Тогда такого нельзя было снять. Но анекдотов хватало — про «сиськи-мисиськи» и прочее.
Идет Брежнев по кремлевскому коридору, уже совсем ничего не соображает,
а навстречу ему шаркающей походкой Константин Устинович Черненко.
Брежнев, увидев знакомое лицо, радостно:
— Здравствуйте, товарищ Суслов!
Черненко опешил:
— Леонид Ильич, да вы что, товарищ Суслов давно уже умер!
Брежнев (после паузы):
— ДА!? Ну тогда, товарищ Суслов, ДО СВИДАНЬЯ.
Брежнев выступает:
— Я предлагаю почтить минутой молчания светлую память товарища Громыко!
А ему шепотом: «Леонид Ильич! Громыко же живой — он рядом с вами сидит!!!»
Брежнев:
— Живой-то он живой, а память уже потерял!!!
Запись в школьном дневнике Л. И. Брежнева: «Носит четыре октябрятских
звёздочки».
Монолог Брежнева на заседании Политбюро (нарушения дикции и
причмокивания добавлять по вкусу)
— Товарищи! Я хочу отметить, что многие из нас начинают страдать
старческим маразмом. Вчера, на похоронах товарища Суслова (кстати,
что-то я его сегодня не вижу?), когда заиграла медленная музыка,
только я догадался пригласить свою жену на танец!
Брежнев с трибуны съезда:
— Товарищи! Мы идем на говно...
Все обалдели, он замялся, потом снова:
— Товарищи, мы идем на говно...
Тут к нему подбегает референт, что-то указывает в тексте,
и Брежнев с облегчением читает:
— Товарищи! Мы идем нога в ногу со временем...
Вот, нашел свой любимый:
— Что такое «сиськи-масиськи», «письки-мисиськи», «кому-сисиськи», «сосиськи-сраны»?
— Это Брежневу в докладе встретились слова «систематический», «пессимистический», «коммунистический», «социалистические страны».
