Я часто называю Шольца тефлоновым канцлером. Он бродит с дурацкой ухмылочкой то там, то здесь. На развалинах долины Ар он просто ржал в голос. Производит впечатление человека, у которого есть план. Или городского дурачка. Но ни один из этих образов не является правдой. Он умудряется соскакивать со скандальных коррупционных дел. Он замыслил жульничество с госбюджетом. Его прижучили. Но всё равно он ходит и улыбается.
Вот и Spiegel задался вопросами относительно канцлера Шольца.
И опубликовал размеренный, почти литературный текст на тему Шольца и стоит ли ему собирать манатки.
«Фольксхаус в Йене, открытый в 1903 году, обычно является местом проведения концертов, спектаклей и конференций. Во вторник днём он ненадолго превращается в параллельную вселенную. Вот уже шестой день, как высший суд Германии признал бюджет Шольца неконституционным. Канцлер и его министр финансов Кристиан Линднер использовали несанкционированные бухгалтерские приёмы, €60 млрд пропали, а граждане задаются вопросами, что их ждёт впереди, где нужно экономить и будут ли повышены налоги. Незадолго до выступления Шольца Министерство финансов ввело замораживание бюджета, это была очередная сенсационная новость, очередная ударная волна, очередная большая неопределённость.
Бессистемный канцлер Олаф Шольц не лишён уверенности в себе. Канцлер убеждён, что он всегда знает, как лучше. Но после того, как Карлсруэ признал бюджетные уловки правительственного объединения «Светофор» неконституционными, коалиция Шольца внезапно оказалась на пустом месте — с непредсказуемыми последствиями для страны.
Обо всём этом Шольц практически ничего не говорит здесь, в Йене, на цифровом саммите федерального правительства. Вместо этого он рассказывает аудитории, что в стране наблюдается прогресс: система здравоохранения переводится на цифровой формат, иммиграционные службы добиваются очень больших успехов. И ещё о новом иммиграционном законодательстве, о котором он «без ложной скромности заявляет, что оно самое современное в мире и может конкурировать с любой другой страной».
Кризис? Затем канцлер возвращается к главному вопросу, к слону в комнате, к чрезвычайной финансовой ситуации, которая уже несколько дней не даёт покоя республике. Мало что из сказанного им запомнилось, самой лаконичной цитатой из всего выступления остаётся вот эта: «Ответ на чрезвычайную ситуацию будет найден не с помощью искусственного интеллекта. Нам придётся много работать над этим в политическом плане». «Мы этим занимаемся» — и теперь они не видят во мне человека, не уверенного в себе. Ухмыляющийся Шольц на сцене, смех, аплодисменты публики — что произошло?
Выступление в Йене вопиюще непропорционально тому, что произошло в среду на прошлой неделе. Федеральный конституционный суд лишил Шольца и его правительство оснований для предпринимательской деятельности, поймал канцлера на уловках и дал понять, что его способ формирования бюджета является незаконным. Это означает, что некоторые из самых крупных и дорогостоящих планов этого правительства, прежде всего грандиозно объявленная экологическая реорганизация экономики, могут быть поставлены под сомнение. Если бы это слово не было столь избитым, можно было бы говорить о переломном моменте. С точки зрения финансовой политики после этого решения уже ничего не будет прежним.
Канцлер в решении не упоминается, но конституционный суд в Карлсруэ в конечном счёте также вынес решение о том, как Олаф Шольц проводит политику: под девизом «Я знаю, как это делается, просто все остальные еще не поняли этого». Тот, кто возражает, в лучшем случае демонстрирует свою интеллектуальную ограниченность. Шольц управляет страной уже два года, и до сих пор ему всё сходило с рук. Его рейтинги падают, его партия терпит поражение на выборах, но канцлер всегда излучает уверенность в том, что всё это происходит по плану и что в конце концов всё будет хорошо. И вот теперь Верховный суд Германии отменил этот план, чёрным по белому заявив, что он неприемлем и неконституционен. И вдруг даже самым талантливым эвфемистам в правительстве не хватает воображения, чтобы придумать, как всё снова будет хорошо… Может ли канцлер выйти из этой ситуации? Метод Шольца, его система теперь тоже под вопросом… Что характеризует эту систему, каковы её слабые места? Может ли канцлер ещё раз изменить её, передумать? И что всё это значит для народа страны?
