Когда любое учреждение или институт — будь то университет, корпорация, аналитический центр или даже супружеская пара как ячейка общества — достигает 75-летнего юбилея, можно смело рассчитывать, что его сторонники выкатят целый перечень достижений и достоинств вкупе с громкими панегириками замечательному долголетию. Саммит НАТО в Вашингтоне не станет исключением: мы непременно услышим множество здравиц, прославляющих прошлые заслуги альянса и превозносящих его как краеугольный камень трансатлантических отношений.

 

Однако нельзя не заметить сгустившиеся темные тучи, отбрасывающие зловещие тени на предстоящую вечерю любви НАТО. Дональд Трамп имеет все шансы вернуться на пост президента США в 2025 году, крайне правое “Национальное объединение” стало самым влиятельным политическим движением во Франции, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан остается разрушительной силой, а европейцы и американцы разошлись во мнениях насчет войны Израиля с ХАМАС, Китая, регулирования цифровых технологий и того, как лучше всего помочь осажденной Украине.

 

Некоторые наблюдатели возразят, что ничто из этого не ново. Всю свою историю альянс сталкивается с серьезными кризисами — и всякий раз пророчества его скорого распада — в том числе и мои — оказывались преждевременными. Серьезным расколом стал Суэцкий кризис 1956 года, как и война во Вьетнаме. Споры вокруг военной доктрины (и особенно роли ядерного оружия) усугубляли напряжение на протяжении всей холодной войны — помните спор о ракетах в Европе? — а разногласия внутри альянса прорвались наружу в войну 1999 года из-за Косово. Кроме того, Германия и Франция открыто выступили против решения администрации Буша вторгнуться в Ирак в 2003 году, и все американские президенты — от самого Дуайта Эйзенхауэра до Трампа — сетовали, порой с нескрываемой горечью, что Европа злоупотребляет защитой США. Быть может, сегодняшние проблемы похожи, и можно смело начинать готовиться к следующей круглой дате в 2029 году.

 

Эту точку зрения не следует небрежно списывать со счетов. Однажды созданные институты нередко сохраняются еще долго даже после того, как изменились обстоятельства, в которых они создавались. В частности, именно поэтому Великобритания и Франция по-прежнему остаются постоянными членами Совета безопасности ООН. Настойчивость НАТО подкрепляется обширной и глубоко укоренившейся бюрократией в Брюсселе, а также действующими из полутьмы заступниками из бывших чиновников, проатлантистскими экспертами и богатыми аналитическими центрами, которые отстаивают важность альянса на каждом шагу. Учитывая охват поддержки со стороны элиты, можно с уверенностью сказать, что саммит, который пройдет с 9 по 11 июля, не станет для НАТО последним.

 

Однако сегодняшняя ситуация заметно отличается от прошлых моментов напряженности внутри альянса, и силы, угрожающие будущему НАТО, не ограничиваются личными предпочтениями отдельных лидеров, будь то Трамп или Марин Ле Пен. Но даже сами эти взгляды и их ширящееся признание — одновременно и симптом, и причина.

 

Самый же очевидный источник напряженности — сдвиги в системе мировой власти. Когда НАТО сформировалась в 1949 году, ее европейские члены еще только восстанавливались после Второй мировой войны, а Советский Союз представлял угрозу, с которой Европа не могла справиться без деятельной поддержки США. Европа также была одним из ключевых промышленных центров всего мира — и, следовательно, особо ценным стратегическим трофеем. Государства создают альянсы в первую очередь для противодействия общим угрозам, и для США было весьма целесообразно взять на себя обязательства по защите Европы и поддерживать там значительное военное присутствие.

 

Эти времена давно минули. Ни Советского Союза, ни Варшавского договора больше нет, и у России больше нет возможностей завоевать и подчинить себе весь европейский континент. Да, она ведет спецоперацию на Украине и в перспективе сможет угрожать небольшим странам Прибалтики (Россия неоднократно отвергала обвинения в том, что она будет угрожать или даже нападать на другие страны. — Прим.ИноСМИ), но сама мысль о том, что российская армия развернет блицкриг в Польше и двинется к Ла-Маншу, смехотворна. Армия, полностью поглощенная борьбой с меньшей и слабейшей Украиной, вряд ли станет инструментом быстрой территориальной экспансии, даже если Владимир Путин и впрямь пестует такие мечты.

