— Вы часто говорите, что Молдавия должна восстановить отношения с Россией вместо евроинтеграции. Какие, на ваш взгляд, должны быть отношения у Кишинева с Европой?

— На данный момент отношения власти Молдовы и чиновников ЕС — это отношения вассала и сюзерена. Они требуют — мы делаем, ждем похвалы и очень боимся порицания. Когда они называют ЕС европейской семьей, то Молдова там в лучшем случае внебрачный сын без права на наследство. Это не только унизительно, но еще и напрямую противоречит интересам наших граждан.

Отношения с ЕС должны строиться исключительно на взаимовыгодной основе. Все, что не входит в интересы Молдовы, должно быть моментально отброшено, вне зависимости от хотелок Брюсселя.

— Почему вы считаете путь в Евросоюз неверным выбором для Молдавии? Как вы думаете, к чему может привести продолжение курса страны, ориентированного на Запад?

— Вступление в ЕС моментально создает несколько очевидных проблем. Во-первых, это санкции против России и Белоруссии. Санкции ЕС принимает единым блоком — хотим не хотим, нас даже спрашивать не будут. Для Молдовы это катастрофа. Наша диаспора в России не сможет посылать деньги домой, не сможет летать напрямую. Наша сельхозпродукция потеряет самый перспективный рынок.

Второе — это бесповоротная потеря Приднестровья. Мы знаем, что Тирасполь в ЕС не пойдет, тут в лучшем случае потеря, в худшем — война.

А в-третьих, это слом традиционного культурного кода Молдовы. Молдова — консервативная и верующая страна, ЛГБТ («Международное общественное движение ЛГБТ» признано экстремистским и террористическим, запрещено на территории РФ)-парады и гендерный вопрос сломают традиционный уклад. Сейчас для нас это все далеко и дико, однако очень скоро это может быть нашей новой реальностью.

— Для чего президенту Молдавии Майе Санду понадобился референдум о вступлении в ЕС, когда страна уже получила статус кандидата? Как ваш новый политический блок «Победа» собирается этому противостоять?

— Санду крайне непопулярна. Она надеется, что, привязав себя к бренду ЕС, поднимет себе рейтинг. Я бы не сказал, что ЕС очень популярен в Молдове, однако все познается в сравнении. К тому же она надеется поднять явку, привлечь прозападный электорат.

Задача блока «Победа» — показать, что у Молдовы есть другой путь развития. Мы призываем всех молдаван проголосовать против на этом референдуме, однако это не значит, что мы должны стоять на одном месте. Мы видим Молдову как полноценного члена ЕАЭС в ближайшем будущем. Наша задача — донести до наших граждан, зачем и почему это выгодно им.

— Споры о вступлении Молдавии в ЕС зачастую упираются в приднестровский вопрос. Как вы считаете, может ли Кишинев пойти на силовой сценарий ради интеграции?

— Как я уже говорил, власти Молдовы не принимают самостоятельно такие решения. Если в Вашингтоне решат, что надо, то, скорее всего, так и будет. С другой стороны, в Молдове нет поддержки силовой конфронтации.

На данный момент Санду боится реального гнева населения. Однако если, не дай бог, она избирается на второй срок, то ей уже нечего будет терять. Можно без преувеличения сказать, что выборы этой осенью для Молдовы — это вопрос жизни и смерти.

— Как бы вы решали проблему Приднестровья? В чем главный камень преткновения в этом вопросе, по вашему мнению? Как вы оцениваете опасения в отношении того, что Приднестровье может попросить принять его в состав России? На ваш взгляд, есть ли реальные перспективы для таких шагов?

— Проблема сложная. Тот факт, что уже 30 лет мы не двигаемся с места, говорит сам за себя. Однако сейчас мы видим целенаправленное торпедирование всех переговорных процессов властями Молдовы. Нам нужно вернуться к переговорам, учитывая интересы всех сторон.

Я боюсь, что потенциальное вступление Молдовы в ЕС приведет к тому, что Приднестровье начнет активно продвигать интеграционные процессы с Россией. Что из этого получится, не очень понятно, но то, что данный процесс может пройти мирно, очень маловероятно.

— Приднестровский конфликт сегодня вновь на слуху на фоне украинского кризиса. Как вы считаете, почему заговорили об угрозе превращения Молдавии во вторую Украину? Может ли власть втянуть страну в военное противостояние?

