Русский Клаузевиц: сотрудники Военной академии Генштаба ВС РФ — о вкладе Свечина в развитие военного искусстваСотрудники Военной академии Генштаба ВС РФ — о вкладе Свечина в развитие военного искусства

29 августа 2023, 10:15

Алексей Заквасин, Елизавета Комарова

 

29 августа 1878 года в Одессе родился русский Клаузевиц, военный теоретик Александр Андреевич Свечин. Его научная деятельность оказала значительное влияние на развитие военной мысли и оперативного искусства нашей страны. В частности, Свечин описал стратегию измора, которая использовалась в Великой Отечественной войне и в определённой мере применяется сейчас в ходе СВО. О жизненном и профессиональном пути Свечина RT рассказали научные сотрудники НИИ военной истории Военной академии Генштаба ВС РФ Елена Назарян и Юрий Шведов.

 

 

• Александр Андреевич Свечин / его главный научный труд — «Стратегия»
• © Министерство обороны РФ

— Свечина называют русским Клаузевицем. Какие события повлияли на его становление как выдающегося военного теоретика?

Старший научный сотрудник НИИ военной истории ВАГШ ВС РФ Елена Назарян:

— Александра Андреевича действительно называют русским Клаузевицем. С детства Свечин мечтал стать военным, и вся его жизнь была посвящена военной службе. Его отец Андрей Михайлович Свечин был генерал-лейтенантом русской императорской армии, а в 1917 году это звание получил старший сводный брат Свечина — Михаил. Следуя примеру отца и брата, Александр Андреевич окончил 2-й кадетской корпус в Санкт-Петербурге. С 1895 по 1897 год он учился в Михайловском артиллерийском училище. 13 августа 1897 года был произведён в подпоручики с назначением в 46-ю артиллерийскую бригаду.

С октября 1900 по май 1903 года Свечин — слушатель Николаевской академии Генерального штаба. Широкий круг военных вопросов, в том числе стратегического уровня, преподававшихся в академии, значительно расширили его научный кругозор и привили прочный интерес к военной науке. Он хорошо овладел многими областями военного знания. «За успехи в науках» 23 мая 1903 года Свечин произведён в штабс-капитаны, а 27 мая — причислен к Генеральному штабу.

С началом русско-японской войны (1904—1905) Александр Андреевич ходатайствовал о переводе его в действующую армию. В ходе этой кампании он приобрёл боевой опыт службы во многих звеньях армии, познакомился с организацией и функционированием штабов и тыла в условиях боевых действий. Многообразие форм деятельности способствовало развитию военного профессионализма Свечина. По его словам, с Мукденского сражения в России началось осмысление проблем военного искусства и военной науки, ревизия ценностей.

После дальневосточной кампании Свечин был направлен на строевую службу в крепость Осовец (Варшавский военный округ). Пребывание на западной границе в Осовецкой крепости в течение двух лет дало ему возможность проанализировать и систематизировать впечатления от событий русско-японской войны. В 1906 году вышла в свет первая книга Свечина — «Война в горах. Тактическое исследование по опыту русско-японской войны: со многими примерами из последней кампании».

С 1907 по 1912 год были опубликованы уже капитальные труды Александра Андреевича, посвящённые теме дальневосточной кампании. В эти годы Свечин показал себя пытливым исследователем-практиком. Его труды оказали влияние на разработку вопросов тактики в общевойсковом бою и в других видах боевых действий, вплоть до стратегических.

В мае 1908 года Свечин был переведён в Петербург — в Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) помощником делопроизводителя части 2-го обер-квартирмейстера, занимавшегося оперативно-статистическими исследованиями по европейским театрам (германскому, австро-венгерскому, румынскому и шведскому). В декабре того же года произведён в подполковники.

• Бои за Осовец
• © Universal History Archive/Universal Images Group via Getty Images

К середине 1914 года Свечиным было написано восемь монографий, более сотни статей в газетах и журналах, около 200 рецензий. В начале Первой мировой войны Александр Андреевич был назначен офицером для поручений при начальнике штаба Верховного главнокомандующего. В августе 1915 года Свечин по его настоянию был переведён на строевую должность на Северо-Западный фронт. Командовал 6-м Финляндским стрелковым полком. В 1916 году ему было присвоено воинское звание «генерал-майор».

В бою у хутора Зелёный Остров 11 июля 1916 года Свечин был тяжело ранен пулей в шею навылет с повреждением двух шейных позвонков и с временным параличом всего тела. Но, едва оправившись от раны, он вернулся в полк. В мае 1917 года Свечин был назначен начальником штаба 5-й армии Северного фронта. В декабре 1917 года был демобилизован.

