Империи не падают, как поваленные деревья. Они слабеют постепенно: череда кризисов истощает их силы и уверенность в себе, пока держава внезапно не начинает распадаться. Так было с британской, французской и советской империями. То же самое происходит и с имперской Америкой.

Прежде чем с головой погрузиться в Суэцкий канал и коллапс империи в 1956 году, Великобритания столкнулась с серьезными колониальными кризисами в Индии, Иране и Палестине. В последние годы холодной войны Советскому Союзу пришлось иметь дело с собственными проблемами в Чехословакии, Египте и Эфиопии, а потом он «врезался в кирпичную стену» в Афганистане.

 

В начале нынешнего столетия победное шествие США, начавшееся после холодной войны, пережило собственный кризис, который был связан с катастрофическими вторжениями в Афганистан и Ирак. Теперь на горизонте истории маячат еще три имперских кризиса в секторе Газа, на Тайване и Украине. Вместе они могут превратить медленную рецессию американской империи в очень быстрый упадок, если не в крах.

 

Для начала давайте посмотрим на само представление о том, что же это такое – имперский кризис? История каждой империи, древней или современной, всегда включала в себя череду кризисов, которые обычно преодолевались в первые годы существования державы, но в эпоху упадка приобретали катастрофический характер. Сразу после Второй мировой войны, когда Соединенные Штаты стали самой могущественной империей в истории, лидеры Вашингтона справились с подобными кризисами в Греции, Берлине, Италии и Франции, а также – несколько менее удачно, но не без какой-либо катастрофы – с Корейской войной, которая официально так и не завершилась. Даже после двойного фиаско – неудачного тайного вторжения на Кубу в 1961 году и войны с использованием обычных вооружений во Вьетнаме, которая в 60-х и начале 70-х годов пошла наперекосяк, – США оказались способны достаточно эффективно перестроится, чтобы «пережить» Советский Союз и «выиграть» холодную войну, став единственной сверхдержавой на этой планете.

 

Как в случае успеха, так и в случае неудачи кризисное управление обычно предполагает хрупкий баланс между внутренней стратегией и глобальной геополитикой. При Джоне Кеннеди, которым ЦРУ манипулировало в ходе катастрофического вторжения на Кубу в заливе Свиней в 1961 году, Белый дом сумел несколько восстановить этот политический баланс: ему удалось сдержать Пентагон и добиться дипломатического разрешения опасного Карибского кризиса в 1962 году.

Однако нынешнее тяжелое положение Америки можно, по крайней мере частично, объяснить растущим дисбалансом между внутренней политикой, которая, похоже, трещит по швам, и серией драматических глобальных потрясений. Будь то в секторе Газа, на Украине или даже на Тайване, Вашингтон при президенте Джо Байдене явно не может привести свою внутреннюю политику в равновесие с международными интересами империи. Проблемы в кризисном управлении становятся только острее из-за ошибок, которые накопились за десятилетия после окончания холодной войны. В итоге эти кризисы превращаются в головоломку, решение которой если и получится найти, то с большим трудом. Таким образом, неправильное управление этими кризисами – как по отдельности, так и в совокупности, – вероятно, станет важным маркером окончательного упадка Америки как глобальной державы.

 

 

С самого конца холодной войны обе партии, как ни странно, совершали ошибки в отношениях с Украиной. Когда в 1991 году СССР начал распадаться, Вашингтон сосредоточился на том, чтобы обеспечить безопасность советского ядерного арсенала, насчитывавшего, как предполагается, 45 тысяч боеголовок. Особенное внимание уделялось пяти тысячам единиц ядерного оружия, хранившегося на Украине – в Днепропетровске так же располагался и крупнейший советский завод по производству этого типа вооружений.