 

Между тем Китай превратился в соперника США сопоставимой силы — и старшего партнера путинской России, — грозного технологического конкурента и крупнейшую торговую державу в мире. Сегодня доля Азии в мировой экономике (54%) существенно превышает долю Европы (17%), и ее вклад в глобальный экономический рост также выше. Китай также выдвигает территориальные претензии, которые могут решительно изменить ситуацию в сфере безопасности в регионе. Таким образом, сугубо по структурным причинам Азия сегодня привлекает закономерно больше внимания США, а Европа — опять же, закономерно — заслуживает меньшего. Это отнюдь не значит, что Европа перестала иметь какое бы то ни было значение, но она лишилась своего почетного места среди стратегических интересов США. В последнее время было много разговоров о том, что НАТО взвалит на себя бóльшую роль в Индо-Тихоокеанском регионе, и на грядущем саммите будут присутствовать наблюдатели из ряда азиатских стран, однако европейские члены НАТО при всем своем желании мало чем смогут повлиять на расстановку сил в Азии.

 

Вопросы о целях НАТО посыпались, как только распался Советский Союз, и надо отдать должное членам альянса за изобретательность, с которой они постоянно придумывали новые обоснования и задачи. Проблема, однако, в том, что большинство новых начинаний успехом не увенчались. Расширение НАТО выдвинуло новые требования безопасности, но не прибавило возможностей для их удовлетворения, и проходило без последствий лишь до тех пор, пока Россия оставалась слабой и сговорчивой. Посулы, что бесконечная экспансия на восток приведет к созданию “единой, свободной и мирной Европы”, выглядят сегодня весьма нелепо, учитывая, что на Украине бушует жестокий конфликт, а отношения с Россией подверглись глубокой заморозке. НАТО может похвастаться частичным успехом в войне в Косове в 1999 году, но вряд ли эту борьбу можно назвать свидетельством внутренней солидарности, а политика на Балканах остается в лучшем случае шаткой. Члены НАТО сплотились вокруг США после терактов 11 сентября, применив статью 5 в первый и единственный раз в истории, но последующая работа альянса на ниве так называемого государственного строительства в Афганистане оказались затратным провалом. Совместная англо-франко-американская интервенция в Ливию в 2011 году формально не была операцией НАТО, но стала ярким примером трансатлантического сотрудничества в области безопасности, и в результате мы получили еще одно нежизнеспособное государство. НАТО явно помогла Украине пережить первый российский натиск и отстоять бóльшую часть своей территории, но и этот конфликт едва ли закончится триумфом, который альянс будет праздновать. С таким не самым убедительным резюме нетрудно понять, почему сомнения в ценности альянса возросли — даже при том, что ситуация с безопасностью в Европе ухудшилась.

 

Наконец, у НАТО проблемы как раз потому, что она существует так долго, а избитые клише об общих ценностях и трансатлантической солидарности уже не находят того живого отклика, как прежде, особенно среди молодого поколения. Процент американцев европейского происхождения снижается, и это еще больше подрывает эмоциональные связи со Старым Светом, а такие события, как Вторая мировая война, “Воздушный мост” в Германию и падение Берлинской стены, для молодежи, достигшей совершеннолетия в эпоху глобальной войны с терроризмом или финансового кризиса 2008 года и больше озабоченных переменой климата, чем силовой политикой, — что-то вроде древней истории. Неудивительно, что молодые американцы, в отличие от старших поколений, не проникаются громкими заявлениями об исключительности США и не склонны поддерживать их активную роль на мировой арене. Ничто из этого не сулит ничего хорошего для партнерства в сфере безопасности, в котором США по-прежнему отводится роль службы экстренного реагирования, даже если проблемы возникают по ту сторону “пруда” (так в англосфере принято шутливо называть Атлантический океан, — Прим. ИноСМИ).

 

Повторю: я сильно сомневаюсь, что НАТО развалится, даже если президентом снова станет Трамп, а в Европе к власти придет еще больше скептиков НАТО. Но есть мощные системные силы, которые постепенно разъединяют Европу и США и тянут их в разные стороны — и эти тенденции продолжатся независимо от того, что произойдет в ноябре, на Украине или в самой Европе. Так что празднуйте 75-летие НАТО на здоровье, но не воспринимайте всерьез все те грубые уверения в трансатлантической солидарности, которые наверняка услышите. Европа и США постепенно отдаляются друг от друга, и единственный важный вопрос заключается в том, как быстро это произойдет и как далеко зайдет.