В марте 1918 года Свечин добровольно вступил в Красную армию. Находясь на службе в РККА, Александр Андреевич написал большое количество учебных пособий, статей и докладов, переводил и редактировал труды иностранных авторов, много выступал публично.

— В середине 1920-х годов в свет вышла книга «Стратегия», которая считается главным трудом Свечина. Какие идеи в ней были изложены?

Ведущий научный сотрудник НИИ военной истории ВАГШ ВС РФ, полковник в отставке Юрий Шведов:

— В «Стратегии» Свечин предстаёт перед нами сложившимся военным теоретиком. В этой книге он изложил свой взгляд на систему подготовки и ведения войны государством. Важное место в его исследованиях занимают вопросы соотношения политики и военной стратегии. Также, как и Карл фон Клаузевиц, Свечин считает, что «война есть продолжение политики иными средствами».

Далее в своей книге Свечин утверждает, что политическая цель должна отвечать возможностям ведения военных действий. «Чтобы соблюсти это требование, политик должен иметь правильное представление об отношении своих сил к неприятельским, что требует чрезвычайно зрелого и глубокого суждения, знания истории, политики и статистики обоих враждующих государств и известной компетенции в основных военных вопросах», — говорится в «Стратегии».

Также учёный полагал, что для точного прогноза будущих войн и их последствий важно не только посчитать, сколько у врага оружия и техники, но и правильно оценить промышленно-экономический потенциал страны — как собственный, так и неприятеля.

Поэтому исследованию проблемы экономической мобилизации и влиянию экономики на ход войны Свечин уделял особое внимание. Выдающийся теоретик утверждал, что в будущем войны, в которых столкнутся сильные противники, будут принимать затяжной характер с использованием разнообразных форм вооружённой борьбы.

Свечин и его сторонники всячески предостерегали от упования на быстрые успехи в расчёте на реализацию идей «стратегии сокрушения», которая якобы позволит решить исход войны блестящей серией наступательных операций в кратчайшие сроки.

 

• Труды Александра Андреевича Свечина
• © Министерство Обороны России

Чётко поставленная политическая цель определяет выбор стратегии ведения боевых действий. Свечин рассматривает два вида стратегии: молниеносную кампанию, которую он называет «стратегией сокрушения», и войну на истощение, или измор.

Первая — наиболее рискованная — предполагала «полную дезорганизацию неприятельской живой силы», вторая — изоляцию противника как на определённом участке фронта, так и по всей его протяжённости, а также ежедневное истребление врага.

В своей книге Свечин подчёркивал, что хотим мы того или нет, но стратегия будущего — это «стратегия измора». Теоретик сомневался, что войну с серьёзным противником можно выиграть за две-три крупные операции.

 Большое значение Александр Андреевич придавал экономическому фактору. В «Стратегии» говорится, что сценарий молниеносной войны требует тщательной подготовки к мобилизации материальных ресурсов и чрезвычайного увеличения военного бюджета, которое способно подорвать развитие производительных сил государства.

Для измора, в свою очередь, необходимо, наоборот, иметь не перегруженную, а хорошо сбалансированную и работающую промышленность, которая будет стабильно обеспечивать военные нужды.

Свечин подчёркивал, что задачи войны должны быть «понятны и близки широким массам населения». В таком случае, как писал он в «Стратегии», «можно рассчитывать, что вооружённые силы в течение долгого времени будут сражаться с большими подъёмом и упорством».

Также Александр Андреевич развил идею «перманентной мобилизации», которая сыграла ключевую роль в событиях 1941—1942 годов. Помимо прочего, в этой книге Свечин разработал, конкретизировал и ввёл в научный оборот понятия «политическое оружие», «оперативное искусство», «политическое разложение», «политическая устойчивость», «политическая подготовка к войне».

Говорить о «Стратегии» Свечина можно ещё много. Это глубокая и многоплановая научная работа. Главная же заслуга теоретика, на мой взгляд, состоит в том, что он смог свести воедино весь комплекс наиболее важных вопросов подготовки государства к войне.

По Свечину, стратегия — это искусство комбинировать подготовку к войне и группировку операций для достижения цели. Стратегия решает вопросы, связанные с использованием как вооружённых сил, так и всех ресурсов страны для достижения конечной цели. Успех тактики и стратегии зависит от оперативного искусства.

Оперативное искусство диктует тактике основную линию и не даёт ей распасться на ряд разрозненных операций. Помимо боевых задач, оперативное искусство решает другие сопутствующие вопросы, в том числе логистические.

