1 декабря 2024 г. за несколько недель до окончания своих полномочий, президент США Джозеф Байден помиловал своего сына Хантера, обвиняемого по ряду статей федерального уголовного законодательства, в том числе за нарушение правил пользования огнестрельным оружием и сокрытия многомиллионных сумм от уплаты налогов. Умилительно выглядит следующий пассаж в тексте указа о помиловании: «Ни один разумный человек не сможет прийти к иному выводу о том, что я [действую ради справедливости], а не потому что он является моим сыном».

Следует обратить внимание на то, что термин «помилование» не вполне точно отражает то, что сделал Дж. Байден в отношении своего сына. Название указа, действительно, озаглавлено как «помилование» (clemency), однако внимательное прочтение текста указа говорит об ином. Дело в том, что уходящий президент США освободил своего сына от ответственности не только за те преступления, в отношении которых в его отношении уже выдвинуты обвинения, но и за «совершение или соучастие в совершении любых других преступлений, которые могли быть совершены в период между 1 января 2014 г. и 1 декабря 2204 г.». Таким образом, Байден осуществил акт не помилования (по которому он формально обладает полномочиями) и даже не амнистии (по которому у него полномочий не имеется), а акт, удивительный для 21 века – а именно выдачи индульгенции – освобождение от ответственности за любое преступление, совершенное в прошлом! Оставим оценку конституционности подобного рода неправовых актов на совести «самой демократической» правовой системы мира. Однако для целей настоящей статьи важно отметить факт полного отсутствия ответственности для представителей властной касты Запада.

Удивительно, но уже забылась история помилования своего брата-преступника еще одним президентом США. В 2001 году, в последний день своего президентства, Билл Клинтон подписал указ о помиловании своего брата Роджера, в отношении которого были выдвинуты обвинения за преступления, связанные с наркотиками.

Под постоянно повторяемую мантру о том, что сегодня в мире «никто не может стоять над законом», демонстрируется наличие касты «неприкасаемых». Однако, кроме касты неприкасаемых, в которую входят политические элиты отдельных государств, которые всё же находятся под системой путь и плохо работающего, но всё же существующего контроля, сформирована новая, доселе не существовавшая юридическая каста неприкасаемых, привилегии которых не идут ни в какое сравнение с государственными кастами неприкасаемых. Это наднациональные и глобальные касты неприкасаемых. В отношении членов этих каст нет даже формальных механизмов контроля. Они не подлежат ответственности никогда и ни при каких обстоятельствах.

Несколько недель назад обвинения в сексуальных домогательствах были выдвинуты в отношении прокурора Международного уголовного суда (МУС) Карима Хана. Однако вот незадача: прокурор МУС официально входит в категорию неприкасаемых. Да, он считает себя вправе выписывать ордера на арест глав любых государств, даже не являющихся участниками Статута МУС, но в отношении его самого действует абсолютный иммунитет. В отношении него просто некому возбудить уголовное дело. Прокуратура Нидерландов, на территории которых находится МУС, не имеет полномочий уголовного преследования высших должностных лиц МУС, а какого-либо иного механизма нет.

Сам МУС делом Карима Хана заниматься фактически отказался. Президент МУС, который в марте с. г. под мантру о том, что «никто не может стоять над законом», объявил о том, что он только что подписал ордер на арест Президента России, делом Карима Хана заниматься не собирается. Об этом говорит реакция. Он просто… молчит. Также, как и президиум Суда. Однако такое молчание оглушительно. Это молчание в данных обстоятельствах лишь подчеркивает, что весь Международный уголовный суд, как институт, не желает расследовать преступления своих собственных сотрудников.

