Боец «Леший», захвативший в бою Bradley, сравнил российские и западные вооружения

В утренний эфир «Радио «Комсомольская правда» вышел командир отделения штурмовой группы отряда «Керчь», 42-й дивизии, с позывным «Леший», захвативший американский «Бредли», и дал свои оценки.

— Что можете рассказать про захват «Бредли»?

— Бой был до этого. Одна «Бредли» была легко подбита и загорелась, и экипаж ее оставил. Противник отступил, и нам противостояла вражеская артиллерия.

— Сколько было врагов?

— Там было две «Бредли», у каждой по 3-4 человек экипаж, плюс там должно идти по 6 человек десанта на одну машину. Всего 15-20 бойцов приблизительно.

— И вы их погнали всех?

— Ну, один «бредли» просто подчистую выгорел, а в другом небольшое повреждение было. На фоне него и было записано видео.

— Значит, есть два «Бредли», отбитых у ВСУ?

— Да. Сгоревший просто стоит в серой зоне, дымится.
ИМПОРТНАЯ ТЕХНИКА ВСУ

— Как часто вы сейчас выходите в бой?

— Группа каждый день. Я лично сейчас нет – получил легкое ранение, отлеживаюсь в безопасном месте, еще несколько дней. А на Запорожском направлении интенсивность боев сейчас очень высокая. Противник активно использует поставляемые западом кассетные боеприпасы, что серьезно осложняет действие нашей пехоты.

— Импортной техники и вооружения у них много?

— Вооружение лично больше советского производства, а вот техники уже больше импортной.

БРАК В ЗОНЕ СВО

— Вы и правда в феврале женились в зоне спецоперации?

— Женился, но не в феврале, а в декабре. Я тогда уже несколько месяцев был добровольцем в зоне СВО, и моя девушка, Ксюша, поговорила со знакомыми нашими общими, гуманитарщиками. Они собрали мне груз — и с этим грузом Ксюша ко мне приехала. И я понял, что, раз девушка едет за мной в зону спецоперации, очевидно, я должен на ней жениться. Это правильно, это порядочно. Это любовь.

— Вы начинали как волонтер, а потом стали добровольцем?

— Я сразу стал добровольцем. Я собирался заходить еще в начале СВО. Но тогда добровольцам ходу не давали. В военкоматах отвечали, что у нас контрактная профессиональная армия, все со всем справятся и не надо туда лезть… А потом, в сентябре, я уже выполнял задачи в зоне специальной операции.

— Интенсивность боевых действий растет?

— Да, противник старается наступать каждый день хоть где-то, малыми группами. Очень сильно выросла интенсивность артобстрелов. Особенно что касается кассет. Когда мы стояли под Донецком -это осень и начало зимы — по нам несколько раз отрабатывали кассеты. Сейчас они спокойно могут за сутки по одной только позиции выпустить 50 кассетных боеприпасов. Это сильно осложняет работу.
КАССЕТЫ И МОЛОДНЯК НА УБОЙ

— Только сейчас сообщили, что на Запорожском направлении бьют кассетными боеприпасами, а, получается, они уже давно применялись?

— Да, они применялись с самого начала СВО. Это советские запасы кассетных боеприпасов. Они у нас тоже разрабатывались. Другой вопрос, что они применялись не в таком количестве, как сейчас. Сейчас, такое ощущение, что у них просто дефицит обычных боеприпасов, и они расходуют кассетные.

— ВСУ и правда бросает в бой совсем молодых и необученных солдат?

— Совсем молодых в рядах ВСУ своими глазами не видел. Но плохо обученные, немотивированные мобилизованные – да. Я воевал на двух направлениях Донецком и Запорожском – я постоянно сравниваю, и ощущение, что сильно упало качество среднего обычного солдата. Но у них еще есть националистические батальоны. Еще есть хорошие спецы, обученные на Западе. Противник все еще опасен и располагает боеспособными подразделениями.

— Обученные на Западе — или это западные инструкторы?

— Я не владею такими разведданными. Но точно знаю, что на Западе обучали, потому что мы взяли некоторые шевроны, которые указывают на европейские части.
ЧТО С КОНТРНАСТУПОМ

— Контрнаступ выдыхается?

— Говорить об этом рано. Они об наше Запорожское направление очень много подолбились. Имели некоторое продвижение. Но при этом нужно понимать, что они понесли огромные потери в технике и живой силе.

— Куда они продвинулись?

— Пытались продвинуться до этой основной линии укрепленных позиций. До «линии Суровикина». То есть, даже до первой линии эшелонированной обороны, построенной профессионалами, они не добрались.

— Где сражаетесь вы?

— Мы все еще где-то вот перед этой линией. Там воюем просто в окопах, в посадках. Потенциал у нас огромный. А они свой наступательный помаленьку скачивают. Как мне лично кажется, они сейчас продолжают действия на Запорожском направлении больше как отвлекающий маневр. И будет еще один массированный удар где-то еще.

— Почему они придерживаются до сих пор этой тактики – атаки малыми группами?

— Они пытались продвинуться большим количеством техники в первые дни контрнаступления. У меня в канале есть фото и видео с коптера, записанного нашей дивизией, где они разом в одном месте потеряли два «Леопарда», пять «Бредли», и других машин очень много. И это все на одном перекрестке.

— Сейчас какая ситуация?

— Эта местность – поля и посадки. В полях высокая трава. Они постоянно минируются и нами, и ими. Как только после ротации свежие бойцы заходят на позиции, они тут же перед ними все минируют. Но там остаются мины от предыдущих бойцов. В итоге продвигаться можно только по узким дорогам. Пуская впереди минный трал на технике.

— Наступление широким фронтом в этих условиях просто невозможно физически.

— Нет.

— Как оцениваете «Бредли»?

— Не особо. Я служил до этого на БМП-3. Она сгорела, а мы целы. БМП-3 – это лучшая вообще машина в своем классе в мире. «Бредли» по сравнению с ней – навороченная фигня просто.