«Стратег будет действовать успешно, если он правильно оценит характер войны, находящийся в зависимости от разнообразных экономических, социальных, географических, административных и технических данных», — писал Александр Андреевич.

— Не могли бы вы более конкретно сказать, какую практическую пользу деятельность Свечина принесла Российской империи и СССР? Насколько оказались востребованы его идеи и что было незаслуженно отвергнуто?

Юрий Шведов:

— Часть идей Свечина использовалась на практике Российской империей и СССР. Если же говорить про Великую Отечественную, то Красная армия действовала в рамках доктринальных установок, исповедуемых Михаилом Тухачевским, несмотря на то что маршал был репрессирован ещё в 1937 году.

Напомню, что Тухачевский как раз активно продвигал идею «сокрушения». Именно её советское командование безуспешно пыталось применить в первых сражениях с вермахтом. Эхо далёкой полемики Тухачевского со Свечиным отозвалось для РККА летом 1941 года огромными потерями и военными катастрофами на западной границе.

Руководству СССР пришлось вспомнить о стратегии измора, о которой Свечин так подробно писал и за которую упорно, хотя и во многом безуспешно, боролся.

Александра Андреевича несправедливо арестовали в конце 1937 года. 29 июля 1938 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР он был расстрелян. В 1956 году Свечина, как и многих репрессированных, реабилитировали.

В годы Великой Отечественной руководство страны взяло на вооружение значительную часть научного наследия талантливого военного мыслителя. В практику подготовки кадров Красной армии прочно вошли вопросы оперативного искусства. Стали подробно изучаться фронтовые и армейские операции, вопросы их подготовки и ведения.

• Фотография Свечина во время его заключения в 1938 году
• © Министерство Обороны России

— Какими личными качествами обладал Свечин? Как они помогали ему в его работе? Мешали ли они продвижению по службе?

Елена Назарян:

— Чтобы понять, какими качествами обладал Свечин, обратимся к первоисточникам. В нашем случае это будет его автобиография. По собственному признанию Александра Андреевича, горячность и наклонность к критике он унаследовал от отца. Свечин отмечал, что «учился отлично, вёл себя буйно».

Также он писал, что во время учёбы в училище «наклонность к критике привела к столкновениям с начальством и товарищами». В автобиографии Свечин сообщал, что из училища его едва не исключили. Будущего теоретика выпустили с пометкой «не рекомендуется для службы в гвардии». Как вы можете заметить, Свечин отличался крутым нравом и был вполне самокритичен.

Есть ещё одно свидетельство о характере и личных качествах Александра Андреевича. В аттестации, данной ему начальником 2-й Финляндской дивизии генерал-лейтенантом Кублицким-Пиоттухом в ноябре 1916 года, указывалось, что во всех боевых действиях полка его командир генерал-майор Свечин проявил «распорядительность, способность быстро уяснить себе боевую обстановку и личную храбрость. Отлично военно-образован, деятелен и энергичен и владеет недюжим военным талантом… лично руководит своими батальонами, находясь всегда в сфере ружейного огня. Сильный духом, мужественный генерал-майор Свечин всегда поддерживает среди офицеров и стрелков отличное настроение, бодрость и энергию».

С первых дней службы в Академии Генерального штаба с октября 1918 года Александр Андреевич зарекомендовал себя предельно требовательным отношением к слушателям, так как твёрдо знал, что на войне не будет скидок ни на пролетарское происхождение, ни на прежние боевые заслуги.

Маршал Советского Союза Андрей Ерёменко вспоминал: «Свечина ненавидели, страшились — и невольно уважали. Даже Василий Чапаев, который после столкновения со Свечиным ушёл из академии, признавал, видимо, правоту царского генерала. В рапорте командованию он мотивировал отказ от учёбы не придирками и гонениями, а собственной темнотой и обещал докончить образование после войны.

Со своей стороны могу добавить, что Свечин обладал глубокими знаниями, был смелым и принципиальным, прекрасным педагогом, умело совмещавшим боевой опыт и теоретические знания. Он имел независимый образ мысли и дерзкий характер, умел аргументированно настаивать на своей точке зрения, невзирая на должность оппонента. Это качество, как нетрудно сделать вывод, не слишком способствовало продвижению по службе.

Свечин жёстко критиковал деятельность Тухачевского во время Польской кампании 1920 года. И делал это справедливо. В конце концов между ними разгорелся ожесточённый конфликт, отягощённый непростыми личными отношениями. Однако Свечин оставался верным принципу, что военное дело — это наука, в которой есть свои законы, поэтому никакие политические лозунги не помогут, если нет знания основ.