В середине июня Шольц сидит на сцене в Кёльне. Он гость философского фестиваля Phil.Cologne, на котором дискутирует с социальным философом Акселем Хоннетом. Предполагается, что речь пойдёт о больших проблемах, очень больших проблемах. Хоннет написал книгу о «работающем суверене» и вообще занимается вопросами оценки труда, например сиделок.
Шольц улыбается, улыбка на уровне где-то между добротой и снисходительностью. То, что говорит Хоннет («как будто я знал это заранее»), было основой его успешной избирательной кампании, его девизом: уважение ко всем путям в жизни, будь то с отличниками или без них. Хоннет, как можно резюмировать Шольца, по сути только что процитировал свою предвыборную программу, свою кампанию уважения и марксистские корни СДПГ? Это один из тех моментов, когда вспоминается реклама травяной конфеты, которая всегда заканчивается вопросом: кто это придумал? В рекламе это всегда швейцарцы. Затем канцлер и философ говорят о Карле Марксе, но Шольц, который раньше принадлежал к ярому левому крылу «Молодых социалистов», очевидно, не испытывает особых чувств к Марксу и его теориям. «А марксистские корни СДПГ? Они «никогда не были так велики», но «всегда звучали в партийных текстах», — говорит Шольц. Он не был там в то время, «но я уверен, что имею представление о том, что происходило на самом деле».
Так что Шольц чувствует, что творилось 100, 150 лет назад, что действительно происходило в те времена. Накануне на съезде протестантской церкви он заявил, что является одним из немногих немцев, прочитавших Ветхий и Новый Заветы. Если немного послушать канцлера, то можно только поразиться: ситуация серьёзнее, чем была уже давно, и последствия приговора, то есть в конечном счете последствия обмана по поводу госбюджета, могут оказаться губительными для страны.
Тот, кто постоянно сомневается в себе и своих силах, не может принимать решения на ходу, не способен выдержать постоянную критику, которая является неотъемлемой частью управления в демократическом государстве, возмущение оппозиции, ворчание редакций, гнев граждан. Но есть момент, когда это может перерасти в пагубные последствия. Он наступает тогда, когда возражения, предупреждения и контраргументы уже не пробивают, когда они воспринимаются как мелкий шум. Самоуверенность превращается в стену, через которую ничто не может проникнуть: ровно год назад Федеральный конституционный суд впервые рассмотрел этот вопрос.
На тот момент речь шла ещё не о принципиальном вопросе, а о том, следует ли временно приостановить исполнение дополнительного бюджета на 2021 год путём подачи срочного заявления. ХДС и ХСС подали такое заявление, и теперь судьи должны были принять решение. В своё время они отклонили срочное ходатайство Союза, но уже по трём пунктам выразили сомнения в конституционности этого бюджета.
Во-первых, эти сомнения касались бухгалтерского трюка, заключающегося в том, что для борьбы с коронавирусным кризисом €60 млрд были просто переведены в другой фонд, так называемый Фонд климата и преобразований (KTF). Год назад второй сенат писал, что не исключено, что перераспределение средств «не соответствует конституционным требованиям, предъявляемым к чрезвычайным заимствованиям федерального правительства». Во-вторых, судьи усмотрели возможное нарушение «конституционных требований траты экстренного бюджета именно в год запроса, которые могут быть присущи «долговому тормозу», — иными словами, они уже указывали на недопустимость получения разрешения на новый долг в связи с острой чрезвычайной ситуацией, а затем лишь на заимствования в последующие годы. И третий пункт: «Наконец, конституционное значение может иметь и тот факт, что закон о втором дополнительном бюджете на 2021 год был принят только в 2022 году», — говорится далее, — его последующее принятие может нарушить «бюджетный принцип приоритета». Другими словами, принцип, согласно которому сначала составляется бюджет, а затем тратятся деньги. А не наоборот.