 

Во время визита на Украину в августе 1991 года президент Джордж Буш-старший сказал премьеру Леониду Кравчуку, что он не может поддержать будущую независимость республики, и произнес речь, которая вошла в историю под названием «котлета по-киевски» (по-английски Chicken Kiev speech; Chicken Kiev буквально —«куриная [котлета] по-киевски», однако сhicken „куриный“ имеет дополнительное значение „трусливый“, —прим. ИноСМИ). „Американцы не будут поддерживать тех, кто стремится к независимости, чтобы заменить далекую тиранию на местный деспотизм. Они не будут помогать тем, кто пропагандирует самоубийственный национализм, основанный на этнической ненависти“, — сказал он. Однако вскоре Буш признал Латвию, Литву и Эстонию независимыми государствами, поскольку у них не было ядерного оружия.

 

Когда Советский Союз наконец распался в декабре 1991 года, Украина мгновенно стала третьей по величине ядерной державой в мире, хотя у нее не было возможностей доставки этого атомного оружия. Чтобы убедить Киев передать Москве свои ядерные боеголовки, Вашингтон начал трехлетние многосторонние переговоры, одновременно предоставив украинцам «заверения» (но не «гарантии») в их будущей безопасности — дипломатический эквивалент чека на предъявителя, выписанного на банковский счет с нулевым балансом.

 

В соответствии с Будапештским меморандумом о безопасности в декабре 1994 года три бывшие советские республики — Белоруссия, Казахстан и Украина — подписали Договор о нераспространении ядерного оружия и начали передачу своих арсеналов России. Одновременно Россия, США и Великобритания согласились уважать суверенитет трех этих стран и не использовать против них подобное оружие. Однако все присутствующие понимали, что соглашение было в лучшем случае ненадежным. (Один украинский дипломат сказал американцам, что у него «нет иллюзий относительно того, как русские будут выполнять подписанные ими договоры».)

 

Тем временем — и сегодня мы слышим нечто похожее — президент России Борис Ельцин гневно осудил планы Вашингтона по дальнейшему расширению НАТО, обвинив Билла Клинтона в переходе от «холодной войны» к «холодному миру». Сразу после этого министр обороны Уильям Перри в упор предупредил Клинтона, что «раненая Москва ударит в ответ на расширение альянса».

 

Однако как только эти бывшие советские республики были благополучно лишены ядерного оружия, Клинтон согласился принять в НАТО новых членов, начав неустанный марш на восток в сторону России, который продолжился при его преемнике Джордже Буше-младшем. В 1999 году в альянс вошли три бывших советских сателлита: Чехия, Венгрия и Польша. В 2004 году в НАТО вступили еще три бывших сателлита (Румыния, Словакия и Словения) и три экс-республики (Эстония, Латвия и Литва). Более того, на саммите в Бухаресте в 2008 году 26 членов организации единогласно согласились, что в какой-то неустановленный момент Украина и Грузия тоже «станут членами НАТО». Другими словами, подтолкнув альянс вплотную к украинской границе, Вашингтон не обращал внимания на возможность того, что Россия может почувствовать какую-либо угрозу и аннексировать соседнюю страну ради создания собственного коридора безопасности.

 

В те годы Вашингтон также пришел к убеждению, что он может превратить Россию в функционирующую демократию, которая будет полностью интегрирована в формирующийся американский миропорядок. Однако на протяжении более 200 лет государственное управление в этой стране было автократическим, и каждый правитель, от Екатерины Великой до Леонида Брежнева, достигал внутренней стабильности посредством постоянной внешней экспансии. Поэтому вряд ли стоило удивляться, когда кажущееся бесконечным расширение НАТО привело к тому, что последний российский автократ Владимир Путин вошел на Крымский полуостров в марте 2014 года, всего через несколько недель после проведения зимних Олимпийских игр.

 

Вскоре после присоединения Крыма к России, президент Барак Обама в интервью признал геополитическую реальность, которая могла отправить всю украинскую территорию на орбиту России. «Дело в том, что Украина, которая не является страной НАТО, будет уязвима перед военным доминированием России, что бы мы ни делали», — сказал он.