 

• Первые московские пулемётные курсы по подготовке командного состава РККА, 1920 год
• РИА Новости

— Насколько интеллектуальное наследие Свечина актуально сегодня?

Елена Назарян:

— В определённой мере концепция измора, о которой писал Свечин, применяется в СВО. Поддержание морального духа армии, объяснение как военным, так и гражданскому населению целей и задач войны, о чём писал Свечин, сейчас имеет место.

Также остаются актуальными идеи Свечина об объединении усилий различных родов войск, их чёткой координации; совершенствовании управления подразделениями и частями.

Без всякого сомнения, Свечин внёс значительный вклад в развитие военной науки и военного искусства нашей страны. Учёный спрогнозировал тяжёлую и затяжную для Советского Союза войну. Сегодня мы ещё раз убеждаемся в правоте русского Клаузевица, когда он писал, что «каждая война имеет свой уникальный характер и свою уникальную динамику».

Свечин Александр Андреевич

СВЕЧИН Александр Андреевич [17(29).8.1878, Одесса – 29.7.1938, Москва], военный теоретик, публицист и педагог, генерал-майор (1916), комдив (1936). Александр Андреевич Свечин происходил из дворянской семьи. Его отец – полковник Андрей Михайлович Свечин на момент рождения сына занимал должность начальника штаба 34-й пехотной дивизии. Военную службу на благо России он закончил в чине генерал-лейтенанта командиром 2-й бригады 18-й пехотной дивизии. Детство Александра и его старшего брата Михаила прошло в Екатеринославе. При них состоял опытный гувернер-француз, бывший легионер зуавского полка французских колониальных войск, участвовавший в боевых действиях в Алжире, а затем в Крымской войне 1853–1856 гг. Михаил Андреевич в своих воспоминаниях пишет, что не только отец – кадровый военный, но и «рассказы бравого зуава, подкрепленные соответствующими показательными жестами, содействовали нашей с братом любви к военной службе». Сам Александр Андреевич позже записал в автобиографии: «О себе могу сказать, что мои интересы с детских лет всегда увязывались с военным делом».

По примеру отца и старшего брата Александр закончил 2-й кадетской корпус в Санкт-Петербурге. Унаследовав от отца горячность и склонность к критике, он, по собственному признанию, «учился отлично, вел себя буйно». В 1895–1897 гг. Свечин учился в Михайловском артиллерийском училище (окончил два класса по 1-му разряду). Юноша отличался большими способностями в учебе, но строптивым характером. Как позже он написал в автобиографии, еще во время учебы в училище «наклонность к критике привела к столкновениям с начальством и товарищами. Я учился первым, но едва не был исключен; меня не оставили на третий курс и выпустили с пометкой – «не рекомендуется для службы в гвардии». Трудности, с которыми впоследствии пришлось постоянно сталкиваться Свечину и в жизни, и по службе наряду с превратностями того времени еще больше усугублялись его непростым характером.

В августе 1897 г. Александр Свечин был произведен в подпоручики с назначением в 46-ю (с января 1898 г. – 43-я) артиллерийскую бригаду Виленского военного округа. Там он проходил службу до апреля 1900 г. в должностях помощника заведующего бригадной учебной командой и дивизионного адъютанта. Первые литературные опыты молодого офицера относятся к 1899 г.: это публикации в «Артиллерийском журнале» по итогам артиллерийского сбора в Оранах, статьи «О влитии» артиллерии» и «Скорость огня в полевых батареях».

С октября 1900 по май 1903 г. А.А. Свечин – слушатель Николаевской академии Генерального штаба. Учеба в академии привила ему прочный интерес к военной науке. Он хорошо овладел многими областями военного знания. «За успехи в науках» Свечин в мае 1903 г. произведен в штабс-капитаны и причислен к Генеральному штабу. Отбыв в июле – августе 1903 г. лагерный сбор при штабе 2-й кавалерийской дивизии Виленского военного округа (г. Сувалки), штабс-капитан Свечин приступил к двухлетнему, так называемому «цензовому» командованию ротой 3-го Финляндского стрелкового полка (г. Або). За время службы показал себя думающим, инициативным и обладающим самостоятельным мышлением офицером.