Именно эти три ключевых момента привели к тому, что на прошлой неделе суд признал бюджет на 2021 год неконституционным. Шольц, его министр финансов Кристиан Линднер от СвДП и вице-канцлер Роберт Хабек от «Зелёных» могли быть готовы, возможно, даже должны были быть готовы. Но они не были готовы. Во время своего совместного выступления в прошлую среду, вскоре после «большого взрыва», они, очевидно, даже не начали осознавать принятое решение и его последствия.
В ходе этого выступления Шольц заявил, что они быстро изучат и обсудят этот вопрос, но что касается бюджета, то согласованный график останется в силе. Неделю спустя консультации по текущему бюджету были отменены на время — как мог этот вердикт стать таким шоком для человека, который гордится тем, что всегда учитывает все последствия?
Конечно, по словам представителей канцелярии, они готовились к нескольким сценариям, но никто, абсолютно никто в правительстве не рассчитывал на «худший вариант», то есть на то, что значительная часть бюджетной конструкции будет отменена. В последние несколько дней канцелярия вряд ли слышала шольцево «хё-хё-хё».
Теперь в этой конструкции, в ее неконституционности виноваты многие. В Министерстве финансов, в профильных ведомствах, в низовых звеньях канцелярии, оба эксперта по бюджету в «светофорной коалиции».
Если есть один звук, который характеризует Олафа Шольца, то он звучит так: Höhö. Это звук не для большой сцены, а для малого круга, для конфиденциальных встреч. Шольц произносит Höhöhö, когда ему удаётся донести до слушателей мысль, на которую они раньше не обращали внимания. Когда он излагает план, кажущийся ему особенно хитрым. Или когда объясняет, почему в конце концов окажется прав именно он, а не оппозиция, не СМИ. Вряд ли в последние дни в канцелярии можно было услышать «хё-хё-хё».
Ситуация серьёзнее, чем когда бы то ни было, и последствия судебного решения, то есть, в конечном счёте, последствия жульничества, могут оказаться губительными для страны. Многие компании сейчас дрожат.
В ближайшие несколько лет немецкой экономике предстоит пережить гигантские перемены, сравнимые с индустриальной революцией. В будущем промышленность должна будет производить продукцию без ущерба для климата, используя экоэлектричество и экологически чистый водород.
Начиная со среды прошлой недели всё это стало предметом обсуждения, причём в документе, подготовленном Министерством экономики, перечислены отдельные пункты. Например, производство «зелёной» стали фактически будет происходить за счёт государственных средств. Всего предполагается выделить деньги 45 компаниям, но пока утверждены средства только на шесть проектов. Многие компании сейчас трепещут, а микроэлектронику планируется субсидировать — статус: неясно.
Шольц работал по своему графику как ни в чем не бывало. А как же миллиарды на запланированные заводы по производству микросхем в Магдебурге и Дрездене? А как насчет €20 млрд, которые планируется вложить в развитие отечественного производства аккумуляторных батарей, необходимых для автомобилей будущего? У страны, безусловно, нашлось бы несколько вопросов к канцлеру, но за несколько дней, прошедших после «большого взрыва», он не сделал ни одной попытки дать ответы. Выступление перед народом, появление на телевидении… Шольц работал по своему графику как ни в чем не бывало...
Он побывал на конференции по Восточной Европе в Лейпциге, встретился с президентом Турции и премьер-министром Италии, а в промежутках выступил на цифровом саммите в Йене, где объявил работу «Светофора» историей успеха. В официальный график было внесено лишь одно изменение: заседание «Альянса за преобразования» в канцелярии было отменено по первому требованию. Предшественницу Шольца Ангелу Меркель часто обвиняли в безмолвии, политической бестактности, но по сравнению с Шольцем Меркель в ретроспективе кажется почти болтливой.
Идёт ли речь о танках для Украины, ценах на энергоносители или о том, как можно сдержать рост АдГ, — канцлер занимается собой и окружающими. Он любит цитировать девиз, изначально приписываемый бывшему премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли: «Никогда не жалуйся, никогда не объясняй». Никогда не жалуйся, никогда не объясняй, но не пора ли объяснить как можно больше сейчас, в самый последний момент бюджетного хаоса? Произнести одну слишком большую речь, а не одну очень маленькую? Просветить граждан, успокоить их, но, возможно, и предупредить о грядущих временах? Никакой вирус или ситуация в мире не виноваты в проделках с бюджетом; их виновники Шольц, Линднер и Хабек.
