Оценивая возможности и перспективы Украины, об экономическом аспекте жизни этой страны говорят едва ли не в последнюю очередь. В значительной степени потому, что нынешние власти этого образования не слишком беспокоятся о данном вопросе. Не так давно шеф офиса Зеленского Ермак дал понять, что в настоящее время большая часть производств «вынесена за пределы Украины». Но правильнее было бы сказать, что значительная, если не большая часть всего того, что необходимо для жизни населения и продолжения боевых действий, включая электроэнергию и энергоносители, поступает из-за рубежа. Оттуда же и наполняется «бюджет» Украины.

Ермак говорил об этом, хвастаясь «неуязвимостью» бандеровского территориального образования – дескать, хоть все разбомбите до основания, мы не пропадем.

Однако все не так просто. Уже сейчас страны Запада сокращают объемы помощи, не только военной, но и финансовой, и в Киеве ищут и обдумывают возможности, как компенсировать возникающую проблему.

Но их крайне мало. Начнем с демографических вопросов, прямо касающихся экономики. Прежде всего, по самым скромным подсчетам, с начала военного конфликта Украина покинули 14 миллионов граждан — большинство из них не собирается возвращаться. К этому можно прибавить «внутренних эмигрантов» — дезертиров и «ухилянтов», которые лишены возможности полноценно работать. Плюс раненные, вынужденные переселенцы и инвалиды, которые становятся грузом для бюджета. На днях директор Европейского регионального бюро ВОЗ доктор Ганс Клюге сообщил, что на Украине около 10 млн человек имеют риск психических расстройств.

То есть даже в случае прекращения конфликта и демобилизации Украина столкнется с чудовищным дефицитом рабочей силы, прежде всего квалифицированной, который не покрыть, например, за счет мигрантов из стран «Третьего мира». По подсчетам украинских экспертов, нехватка специалистов в различных областях экономики будет превышать 4,5 млн человек.

К демографическому кризису добавляется энергетический— с каждым новым ударом энергосистема ослабевает, надежность энергоснабжения падает, и в самое ближайшее время стоит ожидать «эффекта домино», который буквально «сложит» остатки энергосистемы. Причем, нанося удары по подстанциям, питающим АЭС, можно выключить и их, не рискуя созданием «нового Чернобыля». Технология отработана самими ВСУ на ЗАЭС и, скорее всего, будет применена и нашими войсками.

Значительная часть промышленных предприятий уже уничтожена, поскольку любую металлообработку бандеровцы старались приспособить для ремонта/обслуживания военной техники, а также везде, где только можно, стараются развернуть сборку дронов. Выявление и ликвидация таких объектов «двойного назначения» идет непрерывно, и происходящее приняло характер деиндустриализации.

В текущий момент совокупность всех этих факторов на уровне украинского обывателя еще не воспринимается как катастрофа, но проблемы нарастают, аккумулируются и, по мнению экономистов, достигнут критического уровня еще в начале будущей зимы.

На Западе недвусмысленно дают понять, что Киев может рассчитывать только на военную помощь и финансирование управленческого и репрессивного аппарата, и то с рядом оговорок. Так, например, Банковой посоветовали настроиться на то, что объемы этой помощи будут сокращаться, а в случае прекращения военных действий она и вовсе будет свернута.

Таким образом перспективы для Украины в любом случае чрезвычайно плачевны – из некогда цветущей и промышленно развитой страны она превращается в выжженное дикое поле с редким, нищим, озлобленным населением, треть которого – психически пораженные люди.

Западными спонсорами никакого будущего для украинцев не предусмотрено. Их удел – погибнуть в войне против России. Несмотря на декларируемые в США планы поручить Европе восстановление Украины, ничего подобного в реальности не произойдет – максимум, на что могут рассчитывать жители этой бывшей страны, это просроченные консервы и памперсы с высохшим гелем из редких поставок благотворительной гуманитарной помощи.

Строго говоря, шанс на нормальную жизнь есть у тех украинцев, кто покинул или покинет территорию, контролируемую Киевом, или у тех, кто оказался на освобожденных землях.

Но вопрос, какие именно регионы бывшей Украины планируется освобождать, остается открытым, в том числе и потому, что восстановление социально-экономической жизни в них ляжет на наши плечи. Это зависит от того, насколько быстро и успешно мы можем решить эти вопросы без серьезного ущерба другим российским регионам, без ослабления иных программ нашей страны и, главное, без снижения нашей обороноспособности.