У Путина есть основания считать, что время на его стороне. На линии фронта ничто не предвещает, что Россия проигрывает войну на истощение. Российская экономика пострадала, но далеко не разрушена. Путинская власть после неудачного июньского мятежа Евгения Пригожина парадоксальным образом лишь упрочилась. Народная поддержка спецоперации остается незыблемой, и даже элиты от Путина не отвернулись.

 

Западные чиновники обещали оживить оборонную промышленность, но их посулы разбились о бюрократические проблемы и узкие места в снабженческих цепочках. Санкции же и экспортный контроль навредили кампании Путина, но гораздо слабее, чем ожидалось. Российские оборонные заводы наращивают объемы производства, а устаревшие предприятия, доставшиеся в наследство от СССР, превосходят западные в производстве столь необходимой продукции, как артиллерийские снаряды.

 

Управляющие российской экономикой технократы доказали свою стойкость, умение приспосабливаться и смекалку. Повышенные цены на нефть (отчасти плод тесного сотрудничества с Саудовской Аравией), исправно пополняют государственную казну. Украина же, напротив того, сильно зависит от западных вливаний.

Путин также может с удовлетворением взирать на свои внешнеполитические достижения. Его вклад в ключевые отношения окупился. Китай и Индия предоставили важную поддержку российской экономике, нарастив импорт российской нефти и других сырьевых товаров. Путин не стал ни горевать о потерянных рынках в Западной Европе, ни печалиться, что Пекин соблюдает санкции США и ЕС, а решил, что в краткосрочной перспективе будет выгоднее согласиться на роль младшего экономического партнера Китая. Товары из Китая составляют почти 50% российского импорта, и ведущие российские энергетические компании “подсели” на продажи в Китай.

 

Даже соседи, у которых есть все основания опасаться путинской агрессии, — например, Армения, Грузия, Казахстан и Киргизия — заработали на санкциях огромные прибыли, став перевалочными пунктами, для товаров, которые Россия прежде завозила напрямую.

 

Несмотря на обвинения Международного уголовного суда и многочисленные доказательства военных преступлений, совершенных на Украине при участии российского государства, Путина по-прежнему поддерживают в различных частях так называемого “Глобального Юга”. Конфликт на Украине не играет особой роли для стран, недовольных двойными стандартами со стороны США и Европы или их невниманием к острым для себя вопросам.

 

Ничто из этого не должно вызывать удивления. Более чем за полгода до ввода войск на Украину в феврале 2022 года Путин подписал новую Стратегию национальной безопасности России. Основной целью этого документа стала подготовка страны к долгосрочной конфронтации с Западом. Сегодня Путин может сказать народу, что его стратегия сработала.

 

Путин не ощущает никакого давления, чтобы прекратить боевые действия, и знает, что сможет продолжать их в течение неопределенного времени. С приближением зимы российская армия развернула собственное наземное наступление (пока в ограниченных масштабах) и наверняка расширит ракетные удары и налеты беспилотников по украинским городам, электростанциям, промышленным объектам и другой ключевой инфраструктуре. По меньшей мере Путин рассчитывает, что поддержка Киева со стороны США и Европы иссякнет, что украинцы устанут от постоянного страха и разрушений и что сочетание этих двух факторов позволит ему диктовать, на каких условиях боевые действия прекратятся — и через то заявить о победе. С его точки зрения, идеальный человек для такой сделки —Дональд Трамп, если он вернется в Белый дом в январе 2025 года.

 

Российский лидер готов превратить в оружие все, что есть в его распоряжении, лишь бы выиграть на Украине. Контроль над ядерными вооружениями и европейская безопасность отныне стали заложниками Москвы, которая настойчиво требует, чтобы Запада свернул поддержку Украины. Жалкие остатки системы контроля над вооружениями времен холодной войны к 2026 году исчезнут полностью, и крепнет риск непредсказуемой трехсторонней гонки ядерных вооружений между США, Россией и Китаем. Путин не упустит ни одной проблему, ни глобальной, ни региональной. Будь то война между Израилем и сектором Газа, продовольственная безопасность или меры по борьбе с переменой климата — для него это лишь средство для победы в конфликте против Украины и Запада.

 

В совокупности такое положение дел представляет для западных лидеров собой беспрецедентный вызов. Вашингтон и союзники с поразительной эффективностью решили острейшие вопросы: предотвратили крах Украины, обеспечили ее современным оружием и разведданными в режиме реального времени и разработали санкций против России.