Да, да, признают люди, близкие к Шольцу, но проблема в том, что на данный момент практически всё неясно. Канцлер пока не может дать ни одного готового ответа, привести ни одной цифры, сказать, какие налоги, возможно, будут повышены, где будет экономия, что будет с базовым детским пособием, что с доходом гражданина. У канцлера, конечно, есть план, есть идея, но сначала он должен согласовать её с партнёрами по коалиции, а это требует времени.
Шольц и его люди игнорируют то, что может быть и промежуточный период, этап между готовым, полностью разработанным планом и свинцовой тишиной. Что в этой ситуации страна ожидает не ответа на каждый подробный вопрос, а чего-то вроде ориентировки. Когда Уинстон Черчилль клялся британцам «кровью, трудом, слезами и потом», у него в голове ещё не было и плана наступления на день «Д». Когда Шольц с командой пришли к власти, страна ещё стонала от последствий пандемии. Правительство просуществовало менее трёх месяцев, когда Владимир Путин вторгся на Украину. С тех пор Шольц управлял страной вопреки последствиям этой войны, и при всех его ошибках и недостатках ему всегда можно было поставить в заслугу то, что времена действительно были крайне тяжёлыми. Канцлер — жертва обстоятельств.
Без неконституционного бюджетного трюка эта коалиция могла бы вообще не создаваться, и в самом начале, после федеральных выборов 2021 года, предполагалось сделать всё по-другому, лучше, чем все предыдущие коалиции. «Светофор (ампель по-немецки)» не должен был стать союзом шаблонных компромиссов, наименьшего общего знаменателя — вместо этого каждой из трёх партий должна была быть предоставлена возможность реализовать основной проект своей предвыборной программы. СДПГ должна была получить возможность расширить социальные льготы, «Зелёные» — защитить климат с помощью миллиардов евро и построить зелёную экономику. А СвДП смогла бы сдержать своё обещание не повышать налоги. Более того, либералы были довольны тем, что после нескольких лет пандемии наконец-то снова заработает долговой тормоз.
Тратить миллиарды без увеличения доходов — и при этом как можно меньше новых долгов? Шольц, бывший ещё во время коалиционных переговоров министром финансов, использовал трюк, который уже сработал в меньшем масштабе в большой коалиции при Меркель. Он добился переноса кредитных разрешений на сумму €60 млрд из бюджета в KTF. Хабек и Линднер ничего не имели против — они понимали, что это единственный способ замкнуть круг. 13 декабря 2021 года, через пять дней после вступления в должность, новый министр финансов Линднер привел всё в движение. Это был тот самый клей, который скреплял этот неустойчивый с самого начала союз, по крайней мере, на временной основе.
После нападения России на Украину коалиционное правительство возобновило работу Фонда экономической стабилизации, или сокращенно WSF (его срок действия истёк незадолго до этого, и изначально он предназначался для оказания помощи при коронавирусе), получив кредитные разрешения на €200 млрд, и направило его на новые цели. С этого момента правительство использовало его для финансирования помощи компаниям и гражданам, чтобы смягчить стремительный рост цен на энергоносители. Однако освоено было только €30 млрд, а остальные деньги были перенесены с 2022 бюджетного года на 2023-й. Это, скорее всего, является очередным нарушением принципа ежегодности, на которое Карлсруэ обратил внимание в своём решении по KTF. Таким образом, ВФП также уязвима с точки зрения конституционного права.
Правительству это известно. Но кто именно придумал эту конструкцию? Где зародилась эта идея, за которую Линднер и прежде всего Шольц несут политическую ответственность? Следы ведут в Министерство финансов — в то время, когда им руководил Шольц, — и многие в коалиции теперь указывают на министра государственного бюджета Вернера Гатцера. Социал-демократ уже работал при министре Пеере Штайнбрюке, но его знание всех бюджетных косяков сделало его настолько незаменимым, что преемник Штайнбрюка по ХДС Вольфганг Шойбле удержал его. Гатцеру также было позволено остаться при Линднере, его опыт имел большее значение, чем членство в партии. Именно он привел «Ампель» в затруднительное положение, и именно по его инициативе Министерство финансов подало эту идею в рабочую группу коалиции по бюджету и финансам.
