнее глобального потепления – даже сравнивать не стóит. И вот передо мной оказались эти люди, умные и начитанные, и я говорю им: «Если темой для беседы я предложу ядерную проблематику, что вы сможете сказать по этому поводу?» Они внимательно на меня посмотрели и ответили: «Сэр, давайте не будем об этом, нам нельзя». На мой вопрос, что имеется в виду, был ответ: «Его так много, и оно носит столь разрушительный характер, что поднимать этот вопрос нельзя». Я все понял, и больше в той беседе мы к этому не возвращались.

 

А Путин постоянно говорит на эту тему. Нам нельзя, а ему можно. Вы наверняка не раз слышали от него: «Мы — ядерная держава!» Не так давно он снова это повторил.

 

Знаете, я неплохо — даже отлично — поработал с Северной Кореей и Ким Чен Ыном. Вы тоже были со мной в той поездке и еще оскорбили его тогда, из-за чего у меня были проблемы, но я не в обиде. Вы были там, один из немногих. Та поездка была удивительной, я наверняка не ошибусь, если назову ее одним из самых невероятных событий в вашей жизни.

 

 

– Просто потрясающе. Там было много репортеров, и к ним не особенно хорошо относились, кстати говоря, но с Ким Чен Ыном я нашел общий язык, несмотря на казус с «маленьким человеком-ракетой», помните? Он тогда сказал, мол, у него на столе есть красная кнопка, а я ответил: «На моем столе тоже такая есть, только больше вашей и рабочая, а ваша — нет!»

Через пару месяцев он снова предложил встретится, и мы встретились. С тех пор и по сей день мы прекрасно общаемся и отлично ладим. С Байденом и его людьми он не станет даже разговаривать, поскольку не испытывает к ним ни капли уважения. Без уважения он вообще ни с кем говорить не станет. С Обамой он, кстати, тоже отказался разговаривать, хотя тот неоднократно добивался встречи. Зато со мной он встречался, причем не один раз.

 

Знаете, я бы заключил с ним сделку. Его страна обладает колоссальным ядерным потенциалом, и это важнейшая мировая проблема, важнее, чем даже я сам мог представить. Кто-то должен наконец понять, чем чревата нынешняя ситуация, и попытаться снизить эскалацию.

 

 

– Сейчас… Картина такая: наш безумный мир разваливается на части, США теряют право голоса, а мой друг Макрон едет в Китай целовать зад Си Цзиньпина. А что было в Саудовской Аравии, когда туда приехал Байден? Там живут замечательные люди, которые действительно хотели нам помочь, а он взял и поздоровался с их лидерами кулаком. Знаете, что означает этот жест? «Не трогай меня своими грязными руками!» — вот что. Как же их это оскорбило! Вы можете себе представить?

 

 

– Выглядело так: «Не хочу жать вам руку, давайте кулачок!»