Выкручивая руль, «Картавый» пытается объехать то ли воронку, то ли простую яму посреди дороги. Не вышло. Трофейный бус на скорости бьется о стенку дыры, задирает нос и приземляется туда, где когда-то был асфальт. Всех сидящих в салоне подбрасывает в воздух. Каской ударился о крышу. Чтобы на будущее избежать повторения проверки экипировки на прочность, держусь ступнями за переднее сидение, а руками крепко сжал рюкзак с фотоаппаратом. По дороге в Селидово приходится много петлять — объезжать сожженную технику, воронки и чинящих транспорт военных.

— Остановимся рядом с укровским танком. Наши сожгли его во время наступления, — анонсирует «Широкий».

Паркуемся на обочине сразу за двумя сгоревшими бронетранспортерами, лежащими в кювете. На противоположной стороне дороги стоит «рыжий» советский танк с направленным в сторону, откуда наступала российская армия, дулом. Больше он опасности не несет. А вот приближающийся звук на мгновение заставил нутро сжаться. Уж очень сильно он напомнил жужжание беспилотника. Поднимая в воздух пыль, на нас мчались солдаты на мотоциклах — пожалуй, главный вид транспорта современной войны. Различать звуки работы двигателя и шелест лопастей нужно было еще приловчиться. На самом деле это не так сложно сделать, но у страха глаза велики.

Ухоженный синий «жигуль» с груженной вещами крышей промчался мимо нас, уезжал подальше от зоны боевых действий. В последний раз такие автомобили видел в Мариуполе в разгар городских боев. Только там машины были побиты осколками или с простреленными стеклами. «Жигулёнок» же выглядел очень даже симпатично.

— Вон, смотри. Так мирные уезжают. Видишь, белые тряпки на зеркалах? Наверно, из Селидово едут, — показывает «Широкий» в сторону дороги. — Ладно, поехали уже в город.

Самоироничный «Широкий»

Заезжаем в город в компании разведчиков из 27-й дивизии 433-го полка отряда «Шторм». После освобождения Селидово их подразделение отметилось в информационном поле — завирусился ролик с замом командира с позывным «Канелло». Как это обычно бывает с солдатами, получившими медийную славу, его тут же «похоронили». Сам же «Канелло» в здравии и продолжает свою службу. В Селидово же нас сопровождают четверо: вышеупомянутые «Широкий» и «Картавый», а также «Поляна» и «Шойгу».

— Откуда такой позывной с отсылкой на бывшего министра обороны? — интересуюсь у «Широкого» уже в самом городе.

— Я уж точно не помню. Производная от его фамилии, кажется. Кто-то так его назвал, оно и приелось.

— А у тебя чего такой позывной?

— Сам выбрал.

«Широкий» визуально своему боевому прозвищу не соответствует. Невысокого роста боец, обвешанный облегченной броней, разгрузкой и автоматом Калашникова, чем-то напоминал «Моторолу» времен Славянска. Должно быть, позывной выбирал себе из соображений самоиронии, не иначе. Это свойственно молодым людям. Из-за его возраста — 23 года — подумал, что «Широкий» из мобилизованных, но оказалось, что он пошел в ВС РФ добровольно в марте этого года.

— Я сначала идти не хотел. Я же не служил срочку, а потом в один вечер собрался и пошел, — делится «Широкий», пока мы с ним ходим между разрушенных домов под треск автоматных очередей и залпы артиллерии. К этому моменту город уже успели зачистить от потерявшихся или оставленных украинских боевиков, поэтому автоматные очереди явно были направлены в небо, а боги войны уничтожали противника на новых позициях за Селидово.

Несмотря на его, относительно тех же мобилизованных, недолгий срок службы в ВС РФ — 7 месяцев — за его плечами уже освобождение ряда населенных пунктов, в том числе Украинска и Селидово. Изначально был в штурмах, а после попал в разведку, где служит по сей день. Включился в СВО в переломный период после освобождения Авдеевки, когда российская армия пошла в наступление. Дается оно нелегко в первую очередь бойцам, вроде «Широкого», кто непосредственно штурмует позиции противника. Не обходилось и без ранений.

— На днях «затрехсотился». Легкий. FPV-дрон лупанул. Мне осколки в ногу попали.

Визуально сложилось впечатление, что ранение не сказалось на нем. Ходил без хромоты, если бы сам не признался, то об этом факте я навряд ли бы узнал. Вместе с ним в тот удар украинского дрона ранения получил его сослуживец. Тоже легкое ранение, уже в строю.

— Подходит время идти в отпуск. Поеду домой. У меня там невеста. Вернусь — женюсь, — невзначай обронил разведчик.

Селидово освобожденное

Когда послышался шелест лопастей FPV-дрона, мы шли по открытой местности — на площади перед городским советом, над входом которого теперь реет российский триколор. Дронодетектора с собой у нас не было, поэтому пришлось ориентироваться на слух. Да и новомодная техника все равно не способна определить, чей беспилотник несется над головой. «Широкий» поделился своей системой «свой-чужой».

— Если летит с нашей стороны — это свой, а если с той стороны, — он указал в сторону отодвинутой линии фронта, — то это украинский.