Фактически, согласно документам, Гатцер направил свои предложения по финансированию энергетического и климатического фонда «вне основного бюджета» непосредственно «дорогому Олафу» в течение нескольких недель после выборов в бундестаг.
В пятницу Министерство финансов Линднера объявило, что Гатцер будет временно отправлен в отставку в конце года после 18 лет работы в должности статс-секретаря. Однако в течение четырёх лет правления Шольца, а значит, и во время коалиционных переговоров, в министерстве был один чиновник, который был даже более влиятельным, чем Гатцер, — Вольфганг Шмидт, ныне министр канцелярии и, вероятно, ближайшее доверенное лицо Шольца на протяжении многих лет. Министерские источники предполагают, что такая фундаментальная концепция не могла пройти мимо Шмидта, что он мог даже продвигать её. Во время большой коалиции Шмидт возглавлял неформальное ведомство вице-канцлера в Министерстве финансов и был ответственен за текст коалиционного соглашения после выборов. Однако, по словам близких к нему источников, он никогда не участвовал в работе отдельных рабочих групп, поэтому ничего не продвигал, а документы с переговоров и предварительных бесед того времени по крайней мере свидетельствуют о том, что меры по перекредитованию обсуждались и все три стороны внесли свои предложения. Они приняли риск.
У этой операции был пример для подражания. За год до этого, в конце 2020 года, правительство уже сохранило €26,5 млрд средств, выделенных на борьбу с коронавирусом, и перевело их в фонд-предшественник KTF. Почему бы не повторить то, что уже однажды сработало? Только на этот раз в большем масштабе. В канцелярии сейчас стараются переложить ответственность на других. Сегодня многие утверждают, что ещё тогда предостерегали от этой процедуры. Например, бюджетное ведомство, как говорят, ещё в 2020 году делало скептические заявления. А по воспоминаниям нескольких собеседников, осенью 2021 года сотрудники министерства указали участникам переговоров от СДПГ, «Зелёных» и СвДП на конституционные риски. В итоге, однако, утверждается, что юридические эксперты министерства дали зелёный свет этим идеям, а канцелярия в настоящее время пытается снять с себя ответственность, заявляя, что то, что Карлсруэ разрушил своим постановлением, является широко распространённой практикой, существующей уже несколько десятилетий, и что многие федеральные земли работают с аналогичными моделями финансирования. Даже на устных слушаниях по жалобе Союза эксперты не увидели никаких проблем с этой моделью. Поэтому решение застало всех врасплох. Даже канцлера. Даже его ближайшее доверенное лицо Шмидта.
Но кто же на самом деле этот Шмидт? Космос Берлин-Митте в значительной степени состоит из сотрудников политиков, ораторов, спичрайтеров и советников. Грубо говоря, среди этих сотрудников есть два основных типа. Одни знают много о предмете, процессах и организации, но осторожны в вопросах связей с общественностью. Другие не так глубоко вникают в суть дела, но зато лучше умеют продавать, выставлять начальство в выгодном свете, разговаривать с журналистами, а иногда и пить с ними пиво. 53-летний юрист Шмидт сочетает в себе оба типа в одном лице. Он читает досье, как другие люди читают спортивный раздел ежедневной газеты, и всегда в курсе актуальных событий и цифр. В то же время он связующее звено в правительственном округе, знает всех и каждого и может часами объяснять характер и профессиональные достоинства своего шефа. Шмидт — самая важная фигура в системе Шольца. Он сопровождает своего шефа на протяжении двух десятилетий и был его советником, когда Шольц ещё был генеральным секретарем СДПГ. Шмидт думает, дышит и живёт Шольцем. Когда в 2017 году при первом бургомистре Шольце обострились протесты против саммита G20 в Гамбурге и встал вопрос о том, не уйти ли ему в отставку, Шмидт явился в качестве гостя на вечеринку в Берлин, принёс хозяевам чашки G20 и весь вечер объяснял многочисленным журналистам, почему босс ни в чём не виноват и почему все просто в очередной раз всё неправильно поняли.
