Журналисты французской газеты Le Figaro задумались, почему президент Эммануэль Макрон вдруг заговорил о вероятности отправки военных из западных стран на Украину. Они отмечают, что такие заявления резко противоречат позиции, которую Париж долго отстаивал, о недопущении резкой конфронтации с Россией.
Журналисты Le Figaro в своей редакционной статье задаются вопросом, почему президент Эммануэль Макрон решил заявить о возможности отправки солдат на Украину. «Не пытался ли глава государства отвлечь внимание от своих домашних проблем после кадровых перестановок и политически катастрофических аграрных событий?»
От руководителей ожидают мудрости, но Эммануэль Макрон «словно в восторге от своей способности отменить табу простой тирадой». И его не останавливает то, что его позиция выглядит противоречивой. Так, он до последнего проповедовал умиротворение Владимира Путина, а теперь он первым заговорил о ведении войны непосредственно с Россией. При этом он оказался в изоляции, поскольку его партнёры сразу же сообщили, что подобные планы даже не обсуждаются.
«Поэтому мы должны задать себе вопрос: чего добивается Эммануэль Макрон, облачаясь в одежды поджигателя войны? Произвести впечатление на Путина?» — вопрошает автор статьи. Однако он отмечает, что такие угрозы должны сопровождаться надёжным сдерживающим потенциалом, ведь Путин нечувствителен к предупреждениям, откуда бы они ни исходили.
«Подготовить западное общественное мнение к неизбежному ухудшению обстановки?» — полагает автор статьи. Но эффект вполне может оказаться противоположным ожидаемому: сдержанные европейские силы могут консолидироваться, а избиратели станут в большей степени отстраняться от политического процесса. Они не станут поддерживать идею стратегической автономии Европы, за которую ратует Макрон, если она прямо приведёт к конфронтации с Россией.
«Остаётся наименее славное объяснение, но, видимо, наиболее вероятное на данном этапе», пишет автор статьи: после всех потрясений внутри Франции Макрон как будто надел плащ военачальника перед лицом Путина. При этом он не использовал ни войска, ни боеприпасы, а лишь слова, как уже было прежде, когда он звал коалицию бороться против ХАМАС, пишет Le Figaro.
