К настоящему времени становится очевидной реакция наиболее непримиримых поборников поражения России на последние по времени события в зоне СВО. Причем, их стратегия на сегодня определяется как позитивными для российской стороны факторами — отражением полномасштабного наступления ВСУ на запорожском и артемовском направлениях, падением крупнейшего укрепленного района в Авдеевке, так и негативным развитием военной обстановки на морском черноморском театре военных действий.

Отдельный и весьма влиятельный фактор — это обострение борьбы за власть в США, где изоляционисты и консерваторы не видят необходимости в таскании каштанов из огня для глобалистов-демократов и всячески затягивают дальнейшее финансирование киевского режима.

Такие события вызывают обоснованную тревогу среди русофобской клики в ряде европейских столиц. Фактически самые рьяные сторонники Киева оказались заложниками той ситуации, в которую сами себя загнали, месяц за месяцем разжигая очаг войны на востоке Европы. В случае дальнейших успехов русской армии панъевропейским русофобам (включая и тех, кто не столь давно рядился в тогу миротворцев), очевидно, придется держать ответ перед своими избирателями и конкурентами-евроскептиками.

С другой стороны, противники России вдохновлены сохранением боевого потенциала украинских вооруженных сил, который, несмотря на нагнетание в прессе, в ближайшие месяцы будет оставаться весьма высоким. Российская сторона пока что не дала ответа на угрозы комбинированных операций неприятеля на Черном море и фактическое открытие здесь транспортных коммуникаций. На сухопутном театре СВО противник также сохраняет подвижные резервы для противодействия намечающимся оперативным прорывам российских группировок.

Несмотря на нарастающую усталость общества и армии от затягивания военных действий, киевский режим умело поддерживает уровень агрессивной эйфории, проводя демонстративные военно-террористические акции в ответ на каждый успех русских войск.

Российская стратегия в этом конфликте отличается монотонной последовательностью, методичным уничтожением потенциала ВСУ на линии фронта и в стратегическом тылу. Однако при отказе от ликвидации структур политического управления и самых одиозных идеологов-русофобов такие действия снижают видимый психологический эффект в деле подрыва морального духа неприятеля.

Именно выбор российской стороной стратегии ограниченных действий стимулирует кураторов Киева на дальнейшую эскалацию конфликта.

Сенсационные и неожиданные инициативы толераста Макрона о необходимости размещения на подконтрольных Киеву территориях иностранной группировки знаменуют переход СВО на новый этап. Всем давно понятно, что на первый взгляд абсурдные и весьма рискованные замыслы атлантических элит по прошествии времени обретают вполне конкретное выражение.

Пока что метания Макрона и Ко выглядят в первую очередь как информационно-психологическая операция. Ее адресатом со всей очевидностью являются те силы в Российской Федерации, что и сегодня готовы на какие угодно «Мински» и «Стамбулы», лишь бы не воевать всерьез и перевести конфликт в «замороженную фазу». Собственно, этого и не скрывают на Западе, прямым текстом вещая о том, что громкие эскапады Макрона призваны «напугать» российское руководство.

Пока что все европейские лидеры дистанцировались от алармистских пассажей французского президента — его поправляют и корректируют собственные подчиненные в правительстве и подвергают обструкции политические соперники. Несомненно, главная причина такой миролюбивости — катастрофически низкий уровень боевой готовности практически всех армий стран «единой Европы» и наличие здравого смысла среди части современного истеблишмента. Поэтому клевреты идеи иностранной интервенции уверяют в строгой ограниченности своей будущей активности на украинской территории и недопустимости участия в боях с русским солдатом. Однако параллельно с этим французский генералитет — один из немногих в Европе, кто сохранил кастовый дух и корпоративную сплоченность, получил прямые указания на экстренную подготовку армии к конфликту «высокой интенсивности».

Не следует забывать, что первые призывы о прямой военной поддержке киевского режима звучали совсем не из Парижа. Еще месяц назад в прессе муссировался вброс о вынашивании британцами идеи о направлении на помощь Киеву некоего «экспедиционного корпуса». Показательно, что замысел размещения иностранных войск вдоль белорусско-украинской границы поддержал и генсек НАТО Столтенберг.

В связи с чем, нет уверенности в авторстве экспансионистских планов Запад именно Макрона — его явно последовательно подвели к роли всеевропейского «ястреба», используя особенности эксцентричного характера и эмоциональную ущербность от провальных итогов собственного правления как внутри страны, так и на международной арене, особенно в Африке.

Собственно, англосаксам выступать лидером коалиции интервентов пока не с руки. Присущая Соединенному Королевству парламентарная форма правления способна ограничивать совсем уж откровенный авантюризм правительства — особенно сегодня, когда правящая Консервативная партия семимильными шагами и без «украинского вопроса» движется к крупнейшему в своей истории электоральному поражению. Тогда как весомые полномочия президентской власти во Франции позволяют Макрону до определенного рубежа поиграть в лидера панъевропейской «партии войны».

Следует заметить, что агрессивная риторика французского президента полностью игнорирует официальную позицию российского руководства о недопустимости внешнего вмешательства в ареале ныне существующих украинских границ. Ввиду этого представляется необходимым подкрепление реальными действиями прежних заявлений о «красных линиях». На нынешнем этапе таковыми могут стать политико-дипломатические демонстрации и активная информационная кампания. Нужны четкие сигналы Западу — не декларации, а конкретные шаги о том, что в «украинском вопросе» Россия готова пойти до конца. Например, настала пора задуматься, насколько оправданным сейчас остается сохранение дипломатических отношений с Парижем, если он открыто начинает подготовку к агрессивной войне. То же самое касается и отношений с претендентами на членство в очередной «Малой Антанте» из числа прибалтов и скандинавов, каждому из которых существуют возможности предложить различные альтернативы из арсенала ассиметричных действий.

Ключевое звено сейчас — это работа с оппозиционными силами в европейских столицах, как парламентскими, так и относимыми к «несистемной оппозиции». Хорошим примером здесь стали прямые контакты российского Президента с лидером Гагаузской автономии в Сочи.

Последовательная поддержка различных антисистемных сил европейских стран, независимо от их идейных предпочтений — от леваков и ультраправых до антиглобалистов и различных автономистов и регионалов — может способствовать подрыву проекта западной экспансии если не на этапе его подготовки, то во время фактического проведения интервенции, дополняя военные меры России по защите своих исторических рубежей.