С началом Русско-японской войны 1904–1905 гг. Свечин ходатайствовал о переводе его в действующую армию. Александр Андреевич вспоминал: «В январе 1904 г. началась война с Японией, и я сразу же потребовал перевода на театр военных действий. Так как мой выпуск по отсутствию опыта решили на войну не использовать, я отказался от причисления к Генеральному штабу и в феврале перевелся обыкновенным офицером в 22-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. На войну за мной из Або последовала редкая и малоутешительная аттестация как «почти подготовленного к командованию ротой». Добровольный перевод артиллериста, да еще и выпускника академии, причисленного к Генеральному штабу, в обычный стрелковый полк был весьма необычен для того времени.

Приобретать первый боевой опыт ему пришлось в сражении под Тюренченом, в условиях отступления полка и русских войск в целом. С мая по октябрь 1904 г. Свечин командовал ротой. Он осознал все трудности ведения боевых действий в гористой местности, недостатки в подготовке войск и управлении ими.

В октябре 1904 г. последовал его перевод в штат Генерального штаба, и с декабря 1904 по май 1905 г. А.А. Свечин прикомандирован к Управлению генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии обер-офицером для поручений. В мае 1904 г. Александр Андреевич награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», а в следующем году удостоен орденов Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом и 2-й степени с мечами.

Позже А.А. Свечин так вспоминал о своем участии в Русско-японской войне: «На войне с Японией я отличился на разведке под Тюренченом. Но резкое столкновение с начдивом Романовым свело мое отличие к нулю. Мне приходилось командовать взводом, вести разведку, идти во главе роты в штыковую атаку, работать в штабе 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. В октябре 1904 г. я был переведен в штаб 3-й армии с зачислением по Генеральному штабу. Генерал-квартирмейстером штаба армии был известный впоследствии генерал Алексеев. В штабе армии у меня произошло резкое столкновение с моим начальником полковником Банковским. Чтобы замять дело, Алексеев приказал освидетельствовать меня как нервнобольного и выслать в Европейскую Россию». Тем не менее награды Александра Андреевича были вполне заслуженными. Он всю войну был в действующей армии и вместе с ней пережил поражение. В ее ходе он приобрел боевой опыт и опыт службы во многих звеньях действующей армии, познакомился с организацией и функционированием штабов и тыла в условиях боевых действий. Многообразие форм деятельности способствовало развитию военного профессионализма Свечина. С Мукденского сражения 1905 г. начались, по его словам, осмысление проблем военного искусства и военной науки, ревизия ценностей, протекавшая мучительно для человека его круга.

С Дальнего Востока А.А. Свечин был направлен в Варшавский военный округ, в крепость Осовец. Пребывание в течение двух лет на западной границе дало ему возможность проанализировать и систематизировать свои впечатления от событий Русско-японской войны. Эта война глазами непосредственного ее участника и в то же время беспристрастного аналитика стала непреходящей темой всей его дальнейшей жизни. В 1906 г. вышла в свет первая книга – «Война в горах. Тактическое исследование по опыту Русско-японской войны: со многими примерами из последней кампании».

С 1907 по 1912 г. были опубликованы капитальные труды А.А. Свечина, посвященные теме Русско-японской войны: «Война в горах» (2-е изд.), «Предрассудки и боевая действительность», «В Восточном отряде. От Ляояна к Тюренчену и обратно: марши, встречи, бои, наблюдения», «Русско-японская война 1904–1905 гг. по документальным данным труда Военно-исторической комиссии и другим источникам», «Тактические уроки Русско-японской войны», «Военные действия в Маньчжурии в 1904–1905 гг.».

В эти годы Свечин показал себя пытливым исследователем-практиком. Его труды оказали влияние на разработку вопросов тактики в общевойсковом бою и других видах боевых действий, вплоть до стратегических. И ныне остаются актуальными и ныне идеи Свечина об объединении усилий различных родов войск, их четкой координации, совершенствовании управления подразделениями и частями и др. Результаты его исследований дали новый импульс при разработке важных оперативно-тактических и стратегических проблем.

С сентября 1907 по май 1908 г. Свечин проходил службу на должностях обер-офицера для поручений при штабе Варшавского военного округа, помощника начальника разведывательного отдела. В мае 1908 г. он был переведен в Петербург, в Главное управление Генерального штаба помощником делопроизводителя части 2-го обер-квартирмейстера, занимавшегося оперативно-статистическими исследованиями европейских стран (Германии, Австро-Венгрии, Румынии и Швеции). В декабре того же года его произвели в подполковники.

