Китай, Индия, Турция, Азербайджан — список можно продолжить. Расчеты не в долларах и евро снимают риски, связанные с проведением внешнеэкономических платежей.«Усиливается независимость от политических и санкционных факторов. Это проявляется и в переходе к альтернативным резервным валютам, в первую очередь китайскому юаню, доля которого в международной торговле значительно увеличилась, а в 2023-м он и вовсе вытеснил евро со второй строчки в операциях в системе SWIFT», — говорит Исмаил Исмаилов, доцент департамента международного и публичного права юридического факультета Финансового университета при правительстве России.
По данным Федеральной таможенной службы (ФТС), внешнеторговый оборот за январь — сентябрь составил 530,2 миллиарда долларов, из них экспорт — 316,9 миллиарда, импорт — 213,3. Около 70% — это страны Азии.
«В таких условиях абсолютно невыгодны евро и доллары, возникают курсовые разницы, которые надо гасить. Да и санкции мешают. Проще использовать национальную валюту», — объясняет инвестиционный советник Юлия Кузнецова.
Курс на СНГ
Что касается оборота в рамках Содружества независимых государств, то там доля местных денежных единиц — 85%. В 2024-м Россия председательствует в организации — и этот показатель лишь увеличится. Что, как подчеркнул Путин, укрепит финансовый и экономический суверенитет стран СНГ.«Осознанные усилия по ослаблению гегемонии доллара и евро позволяют формировать независимую от Запада экономику. Запасы рубля полезны для всех в СНГ», — полагает Олег Воробьев, член генерального совета «Деловой России».
То, что Москва получает тенге, белорусские рубли, сомы, драмы, рупии, — это больше на перспективу, добавляет он.
Излишки и недостаточная ликвидность
Есть, конечно, и проблемы. У компаний скапливаются излишки валюты, гораздо менее ликвидной, чем доллар и евро. Это создает дисбаланс.
«Доля рубля выросла в основном благодаря экспорту. С импортом хуже. Валюты дружественных стран также создают трудности, поскольку потратить их особо не на что, а конвертация в более ликвидные вызывает сложности, приводящие к дисконту», — поясняет Михаил Беспалов, аналитик компании «КСП Капитал».Так, в частности, сложилось с Индией, откуда примерно 70 миллиардов долларов Москва получает в малоликвидных рупиях.
«Ряд национальных валют отличается высокой волатильностью (скажем, турецкая лира) и ограниченной конвертируемостью (те же юань и индийская рупия). Такие взаиморасчеты могут сопровождаться ослаблением по отношению к доллару/евро — стартовая стоимость многих товаров все равно определяется в них. Это требует дополнительных мер и инструментов (например, экспортного кредитования)», — рассуждает Роман Файншмидт, эксперт по Восточной и Юго-Восточной Азии.
Таким образом, потребность в долларах и евро по-прежнему сохраняется — для поддержания стабильности резервных фондов и быстрой конвертации в нужную валюту.
Доллар и евро не только имеют статус резервных, но и свободно конвертируются. К тому же американские деньги — основа функционирования многих рынков мировой экономики, а некоторые технологии и оборудование доступны лишь в недружественных юрисдикциях за счет «токсичных» валют, добавляет аналитик.
Единая валюта
По мнению экспертов, минимизировать риски можно созданием валютной зоны — когда сотрудничающие страны соглашаются принимать деньги партнеров.Кроме того, в перспективе необходима доминирующая резервная валюта (возможно, рубль или юань), чтобы интегрировать все расчеты, уточняет Евгений Смирнов, завкафедрой мировой экономики и международных экономических отношений ГУУ. Такая валюта должна быть прежде всего стабильной.Участники БРИКС, к которой в наступающем году присоединяются еще шесть стран, уже это обсуждают. Единая валюта стимулирует рост товарооборота в рамках организации и снизит стоимость транзакций. Однако это вопрос не ближайшей перспективы.