 

Сейчас настало время перейти к долгосрочной стратегии, которая усилит и поддержит давление на ставший изгоем кремлевский режим.Нельзя питать иллюзий, что неким сочетанием краткосрочных шагов удастся заставить Путина отказаться от боевых действий.

 

Чего западные лидеры явно не сделали, так это не донесли до общественности продолжительный характер угрозы, исходящей от дерзкой и ревизионистской России. Слишком часто они выдавали желаемое за действительное, делая ставку на санкции, успешное украинское контрнаступление или новые виды оружие в расчете на то, чтобы усадить Кремль за стол переговоров. Не говоря уже о несбыточной надежде, что Путина свергнут в результате дворцового переворота.

 

В годы холодной войны американские внешнеполитические эксперты не рассчитывали, что Кремль внезапно пересмотрит свои взгляды, а советская система рухнет в одночасье. Вместо этого они делали ставку на долгосрочное сопротивление опасному режиму и проводили необходимые инвестиции в национальную оборону и военный потенциал наших альянсов — согласно классической доктрине Джорджа Кеннана о “терпеливом, но твердом и бдительном сдерживании российской экспансии”.

 

Сегодня политика сдерживания будет означать продолжение западных санкций, дипломатическую изоляцию России, недопущение вмешательства Кремля в нашу собственную внутреннюю политику и усиление сдерживающего и оборонного потенциала НАТО — включая устойчивые американо-европейские вложения в нашу оборонно-промышленную базу. Это также будет означать смягчение любого ущерба, нанесенного путинской спецоперацией — дипломатического, информационного, военного и экономического.

 

Это не значит, что нам следует заново затевать холодную войну. Глобальное соперничество с Кремлем не будет разумным вложением ни ресурсов США, ни американского престижа. Это обречет нас на бессмысленную игру “Прибей крота” — бесконечный поиск точечных решений против любых проявлений российского влияния. У путинской России мало той жесткой силы и идеологической привлекательности, придавших Советскому Союзу такое влияние в различных частях мира.

 

Более того, сегодняшние обстоятельства сильно отличаются от той советской угрозы. Европа уже не та разоренная пустыня, какой была после Второй мировой. НАТО приняла двух новых членов — Финляндию и Швецию. А Путину осталось обивать пороги в таких местах, как Пекин, Тегеран и Пхеньян. Пресловутое соотношение сил решительно склонилось против России.

 

И самое главное: вопреки всем прогнозам, Украина выстояла и выдержала российский натиск. Менее чем за два года украинская армия обратила в прах целое десятилетие российской военной модернизации. Поддерживать Украину в ее борьбе и снабжать ее оружием и боеприпасами, как пообещал президент Байден в своей речи 19 октября, — это ни в коем случае не благотворительность, а острейший (и к тому же экономически эффективнейший) элемент западной стратегии.

 

Столь же важно помочь Киеву занять свое законное место в Европе. Участь нынешней Украины не выпала ни одной из бывших коммунистических стран Европы. Восстановление страны станет задачей не только для поколений украинцев, но и для их многочисленных друзей, партнеров и союзников.

 

Лидерам по обоим берегам Атлантики придется поддерживать сплоченность и решимость западных союзников. Кремль набил руку и мастерски вбивает клин между США и их союзниками. Увы, перспектива окончательного ухода Путина со сцены уже вызывала целую дискуссию о некоем новом стратегическом искусе для России, чтобы так или иначе выманить Москву из объятий Китая.

 

Однако предоставлять новому руководству в Кремле презумпцию невиновности надо с крайней осторожностью. Президента Рейгана пришлось долго убеждать в том, что Михаил Горбачев отличается от своих советских предшественников, чтобы тот уверовал окончательно. Сейчас эта задача значительно сложнее, ведь возможному преемнику Путина придется положить конец боевым действиям и начать настоящие, серьезные переговоры с Киевом.

 

США и союзникам необходимо четко понимать долгосрочный характер этого предприятия. Даже окончание конфликта, когда бы оно ни произошло, едва ли положит конец конфронтации между Россией и остальной Европой. Украинцы и их друзья по праву хотят для Украины процветания, независимости и безопасности, чтобы их страна полностью влилась в политическую и экономическую жизнь континента. Путин и его преемники сочтут это окончательным поражением России. И поэтому сделают все, что в их силах, чтобы этого не допустить.