Одновременно Александр Андреевич активно сотрудничал с военными журналами и газетой «Русский инвалид». С октября 1908 по июль 1914 г. он выступал обозревателем иностранных журналов в центральном органе военной печати – «Военном сборнике», так как прекрасно знал немецкий и французский языки. Свечин показал себя бескомпромиссным и беспристрастным военным литературно-научным критиком. Только в 1909 г. им было написано около 40 рецензий на труды зарубежных и русских авторов. При этом откровенно высказывал свое мнение о слабых научных работах: в одном случае писал о том, что «невежественность автора… просто невероятна» и рецензировать труд не имеет смысла «ввиду полной неосведомленности автора по обсуждаемым вопросам», в другом – о том, что на рецензировании находилась не книга, а «недоразумение, описка, это заимствовано с иностранного, это привидение с кладбища».

С октября 1910 по март 1912 г. А.А. Свечин был прикомандирован для несения службы к крепостной части Главного управления Генерального штаба. В марте 1912 г. он был произведен в полковники. С мая по сентябрь 1913 г. прикомандирован к 8-му Финляндскому стрелковому полку в Выборг для четырех-месячного командования батальоном. С сентября 1913 по август 1914 г. Свечин проходил службу в должности делопроизводителя части 1-го обер-квартирмейстера ГУГШ, осуществлявшего общее координирование оперативных и административных мероприятий по обороне, выполняемых главными управлениями Военного министерства и другими министерствами.

Круг научных интересов А.А. Свечина значительно расширился. Продолжая заниматься темой Русско-японской войны, он активно включился в дискуссию о военной доктрине России, исследовал роль и место Генерального штаба в войне, новые вопросы военного дела, отношения России с западными странами, историю зарубежных армий, их национальный военный опыт, военно-инженерное и военно-медицинское дела, обучение и воспитание.

Анализ документов и литературы показывает, что в вплоть до Первой мировой войны А.А. Свечин был одним из наиболее популярных военных писателей. Кроме работы над своими трудами он продолжал активно сотрудничать с органами печати, нередко вызывая огонь на себя. Так, большой резонанс имела его публикация «Личные интересы в военном деле» в газете «Утро России». «За статью в «Утро России» о нелепости нашей батареи из восьми орудий, – вспоминал Александр Андреевич, – я был арестован по непосредственному приказу царя на 30 суток, что особенно увеличило мою популярность». О необходимости уменьшения количества орудий в батареях говорили и писали многие другие офицеры. Сам Свечин на протяжении двух предшествующих лет неоднократно посвящал этому вопросу свои публикации. Реакция «свыше» последовала «только после непосредственного указания именно на верхушку военного ведомства», – писал Свечин в своей автобиографии. Некий высший военный чин, видимо, и спровоцировал решение царя об аресте.

К началу Первой мировой войны Свечиным было написано восемь книг, более сотни статей в газетах и журналах, около двухсот рецензий. Он внес существенный вклад в изучение военной теории и истории.

В начале Первой мировой войны Александр Андреевич был назначен на весьма ответственную должность офицера для поручений при начальнике штаба Верховного главнокомандующего. Он занимался составлением сводок о ходе военных действий, что в значительной степени расширило его военный кругозор. Однако в августе 1915 г. Свечин по его собственному настоянию был переведен на строевую должность на Северо-Западный фронт. В автобиографии он писал: «С августа 1915 г. по конец января 1917 г., в течение 18 месяцев, я командовал полком, последние семь месяцев уже в чине генерал-майора, отказываясь от всяких повышений. Я заслужил репутацию одного из наиболее удачливых и отважных командиров полка, которому всегда поручалась наиболее трудная задача. Особенно успешны были мои действия в авангарде Луцкого прорыва в 1916 г. 11 июня того же года я был тяжело ранен, но по выздоровлению вернулся в свой полк».

За командование полком при восстановлении 17 августа 1915 г. утраченных накануне позиций у местечка Дукшты А.А. Свечин был награжден Георгиевским оружием. Высочайшим приказом от 22 сентября 1916 г. «за отличие в делах против неприятеля» ему был присвоен чин генерал-майора. 21 октября 1916 г. его награждают орденом Святого Георгия 4-й степени «за то, что в бою 25 мая 1916 г. самоотверженно, под действительным артиллерийским и ружейным огнем противника, руководя вверенным ему 6-м Финляндским стрелковым полком, стремительным ударом овладел Торговицким лесом и с. Торговицы и захватил в полной сохранности важную для нас переправу через р. Икву, а в бою 28 того же мая у с. Красное, несмотря на фланговый и даже тыльный огонь неприятеля, самоотверженным натиском взял левофланговый опорный пункт австрийцев, чем оказал решительное содействие успешным действиям 2-й Финляндской стрелковой дивизии у этого селения».