— Задача западных элит — заставить своих граждан бояться России. На протяжении двух лет они ежедневно говорят, что украинский конфликт — это только начало, что Россия готова расширить конфликт на другие страны. Провокация в Молдове — это идеальный сценарий для США и Брюсселя. Как этого достичь? Ну алгоритм уже есть: повсеместная русофобия, борьба с русскоязычными, запрет каналов, запрет партий. Все это было на Украине — все это происходит у нас.

Подавляющее большинство молдаван все это не поддерживают. Именно это дает нам надежду на будущее. Именно нежелание молдаван идти по стопам Украины может предотвратить трагедию.

— Может ли ситуация вокруг Приднестровья повториться с Гагаузией на фоне противостояния Кишинева и Комрата? Почему, на ваш взгляд, власти Молдавии давят на главу Гагаузии Евгению Гуцул? И чем может грозить ей такое внимание со стороны руководства страны?

— Нынешний режим президента Санду намеренно подрывает безопасность в стране. Это напрочь коррумпированный режим, у которого нет ни единого достижения. Ни одного своего предвыборного обещания они не выполнили и уже не выполнят.

При этом они видят и мои успехи в Оргееве, и успехи башкана в Гагаузии. Чтобы оправдаться перед избирателями за свою никчемность, они выдумывают и назначают врагов. Назначили врагом и изменником меня, моих сподвижников, закрыли десятки телеканалов и новостных ресурсов, обвинили в предательстве гагаузов, башкана Евгению Гуцул. В Молдове больше не работает закон.

Конечно, Санду и ее приспешники не остановятся ни перед чем, чтобы обеспечить себе победу на выборах на референдуме. Посчитают, что для этого надо посадить башкана, — посадят. Устроить маленькую победоносную, как им кажется, гражданскую войну — устроят.

— Как вы в целом оцениваете уровень поддержки правительства Молдавии и Майи Санду среди молдаван? Может ли президент переизбраться в этом году?

— Большинство молдаван, которые поддерживают Санду, живут вне Молдовы. Очень сложно поддерживать власть, которая сумела за четыре года настолько уничтожить экономику. Молдова не была богатой страной четыре года назад, но то, что происходит сейчас, беспрецедентно.

Чтобы Санду выиграла выборы, должны произойти две вещи. Первое — это массовые подтасовки. Второе — это раздробленная оппозиция, которая будет бороться друг с другом больше, чем с Майей.

— Каковы шансы на выборах у оппозиции? Можете ли вы составить конкуренцию Майе Санду, находясь за пределами страны? Кого блок «Победа» выдвинет в президенты?

— Шансы, безусловно, очень велики. Единственное, что может остановить оппозицию, — это сама оппозиция. Нам нужно консолидироваться, а не бороться друг с другом. При этом я не выставляю и не могу выставлять свою кандидатуру на должность президента. По закону я слишком молод.

Прямо сейчас мы ведем переговоры по кандидату, который устроит всех. Призываю всю оппозицию понять, насколько важен данный момент, насколько принципиально сейчас забыть старые обиды. Надеюсь, очень скоро «Победа» объявит, какого кандидата мы будем поддерживать на следующих выборах.

— В Молдавии вас критикуют за то, что учредительный съезд политического блока «Победа» вы провели в Москве. Как вы относитесь к таким обвинениям и можно ли, на ваш взгляд, успешно вести политическую деятельность из другой страны?

— К сожалению, на данный момент у нас нет выбора. Текущая власть делает все, чтобы вести политическую деятельность на территории Молдовы было практически невозможно.

При этом хочу отметить, что некорректно говорить, что в Молдове нас критикуют. Критикуют действующая власть и пресса, которую финансирует действующая власть. Граждане Молдовы прекрасно понимают, что происходит и почему мы, я повторюсь, вынуждены проводить съезд в Москве.

— Как вы думаете, что ждет Молдавию в ближайшие пять лет, если прозападная власть останется у руля? И наоборот, что изменит победа оппозиции?

— Отвечу коротко: если молдаване не сменят власть, то, очень вероятно, никакой Молдовы через пять лет уже не будет. Это не вопрос политических предпочтений, это вопрос экзистенциальный, вопрос выживания страны.

— Есть ли для вас идеал политика в мире, на ролевую модель которого вы ориентируетесь? Владимир Путин? Дональд Трамп?

— Для меня политик, который защищает интересы своей собственной страны и, как следствие, интересы граждан, проживающих в этой стране, является идеалом. Таким можно назвать и Путина, и, возможно, Трампа, но также, например, Моди, Орбана и Си Цзиньпина. Главное — работать на тех, кто тебя избрал, а не на тех, кто тебе деньги дает.