 

Затем, в феврале 2022 года, после нескольких лет вялотекущих боев в Донбассе, Путин направил 200 тысяч механизированных войск, чтобы захватить столицу страны Киев и установить то самое «военное господство» (в Москве неоднократно подчеркивали, что цель спецоперации заключается в демилитаризации и денацификации Украины, — прим. ИноСМИ). Поначалу, когда украинцы неожиданно справились с натиском, Вашингтон и Запад отреагировали с поразительной решимостью: сократили импорт российских энергоносителей в Европу, ввели серьезные санкции против Москвы, расширили НАТО на всю Скандинавию и отправили на Украину впечатляющий арсенал вооружений.

 

Однако после двух лет бесконечного конфликта в антироссийской коалиции появились трещины, что указывает на то, что глобальное влияние Вашингтона заметно снизилось со времен его триумфа в холодной войне. Благодаря 30 годам роста в условиях свободного рынка устойчивая экономика России выдержала санкции, ее нефть теперь продается на новых рынках, а валовой внутренний продукт, по прогнозам, в этом году вырастет на целые 2,6%. Украинское «контрнаступление», предпринятое весной-летом прошлого года, провалилось. Конфликт зашел в тупик – это мнение разделают и в Киеве, и в Москве. А сейчас военная ситуация начинает разворачиваться в пользу России.

 

Самое главное, что поддержка Украины со стороны США ослабевает. После успешной мобилизации альянса НАТО на помощь Украине Белый дом распахнул двери американских военных складов, чтобы предоставить Киеву огромный набор вооружений на общую сумму 46 миллиардов долларов. Это дало меньшим по размерам ВСУ технологическое преимущество на поле боя. Но теперь часть Республиканской (или, скорее, Трампубликанской) партии сделала шаг, который будет иметь исторические последствия. Они покончили с внешней политикой, которую поддерживали обе партии и которая со времен холодной войны помогала сохранить влияние США на глобальной арене. В течение нескольких недель палата представителей, возглавляемая республиканцами, неоднократно отказывалась рассматривать предложенный президентом Байденом пакет помощи Украине на сумму 60 миллиардов долларов. Это способствовало недавним поражениям Киева на поле боя.

 

Раскол республиканской партии начинается с ее лидера. По мнению бывшего советника Белого дома Фионы Хилл, Дональд Трамп был настолько болезненно почтителен к Владимиру Путину во время «ныне легендарной катастрофической пресс-конференции» в Хельсинки в 2018 году, что критики были убеждены: «Кремль имеет власть над американским президентом». Но проблема гораздо глубже. Как недавно заметил обозреватель New York Times Дэвид Брукс, исторический «изоляционизм» республиканской партии все еще находится на марше. Действительно, в период с марта 2022 года по декабрь 2023 года Исследовательский центр Пью обнаружил, что процент республиканцев, считающих, что США оказывают „слишком большую поддержку“ Украине, вырос с 9% до колоссальных 48%. Брукс объяснил эту тенденцию так: «Популизм Трампа действительно отражает некоторые вполне законные ценности: страх перед имперским вмешательством в мировые дела… и необходимость защитить заработную плату американского рабочего класса от давления глобализации».

 

Поскольку Трамп представляет эти глубинные настроения американского общества, его враждебность по отношению к НАТО приобрела дополнительное значение. Его недавние заявления о том, что он будет поощрять Россию «делать все, что она захочет» с союзниками по НАТО, которые не вносят свою справедливую долю в оборону альянса, вызвали шок в Европе. Они заставили ключевых участников Североатлантического договора задуматься о том, каким был бы этот альянс без США (даже несмотря на то, что Владимир Путин, пригрозил Европе ядерной войной, несомненно, чувствуя ослабление решимости США (автор статьи, вероятно, плохо слушал российского президента, ничего подобного он не говорил, – прим. ИноСМИ). Все это, безусловно, посылает миру сигнал о том, что глобальное лидерство Вашингтона больше не является непреложным фактом.

