Массовые беспорядки вспыхнули еще на одной территории, оставшейся у Франции от ее былого имперского прошлого – карибском острове Мартиника. Население этого тропического райского уголка живет в нищете именно благодаря специфике французских законов. О чем идет речь и почему происходящее является симптомом крайне опасного для Франции кризиса?

Пока Макрон и его правительство пытаются свести концы с концами и принять бюджет на следующий год, истончившаяся ткань французского государства продолжает рваться. В заморских департаментах Франции вновь вспыхивают волнения. В прошлый раз это была Новая Каледония, где присутствует сильное движение за независимость. Сейчас заполыхала райская Мартиника, где дошло до того, что группа протестующих попыталась захватить аэропорт.

Причина, по которой трясет и лихорадит именно заморские территории, проста: у центральных властей не хватает времени, чтобы целенаправленно заниматься решением проблем на очень далеких окраинах бывшей империи. Жизнь в Париже – не то же самое, что жизнь на острове в Карибском море. И хотя формально Мартиника является французской территорией, по отношению к ней применяются не все законы метрополии. А точнее, применяются дополнительные.

Например, за доставку туда грузов из континентальной Франции таможня требует отдельный налог, причем он был сочинен аж при короле Людовике XIV, в 1670 году. Королей свергли, установилась республика, потом империя, потом опять королевская власть, потом опять республика, опять империя и снова республика, но налог никто и не думал отменять. Как следствие, его до сих пор взимают не только на Мартинике, но и на Гваделупе, в Гвиане, на островах Майотта и Реюньон.

В 2022 году сборы по этому налогу составили 1,64 млрд евро, и, как объяснил экономист Пьер Московиси, они покрывают аж треть местных расходов. Казалось бы, данный факт можно только приветствовать, но есть одна проблема: из-за налога на привозные грузы растут цены, и ощутимо.

Особенно, судя по всему, это заметно на Мартинике, где местное производство может обеспечить разве что экзотические фрукты, бананы, сахар и ром. Славящиеся своей въедливостью французы позаботились о том, чтобы разные категории товаров облагались разными налогами, и, к примеру, налог на привозное печенье составляет 15%, а на сигареты – 50%.

В среднем же выходит, что цены на еду на Мартинике на 40% выше, чем в континентальной Франции, а возможностей заработать на острове, разумеется, меньше: лишь сельское хозяйство и туризм. Неудивительно, что 27% местного населения живетза чертой бедности.

Казалось бы, решение лежит на поверхности. Раз метрополия расположена в 8 тыс. километров, а под боком Мексика и США, еду и все остальное можно привозить оттуда, и это точно обойдется дешевле. Нет, отвечают французские власти, этого делать нельзя. Потому что в ЕС одни нормы, а в США и Мексике – другие. И рис там, наверное, не рис вообще, и картошка – совсем не картошка, и если бы французские власти не следили бдительно, наелись бы жители Мартиники черт знает чего, и вся их жизнь полетела бы под откос.

Хуже того: французские бюрократы ухитрились распространить действие заморского налога даже на некоторые виды местной продукции, включая бананы, которые из-за этого стали стоить дороже, чем в континентальной Франции. Поэтому в отличие от Новой Каледонии, где многие протестующие говорят о независимости, волнения на Мартинике имеют прежде всего экономическую подоплеку. Как отметил экономист Фредерик Фара: «Инфляция здесь контролируется менее тщательно, чем в метрополии, и она гораздо выше. Это старая проблема, которая не привлекает должного внимания».

Другая часть проблемы – то, что так называемые беке (потомки первых европейских колонистов) сосредоточили в своих руках все богатства острова, им принадлежат плантации, супермаркеты и рынки. Официально таких привилегированных граждан насчитывается 1% населения, где-то 3 тыс. человек, но, судя по словам местного жителя, все еще проще.

