Но что на самом деле означают эти данные? Чтобы понять это, мы должны посмотреть, что же это такое: паритет покупательной способности. Это коэффициенты денежной конверсии, которые позволяют выразить покупательную способность различных валют в общей единице и, таким образом, устранить важную погрешность при расчете мощи той или иной экономики. Эта погрешность вызвана различиями в уровнях цен, которые «смазывают» реальную картинку разницы уровня цен, которая существует между разными странами. «Это своего рода индекс BigMac, но более сложный», — комментирует Сильви Мателли, экономист и заместитель директора Института международных и стратегических отношений (Iris). Индекс BigMac — это показатель ППС, выведенный англо-саксонским журналом The Economist в 1986 году. Он отображает количество денежных единиц, которые необходимо потратить для покупки одного и того же бургера «биг мак» в разных странах.

 

Хотя ППС очень полезен для сравнения экономик стран с похожим уровнем жизни, «он механически завышает ВВП стран с самым низким уровнем развития». (В этих странах за небольшие деньги вы можете купить много «биг маков».) И, наоборот, этот индекс занижает результаты тех стран, которые стали промышленными уже давно, и сегодня имеют высокий уровень экономического развития. Чем более страна развита, тем ближе реальный ВВП к ВВП по ППС", — объясняет Сильви Мателли. Например, в Бразилии средний доход на душу населения составляет 9 000 долларов в год, но при расчете по ППС (паритету покупательной способности) он возрастает до 15 000 долларов в год. В результате ВВП Бразилии по ППС намного превышает реальный ВВП Бразилии. Отсюда значительный разрыв между реальным ВВП и ВВП стран БРИКС по ППС. Эта разница, возможно, объясняет больший вклад стран БРИКС в мировой ВВП.

 

Если же считать просто в долларах, без пересчета по ППС, баланс сил между двумя группами остается в пользу G7. «Сегодня, в текущих долларах G7 представляет 43,7% мирового ВВП, а БРИКС — 26%. Тем не менее тенденция не в пользу западных стран G7: в конце 1990-х годов „Большая семерка“ представляла 75% мирового ВВП», — объясняет Сильви Мателли. Хотя доля БРИКС растет с каждым годом, об экономическом доминировании этого блока над «Большой семеркой» пока не актуально.

 

«На самом деле этот показатель свидетельствует вот о чем. Население стран БРИКС имеет покупательную способность, эквивалентную покупательной способности населения G7, хотя денег получает (формально) меньше», — отмечает Сильви Мателли. «Только на Китай приходится 69% ВВП БРИКС, рост могущества БРИКС на самом деле является прежде всего отражением роста Китая». Это заявление разделяет Жером Эрикур, профессор макроэкономики, который подчеркивает наличие очень сильной неоднородности стран БРИКС.