 

 

Как и в случае с Украиной, десятилетия неуверенного американского лидерства, усугубленные все более хаотичной внутренней политикой, позволили кризису в Газе выйти из-под контроля. В 1993 году – в конце холодной войны, когда Ближний Восток на мгновение вышел из сферы интересов великих держав, – Израиль и Организация освобождения Палестины подписали Соглашения „Осло“. В них они согласились создать Палестинскую автономию – первый шаг к реализации политики двух государств. Однако в течение следующих двух десятилетий безрезультатные инициативы Вашингтона не смогли вывести из тупика отношения между Палестинской автономией и сменявшими друг друга израильскими правительствами, и это препятствовало любому прогрессу на пути к практической реализации соглашения.

 

В 2005 году воинственный премьер-министр Израиля Ариэль Шарон решил вывести израильские силы обороны и 25 израильских поселений из сектора Газа с целью повысить «безопасность и международный статус Израиля». Однако в течение двух лет боевики ХАМАС захватили власть в секторе Газа, вытеснив Палестинскую автономию под руководством президента Махмуда Аббаса. В 2009 году Биньямин Нетаньяху вступил на пост премьер-министра Израиля, который он будет почти непрерывно занимать в течение 15 лет. Вскоре он обнаружил, насколько полезно поддерживать ХАМАС и использовать его в качестве политического препятствия на пути к созданию двух государств, идею которого он так ненавидит.

 

Неудивительно, что на следующий день после трагического нападения группировки, которое произошло седьмого октября прошлого года газета, газета Times of Israel вышла с заголовком: «В течение многих лет Нетаньяху поддерживал ХАМАС. Теперь это вышло нам боком». В своей передовой статье старший политический корреспондент Таль Шнайдер сообщила: «В течение многих лет различные правительства во главе с Биньямином Нетаньяху применяли подход, который разделял власть между сектором Газа и Западным берегом. Они ставили президента Палестинской автономии Махмуда Аббаса на колени и одновременно предпринимали шаги по поддержке террористической группировки ХАМАС».

 

Восемнадцатого октября, когда израильская бомбардировка сектора Газа уже привела к серьёзным жертвам среди палестинского мирного населения, Байден прилетел в Тель-Авив на встречу с Нетаньяху, которая пугающе напоминала пресс-конференцию Трампа с Путиным в Хельсинки. Израильский премьер похвалил американского президента за то, что он провел «четкую грань между силами цивилизации и силами варварства». В свою очередь Байден поддержал эту черно-белую точку зрения, осудив ХАМАС за «зло и зверства, которые заставляют даже ИГИЛ* выглядеть несколько более рациональным», и пообещал предоставить Израилю оружие для ответа на атаки террористов. Он ничего не сказал о предыдущем тесном союзе Нетаньяху с ХАМАС или о решении палестинского вопроса на основе создания двух государств. Вместо этого Белый дом начал накладывать вето на предложения о прекращении огня в ООН, одновременно переправляя в Израиль по воздуху, среди прочего оружия 15 тысяч бомб, в том числе гигантские 1000-килограммовые «убийцы бункеров», которые вскоре сравняли с землей высотные здания Газы, что привело к огромны жертвам среди гражданского населения.

 

После пяти месяцев поставок оружия в Израиль, трех вето на предложения о прекращении огня в ООН и отсутствия каких-либо действий, которые могли бы остановить план Нетаньяху по бесконечной оккупации сектора Газа, Байден нанес огромный ущерб американскому дипломатическому лидерству на Ближнем Востоке и в большей части мира. В ноябре и феврале огромные толпы людей, призывающие к миру в Газе, прошли маршем в Берлине, Лондоне, Мадриде, Милане, Париже, Стамбуле и Дакаре, а также в других столицах.

 

Байден нанес ущерб не только американскому дипломатическому авторитету на Ближнем Востоке и в большей части мира, — упал уровень его поддержки в округах, которые имели решающее значение для его победы в 2020 году. От него отвернулись американцы арабского происхождения в ключевом колеблющемся штате Мичиган, афроамериканцы и молодых избиратели в целом. Чтобы исправить ситуацию, Байден теперь отчаянно нуждается в договорном прекращении огня. В результате неумелого переплетения международной и внутренней политики он предоставил Нетаньяху, естественному союзнику Дональда Трампа, возможность для октябрьского «сюрприза» в виде новых разрушений в секторе Газа, которые могут расколоть демократическую коалицию и тем самым увеличить шансы на победу бывшего главы государства в ноябре — для мировой мощи США это будет иметь фатальные последствия.

