Когда президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что западные военные могут быть посланы на Украину, он опозорился на весь мир. Теперь Франция пытается понять, как так получилось, что только ее президент готов отправить войска на войну с ядерной державой, хотя является «военачальником без армии».

«Я действительно не понимаю, почему он так сказал». Эта фраза социолога Бруно Жанбарта из интервью изданию Politico – самый благодушный и лояльный к президенту Франции комментарий из тех, на которые он может теперь рассчитывать. Эммануэль Макрон допустил главный имиджевый промах в своей карьере, пытаясь сделать так, чтобы его все любили. Все, кроме России, разумеется.

Теперь уже весь мир знает, что, собрав совещание союзников по конфликту на Украине, президент Франции допустил прямое участие в нем военных из стран ЕС и НАТО. Высказался он довольно расплывчато, но так, чтоб прозвучало грозно: консенсуса, мол, нет, но ничего нельзя исключать, потому что «нельзя дать России победить», ведь «на карту поставлена судьба Европы».

Из этого как будто следовало, что какие-то страны ЕС и НАТО хотят принять прямое участие в войне с ядерной державой, а какие-то не хотят. Естественно, журналистов заинтересовал полный список самоубийц, но быстро выяснилось, что в нем один только Макрон. Не как самый смелый, а как самый глупый.

Первыми французского союзника сдали представители тех правительств, которые было проще всего заподозрить в желании повоевать с Россией, – Польши, Чехии и Швеции. Повис вопрос: если даже они вводить войска на Украину не помышляют, то кто же тогда помышляет?

Вопрос разъяснили немцы. Канцлер Олаф Шольц высказался сразу за себя и за все НАТО – никто не рассматривает для себя такой вариант. А министр обороны Борис Писториус, также присутствовавший на встрече, рассказал, что отправка военнослужащих на Украину была собственным предложением Макрона, которое никем не было поддержано.

Строго говоря, это не хочется называть даже предложением Франции, политический класс которой буквально встал на уши. С комментариями типа «сперва думай, потом говори» отметились и правые в лице Марин Ле Пен, и левые в лице Жан-Люка Меланшона, и центристы из лагерей социалистов и республиканцев. Только собственные назначенцы президента либо подпевали ему, либо делали вид, будто ничего не случилось: подумаешь, шефу захотелось повоевать с ядерной державой, которая не воспринимается во Франции угрозой для безопасности по чисто географическим причинам.

Прибалты, которые по тем же причинам нервничают больше всех, что интересно, отмолчались. То есть потенциальные участники у макроновой коалиции все-таки есть. Галантерейщик и кардинал – это сила.

Особенно токсичной для Макрона эта ситуация стала по той причине, что у Франции больше нет самостоятельной и боеспособной армии. Эта проблема французам известна и горячо обсуждается: поддержка ВСУ подкосила то, что еще осталось после макроновских реформ. Вскоре после своего переезда в Елисейский дворец он сократил финансирование вооруженных сил, которые и без того «недоедали».

Единственный президент Франции, ни дня не служивший в армии, стал и самым презираемым со стороны военной элиты. А теперь, как выразился ориентированный на нее журнал Le Figaro, Макрон «облачился в плащ военачальника, противостоящего Путину, но сделал это без войск и боеприпасов».

Впрочем, никто на самом не знает, сколько французов потребуется для защиты Парижа. Они ведь никогда не пытались защищать Париж.

Прочитав утреннюю прессу и оценив потери для репутации, власти Франции стали отползать. Глава МИД Стефан Сежурне заявил, что гипотетическое присутствие западных военных на Украине не будет означать соучастия в конфликте. Есть, мол, такие направления для действий, которые этой границы не пересекут, например, операции по разминированию, совместное производство оружия и защита от киберугроз.

Пересекут или не пересекут – это будут решать Вооруженные силы РФ, но вряд ли западные советники смогут рассчитывать на принципиально другое к себе отношение, нежели украинские военные. Однако, если речь идет только о советниках и консультантах, то никакой сенсационности в заявлениях Макрона нет. Они на Украине и так уже присутствуют, просто чаще всего это оформлено не как командировка, а как наемничество.

Таким образом, гора родила мышь, опозорившись тем самым на весь мир. Макрон оказался в состоянии человека, предложение которого было встречено гробовым молчанием одних и кручением пальцем у виска других.

Хуже могло быть только в том случае, если бы в ответ Макрону рассказали какой-нибудь анекдот, родившийся из истории французской воинской славы. Например, такой:

– Что такое тысяча ладошек, поднятых вверх? – Пятьсот французских солдат.

Причина такого конфуза – больное эго Макрона, травмированное проукраинской прессой. Президента Франции там часто критикуют, мол, он больше говорит, чем делает, – и с этим трудно спорить.

Например, за последние пять лет Макрон пытался возглавить коалицию стран ЕС, выступающих за сотрудничество с Россией, после начала СВО – коалицию тех стран, которые осторожно подходят к конфликту с Москвой, а с некоторых пор – блок стран-ястребов, требующих от Киева только победы. Лишь бы чем заниматься, только бы главным быть.

Французские СМИ часто предъявляют Макрону то, что при всем своем желании быть в каждой бочке затычкой его активность приносит мало практической пользы. Например, по объемам помощи для Киева, будь то вооружения, боеприпасы или деньги, желающая лидировать и вдохновлять Франция значительно отстает не только от Германии и Великобритании (не говоря уже о США), но и от Польши.

В первый год СВО сторонники агрессивной войны в Европе ставили «на вид» Шольцу, но он «исправился» и откупился: отправил в ВСУ все арсеналы, какие мог, кроме дальнобойных ракет Taurus, прикрепив к ним самый щедрый чек на континенте. Теперь «в отстающих» Макрон, которому органически необходимо быть во всем первым.

Поэтому он собрал союзников и решил воодушевить их несколькими смелыми предложениями, чтобы перехватить повестку.

С одной стороны, он как будто пнул зажавшего Taurus Шольца, предложив создать коалицию по поставкам Украине дальнобойных ракет. Тонкость в том, что в этом вопросе прибалты Макрону не помогут, а те, кто готов такие ракеты поставлять (например, США и Британия), уже это делают, не спрашивая Макрона.

С другой стороны, он изобразил что-то вроде признания прошлых ошибок, чтобы вызвать к себе больше доверия. Макрон умеет работать на публику – и уже делал такое прежде, например, извинялся перед восточноевропейцами за свою недостаточную русофобию в прошлом, а на сей раз поддержал идею проекта по закупке снарядов для ВСУ по всему миру. Еще недавно этот же человек строил из себя рачительного хозяина и доказывал, что покупать нужно только снаряды европейского производства.

Теперь его приоритет – победа над Россией, поэтому он готов покупать снаряды где-то еще, лишь бы Москве пусто было. Он даже готов отправить на Украину французские войска. Или только говорит, что готов. Или правда готов, но ничего не сделает, потому что в Европе французам это нужно в последнюю очередь (еще меньше разве что португальцам), и смелая инициатива Эммануэля Бонапартовича вызвала среди них в лучшем случае недоумение, но чаще – улюлюканье.

Макрон – выдающийся пример яркой упаковки с абсолютно пустым содержанием. Он обаятелен, работоспособен, инициативен, фонтанирует идеями и пытается казаться смелым, но все его внешнеполитические инициативы приводили к фиаско. Про президента Франции, который сумел переизбраться на второй срок (а это французы позволяют немногим), нельзя сказать, что он состоявшийся неудачник, но во всем остальном он тот, кто он есть: посмешище.