14.10.2023

Третий день идет штурм Авдеевки, третий день у Путиловского моста стоит грохот — летит от нас и к нам. И третий день у развилки шатается пьяненький, искалеченный, хромой ополченец с палочкой и крестит все машины с бойцами, идущие через мост в этот яростный грохот.

Я вижу его каждый раз, как мотаюсь в эти дни по мосту. Чисто выбритый, в новенькой солдатской форме, на груди одинокая медаль — он плачет и вскидывает нам вслед кулак:

-Мочите бл-дей, пацаны, мочите… Я не могу уже, а вы их мочите, не жалейте бл-дей… — кричит он вслед…

И в этом крике слышно все, что натерпелся народ от этой проклятой Авдеевки, впившейся кровоточащей удавкой в горло Донецка.

То ли дачное местечко, то ли поселок химиков, который всегда был «почти городом», и который укры превратили в нескончаемый источник нашей боли и горя.

Они вкопались на многие метры под землю, залились бетоном и чувствовали себя здесь в абсолютной безопасности. И всегда искренне, весело злорадствовали, устраивая регулярно радиообмен:
-Что, сепары, выкусили…скоро придем — и дальше бесконечный грязный мат…
Я наблюдал, как бойцы слушали это улюлюкание все прошлое лето, потом осень, зиму, весну… Молчали, курили и криво улыбались, и только однажды старый Лис ответил:
-Погоди еще, мы сами придем…
И вот, наконец, мы пошли. Возвращать Авдеевку домой, делать ее снова родной… И это стало для нас здесь великим праздником, который и праздновал этот искалеченный солдат…

В каких-то паре километров от него я сидел в подвале и смотрел, как в клубах сизого сигаретного дыма офицеры «Славянки» делают этот праздник былью… Смотрел, как батальон рвет оборону врага…

За большим столом (вместо него, на самом деле, теннисный стол — даже сетку не убрали, но это не важно) мужики делают историю. Без нервов, уверенно:

-Яма, берешь три группы и вперед, по над посадкой, по двое, сейчас Размах дым пустит… — низким голосом говорит командир штормов Дэн — монументальный и спокойный, как белый медведь. Шторма уже третью ночь и день идут вперед от опорника к опорнику.

Невозможно представить, какой ад бушует сейчас вокруг этих парней… Впереди укропы сыпят, сзади наше летит, а они меж двух огней ползут вперед… Рядом с Деном сидит командир арты Размах и кладет, кладет в считанных метрах от штормов, а потом туда же кладет дымы и ребята рвут дистанцию перед окопом укропов…

Но нам, людям вне этого стола, никогда не понять, чего стоит этот миг перед рывком в окоп врага… Перед которым бесконечные часы, когда ползешь метр за метром сквозь железный смерч, огонь и смерть, преодолевая все, что тебя наполняет — страх, боль, отчаянье… И, возможно, единственное, что держит в тот момент людей на этой дистанции смерти, — низкий и спокойный голос Дэна, который стелится, как туман над землей:
-Не отвлекаешься и слушаешь меня… Дым видишь? Бери левее и вперед…

Вот тогда и наступает тот самый миг, когда мы все слушаем крики и стрельбу в рации, и это, наверное, самые быстрые и короткие минуты на этой земле.

А потом все стихает и в рации усталый, почти счастливый голос:
-Все, плюс… У них восемь двести, у нас два триста… Легкие…

И замкомбрига Монах кивает, не отрываясь от карты в планшете, и говорит:
-Добро…
-Хорошо, теперь держим позицию… Группа закрепления скоро будет… Выдохните и держите… Как понял… — вторит ему Дэн…
-Принял…

Комбат Сова, которому едва за тридцать, уже ушел в свой угол и возвращается в броне и с автоматом — он лично едет заводить группу закрепления на взятую позицию…

Обычно так не делают… Обычно есть время… Но мы третий день идем вперед… Штурмовики отойдут на отдых, залягут на пару часов где-то в считанных метрах, чтобы успеть поймать кусочек сна в этом беспрерывном грохоте, пока не придет приказ опять ползти, ползти ради того единственного мига…

А я еду с Дэном на исходный рубеж. На соседнем направлении не ладится и Дэн лично инструктирует мехвода Чибу, который везет его десант на броне в очередное пекло.

-Смотри, до сих пор не получалось только потому, что не топили вот здесь — говорит он все также спокойно -Ты главное жми, проскочишь — сто процентов… Зассышь — все приехал… Понял…

Одноглазый и прокопченный Чиба кивает и спрашивает:
-А мины…
-Мин нет, поле чистое, ты главное топи… Если собьешься, через поле наискосок дым будет, лети прямо туда… Ничего не думай… Просто лети… Понял…

Чиба пожимает плечами и забирает рацию — сегодня это его седьмой рейс туда, в предполье ада.
Пусть Бог бережет тебя, Чиба, и парней…

Мы возвращаемся, и снова батальон идет вперед… Чиба выкатывается на то самое поле, по нему лупят, Размах работает в ответ, Дэн держит своих ребят, комбат поднимает своих, рядом связисты, рэбы, бепелэашники, и над этим всем невозмутимый Монах, сосредоточенный в своем планшете, — батальон работает, батальон рвет врага…

А потом на землю вдруг падает ночь, и далеко за полночь за столом остается только Монах. Он курит и покрасневшими глазами всматривается в эту карту, что-то все время поправляя в ней…

Заканчивается третья ночь наступления, через пару часов его батальонам вновь идти в бой, и надо, очень надо проложить на этой треклятой карте тот самый единственный, самый истинный курс…

Еще не рассветет, а за этим столом снова будут сидеть командиры в клубах сигаретного дыма, солдаты снова будут ползти сквозь огненный шторм к заветной цели, а одноглазый Чиба вновь куда-то поведет свою старую бэху… И так день за днем, пока победа не будет нашей…

И потому, храни вас Бог, солдаты!
За победу, которая нужна нам всем, платите прежде всего вы…

Марат Хайрулин

***

▶️Железобетонные крепости. Авдеевка.

Некоторые люди недостаточно ясно понимают, что такое Авдеевский укрепрайон, в лучшем случае представляя себе кадры городских боев, а это неправильно, исправляем.

Этот укреп противник безостановочно строил 9 лет, все важные стратегические позиции залиты в железобетон, в землю закапывалась целая сеть фортификационных сооружений, значительная часть из них объединена проходами, траншеями, есть подземные тоннели, такие позволяют переживать даже сильные артобстрелы, на видимых надземных частях блиндажей приварены противокумулятивные решетки, для защиты от ракет ПТРК.

⏺Весь периметр увешан камерами видеонаблюдения и датчиками движения.