В бою у хутора Зеленый Остров 11 июля 1916 г. Свечин был тяжело ранен пулей в шею навылет с повреждением двух шейных позвонков и с временным параличом всего тела. Едва оправившись от раны, он вернулся в полк, который с сентября 1916 г. по январь 1917 г. в составе дивизии оборонял позицию на р. Болдурке.

В аттестации, данной Свечину начальником 2-й Финляндской дивизии генерал-лейтенантом Ф.Ф. Кублицким-Пиоттухом в ноябре 1916 г., указывалось, что во всех боевых действиях полка его командир генерал-майор Свечин проявил «распорядительность, способность быстро уяснить себе боевую обстановку и личную храбрость. Отлично военно-образован, деятелен и энергичен и владеет не дюжим военным талантом… лично руководит своими батальонами, находясь всегда в сфере ружейного огня. Сильный духом, мужественный генерал-майор Свечин всегда поддерживает среди офицеров и стрелков отличное настроение, бодрость и энергию».

В мае 1917 г. Свечин был назначен начальником штаба 5-й армии Северного фронта, а с сентября того же года находился в распоряжении начальника штаба этого фронта. В декабре 1917 г. был демобилизован. По его словам, «до марта 1918 г. был враждебно настроен к Октябрьской революции».

Свечин добровольно вступил в Красную армию в марте 1918 г. для защиты России от внешней угрозы. Опыт боевого генерала был востребован на высоких должностях – помощника начальника Петроградского укрепленного района, начальника штаба Западного участка отрядов завесы. Затем он был назначен военным руководителем Смоленского района отрядов завесы, где сформирова четыре дивизии Красной армии.

Александр Андреевич в области организации управления показал себя настоящим профессионалом, обладавшим талантом прогнозирования вероятного характера действий противника. С 2 августа по 11 октября 1918 г. Свечин – начальник Всероссийского главного штаба (Всероглавштаба). Он осуществлял руководство учетом, обучением и мобилизацией военнообязанных, формированием и боевой подготовкой частей Красной армии, решением других организационных вопросов, связанных с обороной страны. Всероглавштаб разрабатывал мобилизационные планы, штаты, положения по управлению войсками, уставы и наставления, решал вопросы комплектования войск личным составом, руководил военно-учебными заведениями, организацией всеобщего военного обучения.

Разногласия с главнокомандующим Вооруженными силами Республики И.И. Вацетисом явились причиной перевод Свечина в октябре 1918 г. на преподавательскую работу. Обстоятельства сложились так, что он стал одним из основных участников формирования Академии Генерального штаба (с 1921 г. – Военная академия РККА) в условиях набиравшей разрушительную силу Гражданской войны. С октября 1918 по февраль 1931 г., то есть более 12 лет, он прослужил в академии.

Среди слушателей первых наборов были такие видные командиры Красной армии, как П.Е. Дыбенко, Е.И. Ковтюх, В.Д. Ковшов, В.Д. Соколовский, В.К. Триандафиллов, Я.Ф. Фабрициус, И.Ф. Федько, В.И. Чапаев и другие. За три года учебы в академии слушатели должны были пройти младший, старший и дополнительный курсы. По окончании каждого курса слушателей на три – четыре месяца направляли непосредственно на фронт. Многим пришлось по условиям обстановки задержаться в войсках, а академию заканчивать уже после войны, некоторые, принимавшие участие в боях, погибли.

С первых же дней работы в академии А.А. Свечина оличало от других преподавателей предельно требовательное отношение к слушателям, так как он твердо знал, что на войне не будет скидок ни на пролетарское происхождение, ни на прежние боевые заслуги. Маршал Советского Союза А.И. Еременко вспоминал: «Свечина ненавидели, страшились – и невольно уважали. Даже В.И. Чапаев, который после столкновения со Свечиным из академии ушел, признавал, видимо, правоту царского генерала. В рапорте командованию он мотивировал отказ от учебы не придирками и гонениями, а собственной темнотой и обещал докончить образование после войны».

Для Александра Андреевича годы работы в академии стали периодом расцвета военно-научного творчества. Он возобновил активное сотрудничество с периодическими изданиями, занялся разработкой учебных курсов и пособий для начальствующего состава Красной армии. Позднее Свечин писал в автобиографии: «В 1919–1922 гг. моя педагогическая работа совмещалась с председательством в Исторической комиссии по описанию мировой войны. Во главе последней удалось выпустить несколько трудов по мировой войне, положить начало документальному исследованию ее».

