Вернемся к нашим майданам. Баранам. «А какая разница?» (с)

Итак, «охранота». Откуда взялась, почему?

Ничто не ново под Луной. В конце нулевых мы наблюдали приблизительно такую же информационную картину в нашем общественном пространстве. Только место «патриотичных патриотов» занимали «демократичные либералы». Журналисты, писатели, поэты, главные редакторы. Блогеры.

Я настолько древняя, что помню «Живой журнал» по инвайтам. Помню даже «Myspace».

Везде, везде царили либералы. Во всех изданиях. А уж сеть они вообще считали своей вотчиной. Кстати, срочносборы — их фишка. Собирали они тогда на больных детей. Антон Носик, покойный. Который о смерти Уго Чавеса писал «мартышка отдуплилась». Другие господа.

И тут стали появляться мы. Обычные люди, которых это всё задрало.

Люди стали задавать вопросы: комментарии тогда у всех были открыты.

Потом люди стали публиковать тексты сами.

Помню, когда опубликовала свой первый текст в ЖЖ на общественно-политическую тему, о Ходорковском, который на тот момент сидел, и трогать его было нельзя (он же в узилище, это неприлично, это не по-русски, буквально — не по-православному), у меня было двести с небольшим подписчиков. То, что последовало, меня ошеломило. Я оказалась проплачена Кремлем, я была мерзавкой, тварью, сучкой, уродиной. Мою (на самом деле — мужа) фамилию коверкали, отправляли варить борщ (который я и без того варила ровно в тот момент). Угрожали. Слова «охранитель» ещё не было, поэтому меня называли «нашисткой» и «комсомолкой» (хотя «молодежки» нулевых — привет Якеменкам — вызывали у меня идиосинкразию, и не зря, а в институт я поступила без комсомольского билета, — нам в то время втирали, что без комсомола невозможно было получить высшее в СССР). Лет «нашистке» тогда было под сороковник. Старшая уже в Академии училась. Так что льстили мне с возрастом.

Следующее поколение, увы, сегодня проходит те же стадии.

Ты — мелкая вошь на палочке, а они — цари горы. Удивительно, но цари горы мелкую вошь замечают быстро. Отвечают. Сердятся-кипятятся.

Вчера и сегодня — аналогично.

Правда, в отличие от сегодняшних вчерашние пытались вступать в полемику. Всё-таки будем честны: у либералов имелось образование. Они читали те же книги, что и мы. Они знали, допустим, кто такой Фридрих Дюрренматт. Хотя и путались в сюжете «Визита старой дамы» (отдельный привет Сергею Пархоменко).

После мы были последовательно «ватниками», «ватой», «колорадами», «русней», «орками», «ордой». Мы были «ольгинскими ботами», «сурковской пропагандой». Кремлядью.

Однако те либералы, у которых мозгов было чуть больше, чем у остальных, придумали «охранителей».

Знаете, это как БРИКС. Изначально — БРИК. Какой-то англосакс объединил виртуально Бразилию, Россию, Индию и Китай в одну корзину. Страны, которые и не думали о какой-то организации. Но раз объединили — почему бы и нет?

Подобное произошло и с «охранителями». Либералы, чуть умнее собратьев, поняли, что имеют дело с явлением. Движение не сверху, от Кремля, а снизу. Люди, которые хотели сильного государства, а революционных перемен не хотели. Люди, которые всегда предпочитали консервативное лечение, не оперативное. Эволюцию, не революцию.

«Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Слова Столыпина, да. Их на знамена поднимали многие. Всякие «антимайданы». Они во время майданов почему-то резко сливались. Но Столыпин в своей речи произнес не только знаменитый «мем»: «Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа. Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать. В западных государствах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения…»

Так появились охранители.