«С террористами кто-то работает дистанционно и в какой-то момент дает сигнал»

В Суровикино Волгоградской области сегодня около 16.30 силовики взяли штурмом исправительную колонию ИК-19, где ранее заключенные захватили заложников. Террористы, которые называли себя «моджахедами Исламского государства (запрещенная в РФ террористическая организация), были ликвидированы. Как и откуда в места заключения проникают радикальные идеи? Об этом мы поговорили с востоковедом Русланом Курбановым.

— Стали известны личности террористов. Это достаточно молодые люди, и осуждены они не за террористическую деятельность, а за торговлю нарокотиками. Получается, что радикальные террористические организации имеют влияние на тюремный «контингент»?

— Давайте поговорим о проблеме исламского экстремизма и историческом контексте. Этой проблемы не существовало до середины ХХ века. Он возник как инструмент западной политики на Ближнем Востоке. Замысел состоял в том, чтобы эти радикалы в нужный момент выскакивали из табакерки, чтобы пустить общественное мнение в нужном направлении. До середины ХХ века натовские, црушные структуры занимались тем, что создавали пугало из «красных», коммунистических и социалистических группировок в Европе, чтобы народ отшатнулся от коммунистических идей. Вскрылось, что «красным террором» в Европе занимались секретные группировки ЦРУ, которые снабжались оружием с американских складов. ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая группировка) – это искусственно созданная американцами организация, задачи которой – взорвать Ближний Восток. Это не структура, появившаяся сама по себе. Все естественным путем возникшие на Ближнем Востоке силы, которые опираются на поддержку населения своих стран, уничтожают ИГИЛ. Тот факт, что он был разгромлен даже в Афганистане, говорит о том, что эта сила отторгается странами региона, она никому не нужна, все ученые ее осудили, все вооруженные группировки борются с ней. Но она каким-то образом все время восстает из пепла именно в те моменты, когда про нее забывают и когда надо отвлечь внимание от каких-то важных тем.

Кстати, игиловцев в Афганистан вертолетами перебрасывали американские военные. Потому что между Афганистаном и Ираком лежит Иран, через территорию которого невозможно провезти огромное количество боевиков. Американцы на своих транспортных вертолетах перебрасывали их в Афганистан, чтобы они воевали против талибов (движение «Талибан» признано экстремистским и запрещено в РФ). Где вы слышите про ИГИЛ – знайте, что там действуют американские спецслужбы. Они являются их инструментом, при помощи которого они пытаются подорвать ситуацию внутри России, подорвать единство ее народов и конфессий. На самом деле эти террористы являются одиночками, у них нет больше никаких организованных структур, они разгромлены везде, даже в Афганистане.

— Возможно, сейчас надо отвлечь внимание от того, что происходит в Курской области?

— Я считаю, что главная задача всех этих группировок – подрыв единства между народами и конфессиями РФ. Чтобы все начали бояться мусульман. После теракта в «Крокусе» я разговаривал со своими русскими соседями. Они говорят: «Мы начали бояться бородатых людей, женщин в платках. Это необъяснимый страх». Когда в обществе поселяется страх и недоверие друг к другу, это общество теряет монолитность и способность к эффективному развитию. И от какого-то неожиданного удара оно может и треснуть.

— Но ведь эти террористы находились в тюрьме. Как им передали сигнал, что пора действовать?

— Не секрет, что в российских тюрьмах почти все заключенные пользуются телефонами. И с ними в тюрьмах никто не проводит идеологическую работу. В РФ не ведется идеологическая работа с осужденными. На Северном Кавказе работали нескольких комиссий по адаптации бывших боевиков к мирной жизни. Я участвовал в работе комиссии, где были глава Дагестана, руководители силовых структур. Они по очереди выводили бывших боевиков на заседание комиссии, они рассказывали, как попали в эти группировки, каялись и обещали больше этим не заниматься. Потом их поручали специальным группам подготовленных богословов, с ними работали психологи, с ними дискутировали и помогали пересмотреть свои взгляды. Но сейчас с заключенными в российских тюрьмах никто не работает. Они в камерах друг с другом переписываются, получают весточки от тех сторонников ИГИЛ, которые остались в иракских и сирийских лагерях, в тюрьмах. Идет активная накачка радикальными идеями.

— Эти конкретные террористы были осуждены за наркотики. Неизвестно, были ли они сторонниками радикальных идей до попадания в тюрьму. Не исключено, что их уже в местах заключения завербовали. Уже давно есть информация, что в наших тюрьмах активно распространяется радикальная исламистская идеология, действуют «тюремные джамааты».

— Надо признать, что не все наши чиновники и силовики идеальны. Во многих структурах у нас огромные масштабы коррупции. Эта коррупция в системе ФСИН позволяет прикрывать многие явления. За деньги можно заносить туда любую литературу, наркотики. Многие сотрудники ФСИН заинтересованы в существовании среди заключенных различных группировок, чтобы они доносили друг на друга, контролировали. Если в местах заключения присутствуют радикалы, то ими можно пугать других заключенных и добиваться их подчинения. Высокий уровень коррупции и полусекретные схемы, которыми пользуются сотрудники ФСИН, позволяют сохраняться таким группировкам в местах заключения. И они периодически вылезают. А сигнал, что уже пора выступать, что наступил «час Х», они могут получить даже через социальные сети. Есть совершенно необъяснимые вещи. Например, помните, в Балашихе какой-то бородатый человек с Кавказа зарубил топором сотрудника ДПС? Какой в этом смысл? То же самое было в Грозном, когда несколько молодых ребят с ножами нападали на полицейских, чтобы завладеть их табельным оружием. Их всех уничтожили. Такое впечатление, что с ними кто-то работает издалека, через интернет. И в какой-то момент дает им сигнал. Схема, как в деструктивных сектах, куда попадает русская молодежь. И она пугающая. Эти схемы были разработаны не в нашей стране. И не в мусульманском мире, потому что исторически этого не существовало. Они были отработаны именно на Западе, отточены во времена запугивания Европы «красной угрозой» и потом с «красного террора» они переключились на «зеленый террор».