Спустя девять десятилетий после публикации романа-антиутопии Синклера Льюиса «У нас это невозможно» (Can’t Happen Here), повествующем о вымышленном фашистском диктаторе, захватившем власть в США, сценарий, который он представил, сегодня уже не кажется таким уж надуманным и маловероятным, чем в любой другой момент времени за 250-летнее существование Америки. Льюис воспринимал нацистскую Германию как предупреждение. Ведь его жена — журналистка Дороти Томпсон, взявшая интервью у Адольфа Гитлера, впоследствии была изгнана из страны его режимом. Сегодня авторитарную модель можно наблюдать в Венгрии. Правоцентристская партия «Фидес» радикализировалась с приходом к власти Виктора Орбана. С тех пор Венгрия развернулась в сторону антимигрантской политики и демонизации оппонентов как непатриотичных иностранных марионеток. Венгрия также цензурировала свои СМИ и разрушила независимость судебной власти ради создания того, что Орбан называет «нелиберальная демократия». Такая политическая траектория, пожалуй, наиболее успешно была проложена Путиным: вы сохраняете атрибуты демократии, а ее содержание постепенно искажается. Незадолго до покушения Трамп принимал Орбана в Мар-а-Лаго, где тот поддержал кандидата в президенты от республиканской партии.

 

Демократическая культура в США укоренилась сильнее и глубже, чем в Венгрии. Но Трамп еще больший демагог, чем Орбан. Более того, он стал более мстительным и радикальным, чем когда-либо — относительно умеренные фигуры в его окружении бежали в ужасе, услышав его планы на президентство. В руках Верховного суда находится консервативное большинство, а победа Трампа на президентских выборах может легко сопровождаться победой республиканцев в обеих палатах Конгресса, что будет означать упадок системы сдержек и противовесов. Трамп выдвинул идею об отмене конституции США и заключении в тюрьму своих политических оппонентов, и его обещание стать диктатором лишь «на денек» вряд ли обнадеживает.

 

Возвращение Трампа в Белый дом, скорее всего, вызовет негативную реакцию в обществе. Но любые подобные протесты могут быть использованы как предлог для введения авторитарных мер, и возможно, даже военного положения. Сообщается, что Трамп приказал высшему военному руководству США стрелять в протестующих участников движения Black Lives Matter в 2020 году. Довольно скоро можно будет увидеть, как это может развиваться. Мы пока не знаем мотивов действий подозреваемого в покушении на Трампа. Но этот эпизод наверняка будет использован республиканцами для того, чтобы остановить преследования Трампа и скрыть ту опасность, которую он представляет для страны, на том основании, что это провоцирует дальнейшее насилие против него. И это несмотря на то, что подавляющее большинство актов экстремистского насилия в США совершается правыми элементами.

 

Почему же все пошло не так? Правда состоит в том, что в американская политическая система уже давно не функционирует как надо, и отчасти в этом виновата демократическая элита. Когда Трамп пришел к власти, реальная средняя заработная плата имела примерно такую же покупательную способность, как и четыре десятилетия назад. А большую часть экономических выгод получили люди с наибольшим доходом. Подобная стагнация порождает депрессию, заставляющей общество подчиниться эксплуатации. А демократам не удалось повлиять на такой исход.

 

Рост популярности Трампа подразумевает и возврат расизма, но прежде всего он связан и с провалом экономической политики демократической партии. Республиканцы усердно поощряли белокожее население со времен движения за гражданские права 1960-ых годов, используя расистские лозунги, использование которых только участилось при Обаме. Но подход демократов к социальной реформе ситуацию не поменял. Начиная с 1960-ых годов налоги для корпорации неуклонно снижались, а бремя налогообложения для простых американцев с тем же средним доходом почти удвоилось с середины 1950-ых по 1980-ые годы. Поэтому социальные программы, ориентированные на бедных американцев, быстро дискредитировались, так как далеко не государство обеспечивало их проведение. Этим занимались сами рабочие, что разрушало солидарность внутри традиционной демократической коалиции. Это негодование легко и грубо усугубилось на расовой почве. В этой политике был «разогнан» тезис о том, что недостойная бедная чернокожая часть Америки субсидировалась трудолюбивыми белыми людьми.