Интересный психологический феномен — вы уходите, громко хлопая дверью, сопровождая свой выход гневной и громкой тирадой, декларациями и заверениями в том, что вы уходите навсегда, уходите по принципиальным мотивам, потому что «так жить нельзя, бла-бла-бла»...

Потом долго, публично и громко, вместе со всеми знакомыми, соседями, друзьями, а также случайными прохожими, обсуждаете своего (свою) бывшего, поливая последнего последними же словами, вытаскивая на свет всё возможное грязное бельё, выставляя себя при этом зачастую в очень неумном (мягко выражаясь) виде...

Потом, успокоившись и осознав, что без бывшего (бывшей) вам не обойтись ни материально, ни даже эмоционально (ибо всё ваше существование до выхода с хлопанием дверьми было связано с бывшим (бывшей)), вы сначала долго пыхтите, пытаясь для самих себя найти оправдание своим действиям....

Потом к вам приходит осознание, что вы поторопились, наговорили лишнего, наделали глупостей… обычно такое осознание напрямую связано с чувством голода и полным отсутствием материальных ништяков, к которым вы привыкли в обществе бывшего (бывшей)...

Потом вы сами для себя признаёте, что в сущности декларированных на выходе принципов у вас никогда не было и нет, ибо ваш главный принцип — ваше материальное благосостояние и удовлетворение ваших базовых и не очень потребностей...

Потом до вас доходит, что удовлетворять эти потребности за дверьми тёплого дома бывшего (бывшей), которые вы так громко за собой захлопнули, вам не удастся по одной простой причине — за дверями этого дома всем на вас попросту наплевать, ибо за дверями этого дома вы — никто, и звать вас никак… знают вас только в том доме, который вы прокляли и покинули… при этом жрать хочется по нарастающей, а жрать негде — вы теперь чужой (чужая) везде и кормовая ваша база, по сравнению с тем, что вы имели в доме бывшего (бывшей), не то, что схлопнулась — она сжалась до размеров засранного дома культурки в заштатном израильском городке (не в обиду Израилю будь сказано), или ночного клуба где-нибудь в не менее засранной Латвии или Литве (не в обиду Латвии и Литве будь сказано)...

И не ответив на первый главный вопрос русской литературы «Кто виноват?» (ибо ответ крайне вам неудобен), вы начинаете искать ответ на другой, второй, главный вопрос той же литературы «Что делать?» И приходите к выводу, что придется таки к бывшему (бывшей) бочком-бочком прокрадываться обратно — авось простит и примет, опять начнёт ништяками кормить, задницу обогреет, может даже висюлек каких купит, деликатесами накормит. И все вернётся на круги своя. Тем более, что некоторые родственники и друзья бывшего (бывшей) громко нашептывают бывшему на ухо — «да прости ты неразумного (неразумную), да погорячился он (она), да наговорил и наделал глупостей, да это от скудоумия и не со зла, пусти его (ее) обратно, пожалей»...

И действительно неразумный в данном случае бывший (бывшая) пускают того, кто их предал, продал и публично ославил, обратно, тем более, что уезжанец (уезжанка) готовы публично «покаяться», съездить к родственникам, пострадавшим от катаклизма с концертом, пожертвовать энную сумму на благотворительность… в общем выразить «раскаяние»… причём, чем публичнее, тем лучше. Хотя, как учит нас христианская религия, раскаяние и покаяние — дело сугубо интимное, если это раскаяние и покаяние настоящие, а не цирк на публику...

Все счастливы — и отъезжант, громко хлопнувший дверью на выходе и бочком-бочком втёршийся обратно, без шума и пыли, и родственники и друзья бывшего (бывшей), которые этого бывшего тоже ненавидят и презирают, но делают это тихо, дабы не лишиться его благосклонности и связанного с этой благосклонностью материального благосостояния, и даже сам бывший, который думает, что принимает участие в реконструкции ситуации «возвращение блудного попугая»...

Ну-ну… Как вы думаете, насколько прочны такие взаимоотношения и есть ли у них конструктивное будущее? Вот и я думаю, что нет. Так откуда же в людях эта уверенность, что не срабатывающая в личных отношениях ситуация сработает в отношениях общественных?

Люсинэ Аветян