Это нападение — «первая ласточка»

Едва ли не каждый час появляется новая информация о страшном теракте, произошедшем в «Крокусе». Что-то проясняет случившемся, что-то кажется нелогичным или даже абсурдным. Вопросов пока по-прежнему больше, чем ответов. Главный из них – кем являются террористы, и не повторится ли ужас?

Об этом мы расспросили полковника запаса ФСБ России Андрея Приспешкина.

— Андрей Александрович, что можно сказать про террористов, которые проникли в «Крокус»?

— Это наемники, профессионалы. Опираясь на международный и собственный опыт, скажу, что работала большая команда, не меньше 20-25 человек. В новостях, в телеграм-каналах мы можем видеть только исполнителей. А участвовавших в этом чудовищном событии намного больше. Одни проводили разведку местности, другие изучали техническую документацию «Крокуса», третьи оснащали оружием и т.д.

По моему мнению, подготовка к этому теракту была тщательной и происходила заблаговременно. Не могло все загореться моментально от одной гранаты или бутылки с зажигательной смесью. Наверняка закладывались в какие-то помещения горючие материалы дополнительно, и произошел поджог в разных местах здания. Я делаю такой вывод, глядя на то, что осталось от комплекса (не бывает так, чтобы такое техногенное воздействие было от чего-то мелкого).

Еще раз — все было тщательно подготовлено. Те, кто совершили чудовищное преступление, по моему мнению, это винтики машины, которые исполняли поставленную перед ними свою задачу. И в принципе, как бы цинично это ни звучало, качественно отработали.

— То есть эти люди не «с улицы»?

— У них однозначно была какая-то подготовка до этого. Возможно, они участвовали уже в каких-то боевых действиях. Может быть на Украине, в Средней Азии, в Палестине (у нас много очагов напряженности). С нуля, не обстрелянный, не может так хладнокровно себя вести, даже находясь под воздействием каких-то психотропных препаратов. Навыки у них доведены до автоматизма — перезарядка оружия, движения, взаимодействие, которое тоже не бывает спонтанным. Оно, скорее всего, отрабатывалось и не один раз.

— Вы упомянули про психотропные препараты. То есть правы те, кто верят – в нормальном состоянии сознания на такое (расстреливать в упор мирных ни в чем не виновных посетителей) террористы не могли?

— Кажется, что они были под наркотиками. Движения более резкие, чем нужно, определенная торопливость есть. К сожалению, психотропные препараты в данном конкретном случае используются не для того, чтобы подавить, скажем, какие-то эмоции, волю и прочее, а просто, чтобы подстегнуть работоспособность. Можно сравнить с энергетиками. То есть цель — выйти на пик возможности организма, не чувствовать усталости и боли. Но это, скажем так, не люди. И препараты им были нужны не для того, чтобы как бы превратиться в животных (их даже, прошу прощения, с животными нельзя сравнивать, только с чудовищами), а для того, чтобы более эффективно выполнять свою мерзкую, ужасную работу. Вот только для этого. Они могли бы сделать ее и без психотропных препаратов, я в этом убежден. Но приняли что-то и стали действовать более эффективно. Судя по открытым источникам информации, они после теракта не дали себе времени на то, чтобы переодеться, как-то выдохнуть, а сразу же сели в машину и поехали за сотни километров. Ничего человеческого в них нет ни с препаратами, ни без них.

— Если так, то их не остановил бы вид матери с ребенком, старика — то, что скажем так, обычных убийц останавливает?

— Конечно же, нет. В наемнических отрядах исторически так заведено, и отработаны методики, которые помогают подавить все эмоции. Наемники работают за деньги, им все равно, какие функции выполнять, карательные или другие, поэтому для них нет ни детей, ни женщин, ни стариков. Для них есть только задача. Чувств человеческих как таковых у них нет, они атрофированы. Но у кого-то их изначально и не было, а кто-то искусственно такого добился. Плюс еще накачка идеологическая в любом случае идет.

— Почему использовались именно такие автоматы?

— Объяснений может быть большое количество, начиная от такого: «что могли, то и достали». Ну, да, АК – это самое доступное оружие, самое безотказное.

— Помимо автоматов у террористов были ножи. Зачем они им?

— Они использовали ножи по прямому назначению, убивали ими людей. Даже в простых армейских подразделениях нож — это обязательная составляющая. Школы во всем мире одни и те же для подготовки любых специалистов, поэтому здесь нож присутствовал именно как элемент необходимого амуниции, обмундирования.

— По форме их одежды, по тому, как шли, вели, можно что-то сказать о них?

— Террористы часто пытаются слиться с толпой. Ну, если, например, брать тот же «Норд Ост», то большинство не в камуфляж ведь было одето. Здесь же, по моему мнению, было желание внести несуразицу, отключить внимания от истинных лиц этих мразей. Может быть, они профессионалы такого высокого класса, которые специально делают вид, что они простые наемники.

— Один из задержанных работал парикмахером. Как человек может стричь и в то же время проходить подготовку к теракту?

— Именно так чаще всего и бывает. Для подготовки не обязательно выезжать на специальные полигоны. Это можно делать в любом парке, в заброшенном здании. Подпольные ММА-клубы тоже занимаются физической подготовкой. Можно организовать полосу препятствий, работать двойками и тройками, и для всего этого не нужно большое помещение. Самое главное — иметь определенный опыт боевых действий, а все остальное нарабатывается. Профессии прикрытия — это не только парикмахер, но повар, массажист, все что угодно. Главное легализоваться в стране, где ты собираешься совершить теракт. Некоторые выдерживают полгода, год, после чего их бросают на выполнение мерзких приказов. Можно и десятки лет ждать, когда тебе дадут приказ. Это и есть «спящие ячейки».

