По всей Украине идет жесткая зачистка военкоматов от схем по уклонению от мобилизации, а сама она продлена до 15 ноября. Президент Зеленский не желает проводить очередные выборы, зато задача продолжения войны должна выполняться неукоснительно. Мужчинам в возрасте от 18 до 60 лет, которые признаны годными для военной службы во время военного положения, продолжат вручать повестки — и как показывает сложившаяся практика, «не годных» в принципе не существует. На передовую отправляют и с «белым билетом», и реальных инвалидов, и тех, кто забронирован предприятием, но оказался не в том месте и не в то время.

Как показывают многочисленные расчеты, человеческий ресурс на Украине может расходоваться еще достаточно долго. Даже с учетом максимальной планки потерь в 500 тысяч человек (которую давала западная пресса), украинский мобилизационный резерв с учетом всех погрешностей находится в диапазоне 6–8 млн человек, ближе к верхней цифре. Из них 1 млн человек, по заявлению киевских властей, уже в строю. Следовательно, они теоретически могут провести еще порядка шести таких миллионных мобилизаций «ради долгожданной победы».

И нет причин сомневаться в том, что полностью управляемый извне режим действительно будет вести войну до последнего украинца.

Другое дело, что перемалывание такой человеческой массы потребует множества смертей российских солдат, огромного материального ресурса и времени. Что и является одной из основных задач тех, кто втолкнул Украину в этот самоубийственный проект. Только разве обязаны ли и мы работать на эту задачу?

Военная эффективность ВСУ в настоящее время стоит на двух китах: западные поставки вооружений и мужское население, удерживаемое в заложниках после закрытия границ. Повлиять на первое Россия практически не в состоянии, и передача оружия может сокращаться только по исчерпании собственных запасов украинских союзников. Зато на уменьшение доступного человеческого ресурса можно повлиять не только путем его истребления, а создав прочную мотивацию для массовой сдачи в плен.

«Людям, попавшим в войска принудительно и не желающим служить режиму Зеленского, натовским и американским хозяевам, нужно заранее знать, как выйти из ситуации, какие действия предпринять, чтобы перейти на сторону украинского народа и Русской армии либо сдаться в плен и не погибнуть. К сожалению, пока им в России ничего, кроме тюрьмы и возможности попасть в обмен и вернуться на фронт, не светит. Российское законодательство не дает альтернативы даже для тех, кто хотел бы воевать в составе ВС РФ против киевского режима», — сказал ИА Регнум секретарь действующего в России общественного объединения «Представительство украинского народа» Дмитрий Василец.

По его мнению, статус военнопленного должен быть существенно расширен. Так, бойцы ВСУ, перешедшие добровольно (по одиночке или подразделением), с оружием и техникой, однозначно отличаются от тех, кто попал в плен от безысходности в боевых условиях, когда деваться уже некуда. Так в конце июля солдат украинской 54-й мехбригады, уроженец Луганщины Максим Тищенко приехал в плен на машине, груженой 20 переносными зенитными ракетными комплексами.

Те, кто не желает воевать и намерен стать частью российского общества (прежде всего жители русскоязычных регионов), не могут содержаться в местах лишения свободы с теми, кто сознательно сражался против России. Если опираться на довоенные данные Укрстата, мобресурс Украины был бы почти вдвое меньше без юго-востока от Харькова до Одессы. А те его представители, которые хотели бы повернуть оружие против киевского режима, должны иметь возможность заключить контракт с ВС РФ.

Всех таких людей в «Представительстве украинского народа» предлагают целенаправленно обозначить в профильном законе. Там считают: гораздо лучше, когда в тылу с пленными работает контрразведка, отсеивая потенциальную натовскую агентуру, диверсантов и идейных нацистов, чем перемалывание тысяч людей в боевых действиях.

«Наша история знает примеры формирования национальных армий, в том числе из военнопленных — которые потом воевали вместе с Красной армией. Но у людей по ту сторону линии фронта нужно убрать ощущение, что они предают кого-то, объяснить, что они не нарушают присяги: в ней нет ни слова про НАТО, ЕС или режим Зеленского. Там говорится о верности украинскому народу и соблюдении Конституции. А на самом деле предают народ Украины те, кто воюет в развязанной натовцами войне против России, которую ведут на территории Украины руками украинцев», — отмечает общественный деятель и украинский оппозиционер, политолог Александр Семченко.

То есть, сдаваясь в плен, отдельно взятый боец ВСУ сохраняет верность украинскому народу, с которым, по словам президента Владимира Путина, Россия не воюет. А представительство готово подтвердить факт перехода «на сторону народа».

В целом опрошенные ИА Регнум военные эксперты идею одобряют. В частности, как отмечает полковник в отставке Анатолий Матвийчук, полезным было бы даже создание отдельных подразделений, подобно тем, которые уже существовали в ДНР и ЛНР, например бригада особого назначения «Одесса», созданная одесситами после трагедии 2 мая. «Они должны участвовать в освобождении страны, а после вхождения территорий в состав России — заниматься их развитием, стать новой элитой, такая инициатива должна приветствоваться», — считает эксперт.

При этом воюющие командиры настроены не столь оптимистично. Для них вчерашний вэсэушник в составе подразделения — слабое звено и головная боль. Соответственно и представители спецслужб, на плечи которых падает огромная работа по фильтрации тысяч военнопленных, склонны видеть угрозу в виде подготовленных агентов или просто хорошо замаскированных врагов, которые пройдут проверки и получат возможность творить зло в тылу или действующих частях.

Тем не менее давно очевидно, что наилучшим способом разрушить украинскую государственность и сломить наступательный дух ВСУ было бы открытие границ для мужчин. Очевидно в том числе по свежему скандалу вокруг предложения украинского экс-нардепа Вадима Денисенко, предложившего после окончания войны не выпускать из страны мужчин еще несколько лет и получившего на голову целый мешок «чемоданных настроений».

Сломать замок на украинском кордоне в ближайшее время получится вряд ли. Зато открыть окно в Россию — вполне посильная задача.