Вечеринка проходила в квартире с двумя балконами, и это было похоже на кролика и ежа: на какой из двух балконов вы бы ни пошли, либо Шмидт уже был там, либо появился вскоре после этого и начал очередное обращение в защиту Шольца. В тот вечер спасения не было.
С одной стороны, каждому начальнику можно только пожелать таких преданных людей. Но проблема в том, что любой, чьё окружение не противоречит вам, а постоянно подтверждает, насколько вы велики, в конце концов в это поверит. А Шольц уже и без Шмидта наделён самоуверенностью выше среднего.
В канцелярии канцлера нас уверяют, что Шмидт явно противоречит шефу и что отношения между ними иногда даже становятся жёсткими. Но и Шольца, и Шмидта объединяет их взгляд на мир, особенно на людей, имеющих отличное от них мнение. С обеих точек зрения такие люди просто не читали соответствующие файлы.
В ближайшее окружение Шольца входят и представители правительства.
Штеффен Хебештрайт, 51 год. Он другого типа, нежели Шмидт, не такой занудный, немного умнее, элегантнее. Хебештрайт когда-то был столичным корреспондентом Frankfurter Rundschau, а теперь уже восемь лет работает на Шольца, но при этом сохранил свои журналистские взгляды, по крайней мере в зачатках, как часть ближайшего окружения. В отличие от Шмидта ему всё же удается взглянуть со стороны и допустить мысль, что канцлер и его поведение иногда могут показаться другим людям странными.
Что дальше? Первым препятствием является текущий бюджет. Как его можно реструктурировать в соответствии с Конституцией? И потом: а как насчет бюджета на 2024 год?
Министра финансов Линднера спрашивали в последние несколько дней. В четверг вечером он объявил дополнительный бюджет на текущий год. Для этого федеральное правительство должно объявить чрезвычайную ситуацию. Это позволяет Линднеру взять на себя долг примерно на €40 млрд больше, чем предусмотрено долговым тормозом. Вместо €45,6 млрд Линднер теперь в этом году берёт из федерального бюджета кредитов на сумму более €85 млрд.
До сих пор не ясно, как он будет обосновывать положение о чрезвычайном положении. Войной на Украине и вызванным ею энергетическим кризисом, считают в Минфине. Это оправдание, по словам сотрудника Линднера, не является надуманным. «Мы действительно потратили деньги, чтобы смягчить последствия войны для экономики и потребителей».
А бюджет на 2024 год? Здесь всё становится сложнее. Согласно долговому тормозу, Линднеру разрешено брать только €21,9 млрд в виде новых кредитов для этого бюджета, но чиновники Министерства финансов количественно оценивают потребности в финансировании на следующий год: по приблизительной оценке, до €40 млрд. Поэтому членам коалиции вряд ли удастся избежать объявления чрезвычайной ситуации на предстоящий год.
А «Светофору», возможно, придётся сделать что-то ещё: сэкономить деньги.
Линднеру придётся заново открыть весь проект бюджета на 2024 год. «Всё подвергается проверке, — говорит один из участников. — Мы пытаемся убедить всех отказаться от денег».
В противном случае, говорит чиновник, необходимо будет улучшить доходы, то есть повысить налоги. «Это тоже проверяется». Однако повышение налогов для клиентов СвДП является тем же, что новые атомные электростанции для «зелёных» избирателей: табу. «Зелёные», с другой стороны, не хотят отказываться от базовой детской безопасности и уж точно не от миллиардов евро на экологическую реструктуризацию экономики. А СДПГ? Выступает против любого сокращения социальных пособий.
Этого достаточно? Цемент «светофорной коалиции» исчез. Она сейчас разваливается?
До следующих очередных выборов осталось почти два года, на этом пути может произойти многое, но пока мало что указывает на скорое завершение. Не потому, что партнёры действительно уверены друг в друге. А потому, что ни одна из трёх партий сейчас ничего не обещает по поводу новых выборов.
СвДП, вероятно, придётся бороться за проход в бундестаг, «Зелёные» могли бы с самого начала спасти себя кандидатом на пост канцлера, учитывая их низкие результаты опросов, а СДПГ могла бы при нынешнем положении дел надеяться только на то, чтобы спасти себя в большом союзе с ХДС/ХСС. В качестве младшего партнёра.