С мая 1921 г. Свечин совместно с А.Е. Снесаревым работал в Главной военно-технической редакции Отдела военной литературы Реввоенсовета: Снесарев главным редактором, а Свечин – редактором. В 1927 г. Александр Андреевич был удостоен звания «профессор высших военно-учебных заведений РККА», а в 1928 г. – награжден золотыми часами с надписью «Стойкому защитнику революции» («За успешную преподавательскую работу»).

А.А. Свечин написал большое количество учебных пособий, статей и докладов, переводил и редактировал труды иностранных авторов, много выступал публично. В первую очередь – это серия книг по истории военного искусства, цикл которых венчает двухтомник «Эволюция военного искусства». В 1926 г. выходит в свет его знаменитая «Стратегия», переизданная уже в следующем 1927 г.

Труды А.А. Свечина.

В феврале 1931 г. Свечин был арестован по «идеологическим мотивам». Его исключили из списков академии, уволили из РККА и осудили на пять лет, но по пересмотру дела в феврале 1932 г. освободили досрочно. Александр Андреевич вновь был определен на службу в РККА с зачислением в распоряжение IV (Разведывательного) управления Штаба РККА, «где выполнил ряд служебных работ». В автобиографии он указывал: «В Разведывательном управлении, под ближайшим руководством тов. Никонова, я работал с февраля 1932 г. по июнь 1936 г. по вопросам японской и германской армий и продолжал еще выполнять некоторые литературные задания Разведывательного управления и после назначения меня преподавателем Академии Генерального штаба – летом 1936 г.».

В 1935 г. А.А. Свечин издал исследование о жизни и творчестве немецкого военного мыслителя – «Клаузевиц». Осенью 1935 г. Свечину присвоили воинское звание «комбриг», через два месяца – «комдив». С июня 1936 г. он продолжил службу профессором в Академии Генерального штаба РККА, помощником начальника кафедры военной истории. Александр Андреевич усиленно работал: к 1937 г. относится издание последней написанной им книги «Стратегия XX века на первом этапе: Планирование войны и операций на суше и на море в 1904–1905 гг.» и последнего отредактированного им труда К. Клаузевица – «1812 год».

В декабре 1937 г. Свечина арестовали повторно. В ходе следствия Свечин ни в чем не сознался и никого не оговорил. Военной коллегией Верховного суда СССР А.А. Свечин по обвинению в участии в контрреволюционной организации, подготовке террористов 29 июля 1938 г. был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день на подмосковном расстрельном полигоне «Коммунарка» (ныне Мемориальное кладбище). Реабилитирован в 1956 г.

Фотография А. А. Свечина, сделанная во время его заключения в тюрьме в 1938 г.

А.А. Свечин внес значительный вклад в развитие военной науки и военного искусства. Важное место в его исследованиях занимают вопросы соотношения политики и военной стратегии, определения характера будущей войны, а также глубокий анализ развития стратегии и тактики с древнейших времен до начала XX в. Ученый спрогнозировал, что будущая война для Советского Союза примет затяжной характер, потребует мобилизации огромных ресурсов, напряжения сил всего народа. На основе обобщения опыта войн конца XIX – начала XX в. он развил теорию военного искусства. Последнюю он определял как часть военной науки, а ее развитие ставил в зависимость от экономических и социально-политических процессов. Назначение теории военного искусства видел в том, чтобы она являлась фундаментом высшего военного образования и формирования военного профессионализма, способствовала развитию самостоятельного мышления, творческому освоению военного дела.

Проблемы, исследованные Свечиным в его трудах, и разработанный им научно-методологический аппарат и ныне не утратили своей актуальности. Они представляют ценность для современной системы военных знаний, являются предметом изучения. Так, на базе Военной академии Генерального штаба (ВАГШ) в 1998 г. была проведена научная конференция, посвященная 120-летию со дня рождения А.А. Свечина. Зал заседаний ученого совета ВАГШ стал называться его именем. Жизни, деятельности и научному наследию А.А. Свечина посвящены книги государственного и военного деятеля, академика, действительного члена РАН А.А. Кокошина. Внимание к творчеству А.А. Свечина проявили советские и российские военачальники, руководившие в разные годы деятельностью Генерального штаба: Маршал Советского Союза М.В. Захаров, генералы армии Ю.Н. Балуевский, В.П. Дубынин, А.В. Квашнин, М.П. Колесников, В.Н. Лобов, М.А. Моисеев, С.М. Штеменко и др.

Елена Назарян,
научный сотрудник Научно-исследовательского
института военной истории ВАГШ ВС РФ,
кандидат исторических наук