Так все просто. Этот был наш. Еще несколько промчались по серому небу спустя небольшой промежуток времени. Понесли «подарки» ВСУ.

Перед тем, как зайти в городской совет, уточняю информацию касательно взрывоопасных предметов внутри. Всего неделя прошла, а саперы уже успели обезопасить это брошенное украинскими войсками место. Остались только никому ныне ненужные бумажки, стулья, столы, да тризуб на стене зала заседаний, где собирались местные депутаты. Рядом со зданием был «прилет», поэтому окон в помещениях нет. В остальном «миська рада» жестких повреждений не получила. По крайней мере, на момент моего пребывания в Селидово. Все может измениться в ближайшем будущем. ВСУ зачастую любят уничтожать населенные пункты, из которых их выбивают российские военные. Так было, например, с поселком Верхнеторецкое, по которому украинские артиллеристы и операторы дронов нещадно били из имеющегося арсенала. В итоге от церкви Димитрия Солунского толком ничего и не осталось, не говоря уже о домах местных жителей и школе. Если ВСУ не отогнать от Селидово, город может ждать та же участь.

С российским паспортом под украинской властью

Рядом с самой площадью проходит улица Гоголя. Мы шли вдоль нее, мимо «зубов дракона», когда я заметил примечательную табличку. Над входом в подъезд было написано на украинском языке «Безпечний будинок» (безопасный дом). А несколькими этажами над табличкой зияет черная дыра вместо некогда жилой квартиры. Видно, что снаряд прилетел со стороны новых позиций ВСУ. Здесь мы встретили Василия Александровича, который курил на крыльце своего подъезда. Уничтоженная квартира располагается прямо над его жилищем. Мужчина выглядел слишком спокойным для человека, пережившего битву за город и прямое попадание в дом.

— Стало лучше. Уже так не стреляют, — объяснил Василий.

По словам мужчины, ВСУшники нормально относились к местному населению. Вот только Василий боялся, что украинские солдаты выяснят, что у него российский паспорт.

— Наверное, застрелили бы, — произнес селидовец.

Тут к разговору присоединился «Поляна». Стал предлагать выехать в безопасную зону. Бойцы «Канелло», кроме выполнения боевых задач, еще и вывозят мирных жителей, тех, кто не может уехать на своем транспорте. Отвозят в Авдеевку, а оттуда их уже отправляют в ПВР в Ясиноватой, там недолгий процесс фильтрации, и дальше гражданские могут отправиться, куда им только вздумается, вплоть до возвращения в свои дома. В первую очередь разведчики берут стариков и детей. Василий вместе с супругой по этим критериям проходят. У них есть родственники в Макеевке. Но мужчина и рад был бы уехать, но не хочет начинать все с нуля. В Селидово у него есть своя квартира, хоть и над ней теперь черная дыра.

— Мне бы свой диван, да место, где можно удочки поставить. Не хочется в старости начинать все с самого начала.

Из черноты подъезда показалась женщина. Она выдохнула с облегчением, когда увидела своего мужа. Его долго не было дома, что заставило супругу переживать. Здесь подобное может означать одно — кончину близкого. К счастью, это был не тот случай.

Спустя 20 лет

Перед поездкой боялся увидеть подобие Мариуполя образца весны 2022 года. Вид «черного» города мало кого может оставить равнодушным, но куда сильнее бьет по эмоциональному равновесию разрушенный город, который знал в его лучшие времена. В Селидово был последний раз в начале нулевых, когда вместе с родителями ездили к родственникам на семейные посиделки по радостным и не очень поводам. С тех пор много воды утекло: воспоминания из детства затерлись, а связи с родственниками порвал разделяющий семьи 2014-ый. И все же мне важно было попасть в Селидово, пусть и не для встречи с людьми, с которыми меня связывает кровь.

Мне довелось видеть множество разрушенных городов. И уже давно для себя определил, что достаточно увидеть один, чтобы понять, как примерно выглядят остальные. Различия могут быть лишь в степени повреждений зданий, но суть останется прежней. Что же касается Селидово, то критических разрушений в центральной части города не заметил. Да, здесь есть все атрибуты города на линии фронта: побитые дома, часть даже выгорела или стоят с осыпавшимися пролетами, но их не так много, как в других населенных пунктах, куда меня заносила нелегкая. Больше всего досталось постройкам, в которых размещались украинские боевики или их техника.

Селидово отличается от других освобожденных городов наличием бетонных убежищ. Заметил несколько таких «коробок» на центральной площади. До этого подобные видел только в приграничных с Украиной российских городах, но Донецка или Горловки это почему-то не касается.

Для себя объяснил состояние города тем, что ВСУ не держались за Селидово, как за тот же Мариуполь или Артёмовск. Не было заметно, что город готовили к обороне. По городу хаотично разбросаны «зубы дракона», но существенно затормозить наступающие российские силы они не могли. В той же Авдеевке, как минимум, между дворов были вырыты траншеи, не говоря уже о прочих укреплениях или подземных убежищах в части ПВО на въезде в город. Да и Селидово не было на линии фронта столь долгий период. Из него не делали очередную крепость, поэтому ВСУ выбили практически за неделю.