«Существует монополия трех семейств, которые все контролируют, – заметил Жан-Ив, который предпочел не называть свою фамилию. – Неважно, какой бизнес ты хотел бы открыть, у тебя все равно ничего не выйдет».

Нарыв прорвался в сентябре, и началось все с демонстраций, которые, разумеется, ни к чему не привели. Затем шоферы-дальнобойщики двинулись на машинах к столице острова, Фор-де-Франс, протестуя против дороговизны.

Но протестами дело не ограничилось. Начались ночные столкновения по сценарию Новой Каледонии – с баррикадами, поджогами машин, грабежом магазинов. Префект Жан-Кристоф Бувье ввел комендантский час и поднял на ноги всю жандармерию, но если это и помогло, то ненадолго. Протестующие стали стрелять в представителей закона, несколько человек были ранены.

Параллельно на первый план выступило то, что с натяжкой можно назвать политическим крылом движения – «Объединение в защиту афро-карибских народов и ресурсов» (RPPRAC). Его возглавил 42-летний Родриг Петито – весьма колоритный персонаж, который в прошлом имел проблемы с законом, в том числе и из-за торговли наркотиками. Основное требование заключалось в том, чтобы еда на Мартинике стоила столько же, сколько в континентальной Франции, и власти обещали, что в начале октября начнут переговоры об отмене спорного налога на тысячи продуктов. Ключевое слово тут – «начать», что применительно к французам вовсе не обязательно означает какой-то результат.

В итоге власти Мартиники объявили, что им надо подробнее изучить вопрос, а в прессу просочились сведения, что если налог и уменьшат на продукты первой необходимости, то на остальное его, наоборот, поднимут. А центральные власти вообще хотят отменить спорный налог и ввести вместо него НДС в 20% (нынешний НДС на Мартинике рассчитывается по очень низкой ставке в 2,1% или в 5,5%). Иными словами, семь шкур с жителей будут драть все равно, хоть и под другими предлогами.

Как следствие, волнения вспыхнули с новой силой, и, так как распространились слухи о том, что на остров должны прилететь подкрепления для наведения порядка – 300 или 350 человек, – толпа протестующих наводнила аэропорт. В итоге три гражданских самолета с 1117 пассажирами на борту были перенаправлены в аэропорт Гваделупы, префект вновь ввел комендантский час и издал указ, запрещающий любые сборища и манифестации.

Министр заморских территорий Франсуа-Ноэль Бюффе, как водится, «чрезвычайно решительно» осудил волнения и призвал сограждан «решать проблемы путем диалога». Однако диалог подразумевает желание договориться, чего никак не наблюдается. Да, о проблеме говорят, но потом пожимают плечами и заметают ее под ковер.

Меж тем заморские департаменты Франции испытывают череду кризисов, связанных как с более низким уровнем жизни, так и со спецификой местных условий.

С мая продолжаются столкновения в Новой Каледонии, то обостряясь, то стихая. В сентябре случилась вспышка волнений на Гваделупе, а сейчас там говорят о том, что тоже собираются организовать движение против дороговизны. На Майотте только 7 октября объявили о том, что на острове закончилась эпидемия холеры – заболевания, о котором в европейской части Франции вообще забыли.

На Реюньоне протесты пока ограничиваются демонстрациями, которые организуют профсоюзы, но причина недовольства та же, что и на Мартинике – еда тут на 37% дороже, чем во Франции. Кроме того, весной по острову прокатилась волна столкновений между соперничающими бандами. А поскольку французское государство как бы присутствует, но ничего не решает, одни проблемы будут наслаиваться на другие до тех пор, пока граждане не зададутся вопросом: а нужно ли такое государство в принципе.

Пока на Мартинике требуют лишь снижения цен, но это только начало. Кризис французской экономики означает, что заморские департаменты как самые уязвимые звенья системы испытают его на себе в полной мере. И тогда не только у Новой Каледонии возникнет соблазн уйти, хлопнув дверью.