— Перед ними стояла задача, чтобы было как можно больше жертв? Или это их «самодеятельность»?

— Как мне кажется, была поставлена задача: как можно больше жертв и как можно страшнее теракт. Чтобы весь мир содрогнулся. Пожар устроили, чтобы задыхавшиеся в дыму посетители паниковали, кричали от ужаса. С одной стороны, неважно, как человек погиб — от пули или от дыма. Но чем ужаснее кадры, тем больший эффект.

— Задача – напугать? Но что дальше? Ведь никаких требований террористы не выдвигали. Тогда зачем этот ужас?

— Посмотреть, что происходит в пабликах, что пишут в комментариях к этим видео. Некие силы пытаются внести раскол в наше общество, посеять недоверие действующей власти, очернить правоохранительные органы. Теракт — это отправная точка.

— Кому это нужно? Пресс-служба ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация) опубликовала видео с видеорегистратора одного из террористов, но ответственность за сам теракт на себя не взяла.

— Во-первых, как у террористической организации может быть пресс-служба? Не пойму. Во-вторых, то, что выложено на их сайте, это просто картинка с камеры террориста. Обычно ИГИЛ, несмотря на свою террористическую сущность, не боится признавать свою вину, делают сразу же. Выступают, дают пояснения, используют для этого официальные каналы. Этого не было до сих пор. Идем дальше. Принадлежность задержанных к ИГИЛ тоже нигде не звучала, ни со стороны наших следователей, ни от них самих. Насколько я сталкивался с членами этой террористической организации, могу судить: если они что-то совершают и попадаются, то первым делом признают свою причастность. К тому же чаще всего действует ИГИЛ по-другому — пояса шахидов, взрывы, захват заложников. Здесь же тактика совершенно другая.

Думаю, что теракт разрабатывала, спонсировала, проводила одна из западных разведок. Во всем мире всегда были две самые сильные спецслужбы — английская и российская. Разговоры, что сейчас якобы на первое место вышло ЦРУ не соответствуют действительности. МИ-6 всегда занимались Средней Азией, юго-востоком, то есть, Арабским миром.

— Но зачем?

— Сейчас задача раскачать, расколоть общество, стравить православных с мусульманами, русских с таджиками и т.д. Да, с мигрантами ситуация тяжелая. В их среде очень много спящих террористических ячеек, которые были заброшены в Россию. Они ассимилировались, сейчас сидят тихо и ждут команды от своих хозяев (не важно, каких именно).

У нас многонациональное, многоконфессиональное государство, оно было всегда, есть и будет именно таким, и в этом, наверное, наша сила. Это не устраивает наших противников, а где тонко, там и рвется. Потому именно на это и были направлены удары, и выбор исполнителей обусловлен этим.

— Почему выбрали «Крокус»? Почему именно концерт «Пикника»? Почему 22 марта?

— Думаю, что всё это должно было произойти перед выборами президента. Не зря посольства предупреждали своих граждан, чтобы не ходили на концерты. Но это привело к тому, что были усилены меры безопасности в местах массового скопления людей, поэтому перед выборами ничего не произошло (побоялись провала). После того, как прошли выборы, скажем так, правоохранительные органы немножко выдохнули. Было ослаблено внимание.

Почему именно 22 марта? Есть конспирологические версии (знаковые привязки к датам — одна из них 22 марта 1943 года, когда немецкими карателями были заживо сожжены 149 жителей деревни Хатынь), и они имеют право на жизнь. Но по мне так нужно делать акцент на пятницу. День перед выходными, когда люди собираются отдохнуть, расслабиться. Дата — просто случайное совпадение, а вот пятница — это не случайный выбор. Но это опять-таки мое мнение. Следствие, я думаю, обратит на это внимание, если присутствует все-таки какой-то символизм. Мы об этом узнаем.

Место, скорее всего, было выбрано просто исходя из того, где произойдет самое большое скопление людей и куда проникнуть проще. По большому счету это могло быть любое место, где собралось много народу.

— Как думаете, могут террористы повторить такое жуткое преступление?

— Что у нас происходило после «Норд-оста»? Взрывы в метро, взрывы самолетов, захват школы в Беслане.

Моё мнение: «Крокус» — это первая ласточка. Мне кажется, что мы еще столкнемся с проявлением бесчеловечности, когда жизни людей не ставится ни во что ради достижения какой-то своей эфемерной цели.

Единственная надежда — что у нас профессионалы в правоохранительных органах и знающие, грамотные, думающие люди не допустят этого.

— А вы как думаете, международное сообщество поможет? У нас же заключено антитеррористические соглашения с разными странами. Терроризм — общая беда.

— Мы взрослые люди, так что говорю, как есть – не верю в это. Все эти фальшивые соболезнования и прочее мы видели и раньше. Надеяться нам на кого, рассчитывать не надо ни на кого. Дай Бог, я ошибаюсь, и кто-то поможет хотя бы эмоционально, как сербы. Но максимум на что мы можем рассчитывать, это на дружескую словесную поддержку, а действием вряд ли. Кто-то просто не захочет, кто-то радуется тому, что у нас произошло такое горе, а кто-то реально ничем не может помочь.