После успешного разбирательства по бюджету глава ХДС Фридрих Мерц добился своего самого большого политического успеха на сегодняшний день как лидер оппозиции, но в наши дни он кажется странно сдержанным. Он жалуется на сомнительное управление «Светофором», на канцлера, но не принимает никаких мер. Мерц напоминает боксёра, который нанёс противнику эффективный удар, но даже не попытался нанести нокаутирующий.
Это потому, что у него нет особого желания проводить новые выборы.
Хотя ХДС и ХСС лидируют во всех федеральных политических опросах, во-первых, вопрос о кандидате в канцлеры не решён, поэтому Мерцу, возможно, придётся встретиться с главой ХСС Маркусом Зёдером.
Во-вторых, если Союз выиграет выборы, Мерцу тоже придётся как-то решать ситуацию с бюджетом, затыкать дыры и перебрасывать миллиарды туда-сюда. В тех узких рамках, которые Карлсруэ установил для правительства, оно вряд ли сможет определить какой-либо курс.
Это ещё одна причина, почему неясно, как отреагирует Союз, если «Светофор» снова объявит чрезвычайную ситуацию и таким образом обойдёт долговой тормоз. Логичным результатом было бы то, что Мерц снова подал бы против него в суд.
Шольц снова наживается на слабости Союза — так же, как он это сделал в предвыборной кампании 2021 года. Потом было много разговоров о том, что он дошёл до людей своими проблемами, своим лозунгом об уважении ко всем. По правде говоря, он выиграл прежде всего от того, что Ангела Меркель больше не баллотировалась после 16 лет канцлерства, а Армина Лашета настраивали на пост ХДС/ХСС.
Немцы просто не хотели представлять его канцлером.
Возможно, Олаф Шольц уйдёт в историю, как только появится убедительный соперник. Но Гамбург!.. Защитники Шольца всегда возражают по этому поводу. А что насчёт Гамбурга? Разве он не управлял хорошо, не убедительно выполнял свою работу, не построил квартиры и не умиротворил политику в области образования? Разве люди не были так довольны им, что переизбрали подавляющим большинством голосов и назвали его королём Олафом?
Да, во многом это было так. В это время также прошёл вышедший из-под контроля протест G20, однако до сих пор неясно, почему город Гамбург отказался от миллионных претензий к банку Warburg по делу Cum-ex, какую роль в этом сыграл Шольц, и, возможно, он имел там свою долю. Тем не менее в эти годы сформировалось ядро образа Шольца, история несколько упрямого ганзейца, который хоть и не умеет произносить вдохновляющие речи, но может править серьёзно.
Федеральный конституционный суд теперь отверг эту версию, и даже если Шольц ничего не продемонстрирует публично, это должно его задеть. Сильно больно.
В любом случае он уже давно чувствует себя непонятым, это можно испытать и услышать, сопровождая его в путешествиях по миру. Всегда бывают моменты, когда Шольц забывает о своей жёсткой верхней губе, когда вырывается из бюрократического языка, который использует в большинстве своих выступлений на телевидении, перед микрофонами. Мы видим человека, не понимающего, почему его не понимают.
Затем Шольц раскрывает примерно следующий взгляд на мир: он хочет добра для граждан, но оно не доходит до них, потому что журналисты этого не записывают и не транслируют. Журналисты, особенно столичные, постоянно были сосредоточены на примитивных вопросах, личных подробностях, борьбе за власть и подобных тривиальных вещах. Если бы они написали и передали в эфир то, о чём речь на самом деле, он был бы в гораздо лучшем положении.
Но да, это правда, Spiegel время от времени упускает и тот факт, что Шольц за свои два года успел чего-то добиться.
В целом он хорошо провел страну через энергетический кризис, сделал Германию вторым по величине поставщиком оружия на Украину после тщательного, часто мучительно долгого рассмотрения, а также закрепил специальный фонд в размере €100 млрд для бундесвера в Основном законе и, таким образом, зафиксировал его конституционно.