Интересно, что это далеко не первый случай, когда прокуроры международных уголовных судов обвиняются в совершении преступлений. В 2006 году главный прокурор процесса против Слободана Милошевича, британец Джеффри Найс был тихо уволен из трибунала (точнее с ним не был продлён контракт) после завершения процесса. Как говорили инсайдеры МТБЮ, причиной был также скандал на почве интимных домогательств главного прокурора к другим сотрудникам. Справедливости ради, следует отметить, что никакого расследования не проводилось. Но именно та тишина, с которой был «решён» вопрос с Дж. Найсом, и является главной проблемой – в международных уголовных судах нет ни механизма ответственности, ни реального желания решать проблемы, когда они возникают. А они возникают с удивительной регулярностью.

Дело главного прокурора МУС Карима Хана также не первое в Международном уголовном суде. В 2006 году первый прокурор МУС Луис Морено Окампо был обвинён в сексуальных домогательствах своим собственным пресс-секретарем. Инцидент произошел во время пребывания Л. Морено Окапмо в Южной Африке, когда главный прокурор МУС забрал ключи у журналистки и обещал вернуть их только после интимной связи. (1) На этот раз дело рассматривалось специально созданной палатой из трёх судей, которые пришли к удивительному решению: с одной стороны, они установили факт интимной связи с контексте «игры» с ключами, однако их решением было обязать жалобщика передать имеющиеся в его распоряжении аудиозаписи, доказывающие преступление Окампо для… уничтожения! (2) И вновь мы видим, что мы имеем дело не с отдельными преступными личностями, занимающими высокие должности, а с преступной организацией под названием Международный уголовный суд, которая пытается скрыть преступления, совершенные высшими должностными лицами, и даже уничтожить улики.

Государства, создавшие Международный уголовный суд, вероятно, полагали, что они смогут контролировать это учреждение. Однако они забыли создать реальный механизм такого контроля. Фактически государства-создатели МУС проявили преступную наивность, создав неконтролируемого монстра, который, между прочим, уже стал кусать самих «хозяев» (точнее тех, кто себя таковыми по ошибке счёл). В 2017 году Южная Африка отозвала свое решение о выходе из МУС. В том числе по причине того, что она якобы «сможет более эффективно воздействовать на суд, оставаясь его членом». Такую наивность особо удивительно наблюдать от государств, которые в полной мере познали, что такое мировой неоколониализм и как с ним можно бороться «изнутри». Так, несмотря на то что гражданин Нигерии был допущен на должность самого президента МУС, это не смогло воспрепятствовать началу расследования МУС против правительства Нигерии. Ту же наивность допустила и Монголия, недавно протолкнувшая своего судью в состав МУС, однако тут же оказавшаяся на «скамье обвиняемых» за неарест Президента России во время его недавнего визита в Монголию. «Свой человек в Гааге» никак не смог повлиять и на дальнейшее развитие событий, когда Улан-Батор попытался обжаловать решение МУС в своем отношении. МУС просто не разрешил Монголии подать апелляцию! Подчеркнём – он не отклонил апелляцию Монголии, а не разрешил такую апелляцию даже подать!

Таким образом, мы видим, что в настоящее время созданы не только государственные касты «неприкасаемых», которые сами себя освобождают от ответственности, но и наднациональные и глобальные касты такого рода. Члены этих глобальных каст не подлежат никакой ответственности, даже когда становятся известны факты о совершении ими преступлений.

Создание такой проклятой касты имеет свои цели. Эти цели нигде не закреплены официально, но они становятся очевидными из обстоятельств происходящих событий. Целый ряд ордеров на арест глав государств и правительств, в том числе государств, не являющихся участниками договора о создании Международного уголовного суда, позволяют сделать вывод о попытке сформировать новый инструмент разрушения суверенитета государств через ликвидацию неугодных лиц среди высшего политического и военного руководства государств. Международный уголовный суд замышлялся как таран против неугодных государств и потому представляет собой одну из серьезных угроз международному миру и безопасности. А проклятая каста «неприкасаемых», которые обладают абсолютным иммунитетом от любой ответственности, призвана стать исполнителем воли тех, кто принимает решение о конкретном списке таких государств.