Как вы знаете, в экономическом и финансовом смысле европейцы существенно более уязвимы, чем мы. Германия и Франция – это самые важные государства Европы. Германия уже находится в состоянии глубокой рецессии, и простого пути выхода из нее нет. В настоящее время они следуют по пути, ведущему к национальному суициду, на который они встали в тот момент, когда решили присоединиться к антироссийской опосредованной войне. И я не вижу для них простого способа выйти из сложившейся ситуации.

 

Между тем Франция – это бурлящий котел гнева и враждебности, потому что эту страну наводняют миллионы людей неевропейского происхождения, угрожая самому существованию Франции – не только французской национальной идентичности, французской истории и культуре, а всей Франции, национальному государству как таковому. Остальная Европа наблюдает за происходящим – знаете, что всегда говорят о Париже? Когда Париж чихает, у остальной Европы начинается простуда. Полагаю, что скоро мы увидим нечто в этом роде.

 

Иными словами, это еще один способ закончить конфликт [на Украине] — экономический кризис. Деньги внезапно кончаются, все решают свести потери к минимуму и выводят войска. Европейцы уже “включили заднюю”, а мы — еще нет. Потому что, честно говоря, 28 миллиардов долларов для нас — семечки. Когда у тебя внешний долг на 34 триллиона долларов, и это почти 120% ВВП, неужели какие-то “жалкие” 28 миллиардов сделают погоду? Так что такие дела. Это один вариант.

 

А есть и другой: все о нем мечтают, вот только пока ничто его не предвещает. Для этого кто-то в Европе или даже здесь, в Штатах, должен взять и сказать: “Нам нужен какой-то выход. Этому пора положить конец”. В Вашингтоне таким людям взяться неоткуда, поэтому единственно возможный ход событий — это если европейцы от нас отдалятся. А это, по сути, станет концом НАТО. Европейский союз уже и так фактически в коме. Все его ненавидят — причины у стран могут быть разные, но ненавидят все. Например, немцы от ЕС не в восторге, потому что устали быть “дойной коровой”. Зато все остальные винят в своих проблемах именно немцев. Всем надоел ЕС, и именно поэтому никто в Вашингтоне и, конечно же, ни одно из европейских правительств не желает сделать шаг вперед и заключить мир — ведь это будет для них экзистенциальной угрозой. Это же они воюют с российским государством и российским народом, а не мы.

 

А воюют они потому, что Россия, последнее во всей Европе национальное государство, не намерена раскрывать свои границы нараспашку для миллионов неевропейцев и нехристиан. Да, в России 20-25% мусульман, но их жизнь в стране совершенно устраивает. И потом это тоже не новость. В 1915 году турки собрались в крестовый поход, только мусульманский, и думали, что освободят всех мусульман царской России. Но они перешли Кавказский хребет и выяснили, что «освобождаться», оказывается, никто желанием не горит: жизнь при царе всех устраивает. Как бы то ни было, в Москве сегодня похожая ситуация. Но дело в том, что Россия не сломается. Она не потерпит нашей гегемонии — ни финансовой, ни военной. И не склонит голову перед нашим политическим владычеством. Поэтому единственная возможность закончить это по третьему варианту, — это чтобы европейцы встали и сказали: “Всё, с нас хватит!”. Мы, понятное дело, этого не хотим, но такое чувство, что изо всех сил стараемся, чтобы именно этим все и кончилось.

 

Стивен Гарднер: Наш общий друг Макс Блюменталь (Max Blumenthal) из The Grayzone в интервью со мной говорил, что, когда он едет по округу Вашингтон, повсюду возвышаются особняки. Почти все они, если разобраться, обязаны своим появлением военно-промышленному комплексу. То есть, с одной стороны, их владельцы размахивают украинским флагом, но с другой, если конфликт прекратится, они не смогут выплачивать ипотеку. Так что они, как никто другой, заинтересованы в продолжении этого всего. Еще один момент, который мне бросился в глаза за последнюю неделю, — это когда я пригласил Рэя Макговерна (Ray McGovern), и я не знаю, насколько это правда, но он сказал буквально следующее: «Россия просто должна быть страшилкой для Америки, иначе как еще оправдать военный бюджет в 800 миллиардов долларов». Что вы думаете по поводу этого комментария Макговерна?

 

— Ну, вы знаете, Рэй — прекрасный человек, он делает прекрасные умозаключения, но он ошибается. Исключите из уравнения Россию — и вы получите Китай.