 

 

Хотя Вашингтон сейчас серьезно занят ситуацией в секторе Газа и Украиной, он также может оказаться на пороге серьезного кризиса в Тайваньском проливе. Неустанное давление Пекина на Тайвань не ослабевает. Следуя пошаговой стратегии, которую он использует с 2014 года для обеспечения безопасности полдюжины своих военных баз в Южно-Китайском море, Пекин пытается медленно удушить суверенитет острова. В 2020 году инцидентов с нарушением воздушного пространства Тайваня было всего 400, в 2023 году их число выросло до 1700. Аналогичным образом, с августа 2022 года китайские военные корабли пересекли срединную линию в Тайваньском проливе 300 раз, фактически стерев ее. Как предупредил аналитик Бен Льюис: «Скоро границ для Китая не останется».

 

Признав Пекин «единственным законным правительством Китая» в 1979 году, Вашингтон согласился с тем, что Тайвань – лишь часть страны. Однако в том же году конгресс принял Закон об отношениях с Тайванем, требующий, чтобы «Соединенные Штаты сохраняли способность противостоять любому применению силы… которое поставило бы под угрозу безопасность… народа Тайваня».

 

Такая американская двусмысленность казалась вполне приемлемой до октября 2022 года, когда лидер Китая Си Цзиньпин заявил на 20-м съезде КПК, что «воссоединение должно быть реализовано», и отказался «отступиться от применения силы» против Тайваня. В качестве рокового контрапункта на эти заявления в сентябре 2022 года Байден заявил, что США будут защищать Тайвань, «если действительно произойдет беспрецедентное нападение».

 

Но Пекин может навредить острову и без всякого «беспрецедентного нападения», превратив нарушения воздушных и морских границ в Тайваньском проливе в таможенный карантин, который мирным путем перенаправит все грузы, предназначавшиеся для Тайваня, в материковый Китай. Основные порты острова – Тайбэй и Гаосюн – обращены к проливу, и американские военные корабли, которые попытаются это эмбарго преодолеть, столкнутся со смертоносным роем атомных подводных лодок, реактивных самолетов и ракет-«убийц авианосцев».

 

Потеря двух или трех авианосцев почти неизбежна. В такой ситуации ВМС США, скорее всего, отступят, и Тайбэй будет вынужден вести переговоры об условиях воссоединения с Пекином. Такой унизительный поворот станет четким сигналом о том, что спустя 80 лет американское господство над Тихим океаном наконец закончилось, и нанесет еще один серьезный удар по глобальной гегемонии США.

 

 

Сейчас Вашингтон сталкивается с тремя сложными глобальными кризисами, каждый из которых требует его безраздельного внимания. Любой из них мог бы стать вызовом таланту даже самого опытного дипломата. Поскольку эти кризисы развиваются одновременно, США оказываются в незавидной ситуации: они могут столкнуться с поражением сразу на трех направлениях как раз в тот момент, когда их внутренняя политика вступает в эпоху хаоса. Играя на американских внутренних противоречиях, главные действующие лица в Пекине, Москве и Тель-Авиве держат в руках длинные бразды (или, по крайней мере, потенциально более длинные, чем у Вашингтона) и надеются на победу «по умолчанию», когда Соединенные Штаты устанут от игры.

 

Тем временем, ожидая своего часа, Дональд Трамп может попытаться избежать подобных затруднений и сопутствующих политических издержек, вернувшись к изоляционизму, которого исторически придерживалась Республиканская партия. По его словам, бывшая единственная сверхдержава планеты Земля рискует развалиться по швам в результате выборов 2024 года. В таком случае американская глобальная гегемония исчезнет с удивительной скоростью в этом мировом болоте и вскоре станет не более чем далеким воспоминанием.