Из-за нехватки взрывчатки Европа не может нарастить производство снарядов и ракет для Украины, пишет The Economist. На то, чтобы запустить простаивающие со времен холодной войны заводы, уйдут годы. При этом импортная взрывчатка не устраивает производителей оружия.
На Украину оказывается все большее давление на поле боя, и Европа отчаянно пытается увеличить свое скромное производство артиллерийских снарядов и ракет. В январе ЕС признал, что значительно недовыполнит обязательство предоставить Киеву миллион снарядов к марту 2024 года. 15 марта он выделил 500 миллионов евро (542 миллиона долларов) на наращивание производства. Но главным узким местом стало то, о чем до недавнего времени практически не задумывались: нехватка взрывчатых веществ.
Речь идет о «Законе о поддержке производства боеприпасов» (по возможности в кратчайшие сроки) — три четверти средств (около 372 миллионов евро), пойдут на производство всяких штук, которые взрываются. Однако для того, чтобы выйти на поставленный уровень производства в два миллиона снарядов в год к концу 2025 года, Европе нужно огромное количество взрывчатых материалов. Каждый артиллерийский снаряд начинен 10,8 кг фугасного взрывчатого вещества — тротила, октогена или гексогена. А для того, чтобы снаряды улетали на расстояние в десятки километров нужен дополнительный заряд взрывчатки. Некоторым боеприпасам нужно еще больше: так, фугасная боеголовка ракеты Storm Shadow весит порядка 450 кг. Загвоздка в том, что производители взрывчатых веществ не уверены, что производство в принципе удастся нарастить, и опасаются, что причудливые особенности отрасли помешают росту, столь необходимому Украине, чтобы постоять за себя на поле боя.
Окончание холодной войны привело к резкому падению спроса на оружие и вынудило многих европейских производителей взрывчатых веществ свернуть деятельность, объединиться или даже закрыться. Например, Великобритания закрыла свой последний завод по производству взрывчатых веществ еще в 2008 году. Последний крупный производитель тротила в Европе расположен на севере Польши. В других странах многие государственные мощности были либо приватизированы, либо законсервированы. Десятилетиями их производство диктовалось скромными запросами мирного времени, а не промышленными масштабами, отмечает профессор Университета Бундесвера в Мюнхене Йохан Хёхерль. В результате в цепочке поставок почти не осталось резервов для удовлетворения растущего спроса.
Возьмем взрывчатку для базового заряда артиллерийского снаряда или ракеты. Компании, которые до сих пор производят высокоэнергетические материалы по стандартам НАТО, наперечет. Одна из них — Chemring Nobel с крупным производством в норвежском поселке Сэтре. Другой — французская компания Eurenco, которая управляет столь огромным предприятием в шведском городе Карлскуга. Портфели заказов обеих компаний значительно увеличились с началом российской спецоперации. Производство на заводе Eurenco распланировано до 2030 года, а завод Chemring в Сэтре уже работает на полную мощность. Однако Тим Лоуренсон из Международного института стратегических исследований отмечает, что для возобновления работы законсервированных заводов потребуется время на переоснащение и ремонт.
Соблазнившись государственными субсидиями, компании вкладываются в расширение мощностей. Но один осведомленный источник подчеркнул, что строительство завода с нуля может занять от трех до семи лет. Показательный пример: поставщик боеприпасов компания Rheinmetall строит комплекс по производству взрывчатых веществ в Венгрии; однако производство начнется лишь в 2027 году. Расширению мощностей препятствует масса правил безопасности и распоряжений об охране окружающей среды, говорит Кристиан Мёллинг из Немецкого совета по международным отношениям.
Наконец, производители взрывчатых веществ сталкиваются и с собственными ограничениями — уже со стороны предложения. Во-первых, это общеотраслевая нехватка квалифицированных кадров: “Седовласые инженеры уходят на пенсию, и мало кто из молодых людей мечтает работать со взрывчатыми веществами для диплома”, — говорит Хёхерль. Под угрозой оказались и поставки ключевого сырья — в частности, химикатов. Особые сложности вызывает производство азотной кислоты. Хотя из нее делают нитроцеллюлозу, основное сырье для взрывчатых веществ, в основном азотная кислота идет на удобрения. Но поскольку по производителям удобрений больно ударила дороговизна электроэнергии, производители взрывчатых веществ столкнулись с сокращением поставок. Наконец, есть уязвимые места и в цепочке поставок: волокно под названием хлопковый пух, еще один ключевой ингредиент нитроцеллюлозы, в основном завозится из Китая.
На фоне этих трудностей некоторые поставщики боеприпасов ищут взрывчатку за границей. Судя по свежим сообщениям, отчасти этот пробел заполнили индийские и японские производители. Однако некоторые эксперты встревожены тем, что привозная взрывчатка хуже качеством и может повредить технику. Риторика европейских правительств пронизана оптимизмом, и некоторых успехов действительно удалось достичь: прогнозируется, что годовое производство снарядов в масштабах всего ЕС достигнет как минимум 1,4 миллиона к концу 2024 года — для сравнения, всего год назад выпускалось всего 500 000 снарядов в год. Заложив 11 апреля первый кирпич завода по производству топлива Eurenco в Бержераке, президент Франции Эммануэль Макрон похвалил “военную экономику” своей страны за эффективность. По его словам, завод откроется в рекордно короткие сроки к 2025 году. Однако, летнее наступление России уже в самом разгаре, и этого мало, чтобы помочь страдающим от снарядного голода украинцам.
suare 28 Мая 