 

 

— Ну, конечно, именно так. Мне все время говорят: «Вы просто не понимаете Китай». А я всегда отвечаю: «Сколько раз вы были в Северо-Восточной Азии? Сколько у вас знакомых в регионе, каковы ваши знания о культуре, истории и цивилизации Китая?» Китайцы, наверное, самая древня цивилизация на планете. Где доказательства всех тех зловещих мотивов и замыслов, которые вы им приписываете? Я этого не вижу. Если внимательно посмотреть на Китай сегодня, то он практически такой же, каким он был в начале XX века. Он расширился до предела своих возможностей. Он не может расширяться дальше. Их 1,4 миллиарда человек, и нет такого, чтобы каждое утро Китай просыпался с мыслями о том, как бы напасть на Америку. Он просыпается каждое утро и думает, как сохранить Китай. Я не думаю, что все эти люди понимают это. Они спешат обвинить китайцев в том, что они делают фентанил. Чаще всего те, кто его производят и продают, — это китайская организованная преступность. В стране с населением 1,4 миллиарда человек, имеющей долгую историю преступности и операций на черном рынке, довольно сложно пресечь все это и удерживать под контролем. Однако в случае Китая все эти наркотики поступают в США через наркокартели, действующие в Мексике и Карибском бассейне. Это ваши проблемы, а не Китая, поэтому вы закрываете границу, охраняете ее и устанавливаете верховенство закона в Соединенных Штатах, прекращаете всю эту чепуху с освобождением преступников, которых, наверно, стоило бы казнить, и вместо этого устанавливаете правительство, которое защищает народ. Помните, что правительство должно делать три вещи: защищать население, давать ему кров, кормить его. Китай это делает. Путин это делает. А наше правительство этого почему-то не делает. Оно вообще не защищает нас.

Откройте любую газету, посмотрите ТВ, и вы узнаете лишь малую часть того, что происходит на самом деле. При этом преступность в нашей стране имеет масштабы эпидемии. Если вас не застрелят где-нибудь на заправке в Филадельфии, считайте, что вам повезло. Или когда вы идете за покупками в магазин, его могут просто ограбить в любой момент. Все крупные торговые центры уходят. Посмотрите на Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Чикаго, Филадельфию… Это все ужасно, но власти не хотят, чтобы вы смотрели на это. Посмотрите-ка лучше на угрозы со стороны России и Китая. Однако правда заключается в том, что у нас нет и никогда не было никаких стратегических или жизненно важных интересов на Украине. И киевский режим вряд ли можно назвать образцом либеральной демократии, скорее наоборот. Это еще хуже. Это практически оплот сталинизма, государство организованной преступности, каким оно было с самого начала конфликта. Так что все это ерунда. Но вы знаете, в одном Макс прав: кое-кто получает от этого огромную прибыль и не считает, что это плохо.

Впрочем, есть и еще один момент: мы по-идиотски делаем глупости, а потом в последнюю секунду вмешиваемся в ситуацию на Западной Украине, чтобы спасти свой авторитет, который и так уже в сточной канаве для большинства стран мира. И мы ведем дело к большой войне с русскими. Мы не понимаем, что в течение многих лет мы угрожали китайцам и запугали их до такой степени, что они просто убедили себя необходимости готовиться к отражению наших атак. Теперь они собираются объединиться с русскими. Назревает состояние войны, в которой будет участвовать не только Россия с ее вооруженными силами, которые, кстати, лучше и боеспособнее китайских, но к ней присоединится и вся китайская научно-промышленная мощь и рабочая сила.

А что же насчет остального мира? Достаточно взглянуть на недавние действия БРИКС в Саудовской Аравии. Значение этого блока невозможно переоценить, когда речь идет о долларе. Саудовская Аравия только что объявила о своем намерении присоединиться к БРИКС, к этой новой валюте, обеспеченной золотом. Что происходит с нашей финансовой гегемонией? Пока мы здесь сидим и разговариваем, она рушится. Мир будет дедолларизироваться. Это произойдет не в одночасье и даже не через полгода, но это произойдет через год, через два, через три. Почему? Мы просто всех достали. Так что Макс прав, но все еще хуже, чем он предполагает. Мы создали целый правящий политический класс, который полностью зависит от правительственных постановлений.

Когда я разговариваю с людьми, я спрашиваю, почему наши границы открыты. Что, черт возьми, происходит? Зачем нам это делать? Зачем нам приглашать миллионы людей в нашу страну из самых разных уголков планеты? И речь уже не только об американском континенте — у нас в стране и так проживает треть мексиканского населения или даже больше. Здесь можно обнаружить выходцев из Африки, Ближнего Востока, Азии, Индийского субконтинента. Почему, почему, почему? Возникает опасение, что мы с вами, простые американцы, уже никогда не сможем победить на очередных выборах. Что наше население настолько разбавлено всеми этими неамериканцами, которые были приняты в нашу страну, что у нас больше нет шансов управлять собой. Нами будет управлять политический класс, который удобно расположился на фундаменте всей этой мигрантской темы. И это очень опасная ситуация, которая не сулит Соединенным Штатам ничего хорошего.