Шольц улучшил репутацию Германии на так называемом Глобальном Юге, в таких странах, как Индия, в Африке, в странах, которые по-прежнему будут нужны в качестве партнёров. И он реализовал важные вещи, которые обещал в предвыборную кампанию. Минимальная заработная плата выросла до €12/час, Hartz IV заменили деньги граждан. Можете думать об этом что хотите, но в СДПГ ему за это благодарны.
Вероятно, именно поэтому среди товарищей всё остаётся тихо и эта партия, ранее свергнувшая своих лидеров по гораздо менее важным причинам, стоит на стороне Шольца даже после приговора в Карлсруэ. По крайней мере, до сих пор.
В среду вечером депутаты от СДПГ собрались на заседание цифровой парламентской группы в 20:45. Шольц говорил 15 минут, но ничего не уточнил. Приговор всё еще оценивается, и никаких ошибок сейчас допускать не следует, сказал он, по словам участников. Но этого уже было недостаточно для всех.
Позже депутаты пожаловались, что это были просто лозунги в знак упорства (при условии, что их имена не будут называться). Один товарищ назвал речь Шольца «бла-бла», другие высказывались на заседании сравнительно ясно.
«Мы не должны оставлять общение на усмотрение СвДП», — предупредила Вибке Эсдар, сопредседатель парламентских левых сил. Франк Юнге, председатель Восточной региональной группы, потребовал, чтобы теперь было лучше информирование о том, какова на самом деле роль СДПГ.
Речь шла о канцлере. Никто не винил его за содержание. Но они ждут объяснения, речи, появления. Сейчас. Не через несколько недель.
Шольц извлекает выгоду из того факта, что внутри его собственной партии нет реального противника, претендента, от которого товарищи ожидали бы лучшего результата на выборах, будь то осень 2025 года или досрочные новые выборы.
Когда Шольц проиграл выборы на пост председателя СДПГ в конце 2019 года, он выглядел как человек, карьера которого подошла к концу. Новый лидер СДПГ Норберт Вальтер-Борьянс заявил в ходе внутрипартийной избирательной кампании, что он скорее сделает кандидатом на пост канцлера Кевина Кюнерта, чем Шольца. Даже не казалось очевидным, что Шольц останется министром финансов.
В то время в опросах СДПГ имела около 13%. Но Шольц стал кандидатом в канцлеры, затем канцлером.
С тех пор многие в СДПГ поверили, что у Олафа уже есть план. По крайней мере, они на это надеются.
Проблема в том, что номер изнашивается, если не срабатывает несколько раз. Эта вера в план ослабевает, когда несколько раз становится ясно, что у вас его всё-таки не было.
Когда Шольц, только став канцлером, пообещал 30 млн доз вакцины во время пандемии, а затем объявил об обязательной вакцинации, люди подумали, что он сможет взять «корону» под контроль.
Требование о вакцинации так и не было выполнено, и пандемия продолжалась некоторое время.
Когда Шольц объявил, что отныне к 2030 году необходимо будет устанавливать четыре-пять ветряных турбин каждый день, чтобы добиться энергетического перехода на суше, не считая морских систем, — вы подумали: ладно, амбициозно, но, возможно, это действительно могло бы произойти, быть чем-то вроде большого поворотного момента. Однако в прошлом году среднесуточное значение составляло 1,5 ветряных турбины в день.
А когда Шольц приехал в Москву в феврале 2022 года и Владимир Путин заверил его, что не хочет войны против Украины, на короткое время подумалось, что катастрофа предотвращена. Шольц, видимо, тоже так думал. Затем наступило 24 февраля.
Ожидается, что Шольц выступит с правительственным заявлением в бундестаге на следующей неделе, возможно, это станет первым объяснением того, что он планирует делать сейчас. Есть ли у него силы освободиться. Сохранение коалиции. И дать гражданам представление о том, чего теперь ожидать.
Появится необходимость в нескольких вещах, в отношении которых Шольц ранее не был известен. Смирение. Скромность. И да, это тоже: сожаление.
Вопрос в том, сможет ли он вообще это сделать.
Пока лысый Шольц тратит на свои интимные стрижки 23 тысячи евро в год, настоящие стильные политики выглядят так