Однажды настанет момент, когда людям нечего будет есть. Американцы ничем не отличаются от французов, немцев или кого-либо еще. Они начнут оглядываться вокруг и говорить: «Подождите-ка, почему мне нечего есть, а вон тот человек, который даже не американец, отбирает мою еду. Почему он здесь, почему он пользуется правами?» Поэтому я и упомянул тот факт, что всех этих так называемых мигрантов-нелегалов, просителей убежища, или как бы вы их там ни называли, пускают в страну и выдают по две тысячи двести долларов в месяц. А потом им говорят: вот вам билет в любую точку Соединенных Штатов, мы отправим вас, куда вы захотите. При этом мы не сможем заплатить простому американскому рабочему, который работает всю свою жизнь и платит отчисления по социальному страхованию более 1400 долларов в месяц. Как-то все это неправильно. Это безумие.

Короче говоря, правящий класс в Вашингтоне должен уйти, но проблема в том, как от него избавиться. Как их выгнать из власти — вот вопрос, который нам предстоит решить, и мы обязаны это сделать. Американцы должны проснуться и понять, что вся эта двухпартийная система — лишь иллюзия. Они все там за одно. Я имею в виду «всех» вроде, там, Чипа Роя (Chip Roy) или Энди Биггса (Andy Biggs). А с ними и еще 10 или 20 других, которые тоже в этом всем участвуют. Знаете, на каждого Рэнда Пола (Rand Paul) или Майка Ли (Mike Lee) приходится еще 10 или 20 сенаторов, которые тоже создают эту проблему. И люди не понимают, почему Майк Ли, Рэнд Пол, Чип Рой и прочие эти свиньи не стоят в очереди с протянутой рукой, чтобы получить деньги. Они не понимают этого. Так что на данный момент это неразрешимая проблема, но она будет решена, потому что есть и другие факторы, которые мы не можем предсказать: этот Армагеддон, о котором говорит Насим Талиб (Nasim Talib), в финансовом секторе. Или взять хотя бы это утверждение, что у нас все очень хорошо в экономическом плане. А зачем тогда нам все эти палаточные городки с бездомными? Вы знаете, что там в них происходит...

 

А что насчет зарплат? Что с жильем? Я слышал, как Роберт Кеннеди младший (Robert Kennedy Jr) сказал, что однажды наступит момент, когда простой американец не сможет позволить себе иметь дом. Учитывая, как растут процентные ставки, люди просто не смогут найти на это деньги. И тут с заднего плана выйдут «спасители» — банкиры, у которых всегда много денег. Они скупят дома и очень скоро, я полагаю, станут потирать руки, ожидая, когда мы все будем служить у них на плантациях, жить в принадлежащих им домах и платить им за проживание. Это все очень плохо. Это не может так продолжаться. Это не по-американски.

 

Все эти факторы должны способствовать прекращению катастрофы на Украине. И закончится она именно по этим причинам, а не просто потому, что стороны прекратят осуществлять боевые действия в зоне конфликта. И люди наконец скажут: «Макгрегор, а ведь ты был прав, ты сказал правду о 400 000 погибших украинцах». Сами украинцы случайно проболтались об этом, когда говорили про «великий вклад всех этих героев-патриотов» и упомянули про четыреста тысяч погибших. Это больше, чем погибло американцев за три года Второй мировой войны. Вы только представьте! Причем большая часть наших потерь приходилась на немцев, армия которых не имела тактического воздушного прикрытия и разрывалась между несколькими фронтами, пытаясь удержать советскую военную машину от уничтожения того, что осталось от западной цивилизации.

 

Кого мы обманываем? Так не будет продолжаться вечно. Когда-нибудь это кончится. Все изменится, но вовсе не потому, что кто-то встанет и решительно скажет «стоп». Хотел бы я, чтобы нашелся такой человек, который бы честно заявил, что нам нужно реструктурировать наш долг. «О нет, только не это! Это же означает дефолт!» Ну, я называю это реструктуризацией. Рузвельт делал это дважды, будучи президентом. И мы должны это сделать. Мы не можем продолжать в том же духе, потому что Джером Пауэлл (Jerome Powell, председатель Совета управляющих Федеральной резервной системы США, — прим. ИноСМИ) уже не контролирует рост процентных ставок. Слышали, он сделал нелепое заявление из Вайоминга, сказав, что «когда вы пытаетесь предсказать события, всегда остается какая-то неопределенность, а над головой — пасмурный день». Что? Ты председатель ФРС США, и это все, что ты можешь нам сказать? Прогноз погоды?

 

Я хочу сказать, что это лишь фасад. И это все однажды рухнет. Просто мы пока не знаем, когда именно. А до тех пор правительство будет говорить нам: «Не волнуйтесь, будьте счастливы, ходите по магазинам, тратьте деньги». Знаете, в одном из моих любимых фильмов, как его там, «Вышибалы», прозвучала такая фраза: «Да уж, это отчаянная стратегия, Коттон. Но вдруг получится...» Вот я думаю, что мы движемся как раз в этом направлении.

 

 

— Конечно. Первое, что кто-то из них должен будет сделать, – еще до попыток связаться с Москвой или кем-то еще, – это позвонить в Киев и просто сказать: джентльмены, если вы хотите пользоваться этим термином, чтобы их описывать, то я бы не стал этого делать. Мы немедленно прекращаем оказывать вам помощь, и мы немедленно выводим всех американских военнослужащих, технический персонал и контрактников, как военных, так и гражданских. Как только вы это сделаете, русские начнут с вами разговаривать. Потом можно будет сказать: я звоню в Москву. И нужно будет объяснить [Москве]: вот какие решения я принял, давайте подождем пару недель, и вы увидите, что то, что мы пообещали, на самом деле происходит. Потому что русские отнесутся к этому серьезно, только когда увидят реальные действия. Это должны быть не просто сигналы, это должны быть решительные действия, которые убедительно скажут, что мы хотим положить конец этому конфликту.

 

Тогда русские начнут с вами разговаривать. А когда вы уже вступите в диалог с ними, вам нужно будет сесть, выпить чашку кофе или чая – в зависимости от того, что они вам предложат, – и послушать, что русские говорят. Все это происходит, потому что мы десятилетиями отказывались слушать кого-либо в Москве. Конечно же, об этом говорил еще Джордж Кеннан: слушайте русских – возможно, вы не всегда их понимаете, но, если вы будете внимательно слушать, они объяснят вам свою позицию. Вы можете либо принять ее, либо не принять. Но в этот момент у нас появится шанс путем переговоров положить конец этой ужасной, ужасной трагедии.

 

Однако мы не можем вмешиваться, не можем диктовать условия, мы не можем выдвигать требования, потому что этот конфликт уже завершен, и он проигран. Если же мы вмешаемся и попытаемся спасти ситуацию с помощью военной силы, это обернется невероятной катастрофой для нас. Я считаю, что это не может закончиться хорошо. И я считаю, что это не может закончиться хорошо для Европы.

 

 

— Не думаю, что Байден на самом деле чем-то руководит. Думаю, за ним стоят влиятельные силы левого толка, которых я иногда называю левыми олигархами. Мне говорили, что с самого начала Джордж Сорос фактически был теневым советником по вопросам национальной безопасности. Это самый опасный яд, который только можно лить в уши кому бы то ни было внутри Белого дома.

 

Но я не стал бы употреблять слово „отступаем“. Если вы его произносите, у всех сразу же начинается сердечный приступ: „Мы проиграли!“ У меня для вас новость: мы проиграли во Вьетнаме. И мы проиграли там, потому что [вступать в войну там] было очень глупой затеей. Мы находились в шести, семи, восьми, девяти тысячах миль от дома, мы сражались в войне, которую мы даже не понимали. И теперь мы делаем то же самое: события разворачиваются в шести, семи, восьми тысячах миль от наших территорий, мы не понимаем, что на самом деле лежит в основе этого конфликта, никогда не понимали – и нам все равно! Наш интерес был… Эта совершенно абсурдная идея о том, чтобы свергнуть Путина, уничтожить Россию, лишить ее ресурсов и сделать ее частью нашего утопического западного мира, основанного на принципах глобализма. Нет, спасибо! Этого не случится. Это не сработало в Западной Европе, и это не слишком хорошо работает здесь.

 

Таким образом, можно взять в руки телефон и позвонить им [русским]. Они не обратят внимания на ваши слова. Они будут смотреть на поступки. Именно поэтому я настаиваю, что первое, что нужно сделать, – прекратить оказывать помощь [Украине], вывести всех наших контрактников, военных и гражданских, военных советников и так далее. Убрать их всех оттуда. И тогда, я думаю, русские с радостью сядут и начнут разговор. Но необходимо прислушаться к тому, что они говорят. Вопрос не в том, могут ли Джон Кеннеди-младший или Дональд Трамп предложить то или иное решение. Они, разумеется, могут попытаться. Но в первую очередь нужно позволить русским озвучить их позицию, озвучить их минимальные требования. Потому что, вполне вероятно, эти требования придется принять, если мы не хотим объявлять войну и расширять масштабы этой трагедии без какой-либо надобности.