ЦБ РФ провел очередной теоретический «мастер-класс» во время пресс-конференции по итогам заседания Совета директоров 20 декабря. Только на практике получается как у Жванецкого, «а включаешь – не работает».В этой статье мы продолжим пояснение ключевых аспектов текущей денежно-кредитной политики (ДКП) регулятора и таргетирования инфляции, начатой нами в материале «Кто виноват?» – сущностные претензии к ЦБ РФ».
Отказ от валютных интервенций и «эффект переноса»
Возросли риски торговых войн и большего охлаждения мировой экономики. В этой же группе рисков стоит отметить и возможное усиление геополитического давления
– заявила Эльвира Набиуллина.
Переведем «с русского на русский». Охлаждение мировой экономики будет оказывать давление на спрос и мировые цены на нефть и другие энергоносители, а это, в свою очередь, на курс рубля. Дополнительное влияние на динамику курса могут оказывать геополитические факторы или, как часто говорят представители ЦБ, «внешние шоки». Например, риски вторичных санкций, потенциал которых далеко не исчерпан.
Наша позиция заключается в том, что наши операции на валютном рынке… мы не проводим операции исходя из уровня курса, либо даже из повышенной волатильности
– пояснила Эльвира Набиуллина, отвечая на вопрос о влиянии курса на инфляцию.
О влиянии валютного курса на удорожание импорта и экспортных цен на внутренние мы пишем в материале «Об особенностях национальной коррупции и других проинфляционных факторов».
Мы считаем, что оценка переноса, как 0,05 – 0,06… он по-прежнему валиден, но здесь важно понимать к чему он относится. Он относится к переносу временных колебаний курса. Если курс сдвинулся в одну сторону в один месяц и потом откатился в обратную сторону, понятное дело, что если мы имеем дело с изменением уровня курса из-за устойчивых изменений во внешних условиях, то перенос будет гораздо более значительным, хотя он будет растянут во времени. То есть здесь надо четко понимать, что вкладывается в понятие эффекта переноса, которое мы озвучиваем. И я, наверное, соглашусь, что эффект переноса в принципе не линеен, при более значительных колебаниях он реализуется быстрее
– пояснил Алексей Заботкин, отвечая на вопрос об эффекте переноса.
Просто песня. В лучших традициях Егора Гайдара. Переведем «с русского на русский». Модель Банка России предполагает, что 10-процентное ослабление курса рубля ведет к 0,5–0,6% дополнительной инфляции. Однако многие эксперты, например, первый зампред ВТБ Дмитрий Пьянов, считают, что регулятор недооценивает эффект переноса ослабления рубля в цены.
У нас только доля импорта в совокупном предложении около 20%. Если рубль упадет на 10%, на сколько подорожает совокупное предложение? Предположительно на 2%. Не говоря уже о влиянии роста экспортных цен в пересчете на рубли на ГСМ и другие энергоносители.
Ослабление рубля оказывает самое серьезное влияние и на инфляционные ожидания. Это отмечают представители банковского сектора и социологи. Об этом говорит и сама Набиуллина. Тогда как понимать политику «двуликого Януса»? Если мы ставим приоритетной целью подавление инфляции, то и политика регулятора на валютном рынке безусловно должна быть подчинена этой цели. Как говорится в одном нетолерантном анекдоте, «вы либо что-то снимите, либо чего-то оденьте».
О важном. Кредитный пузырь на строительном рынке
После передачи всей инфраструктуры финансирования строительной отрасли банкам там возникла, своего рода, «вещь в себе». Объемы проектного финансирования и кредитные лимиты застройщиков зависят от спроса на рынке, который, в свою очередь, зависит во многом от ипотечного кредитования. «Вещь в себе» сама себя развивает, сама себя стимулирует, сама себя… «немножко обманывает». Надувается кредитный пузырь. Его «бумс» может привести к кризису на банковском рынке и сказаться на темпах роста ВВП, которые и так стремительно замедляются. Строительная отрасль материалоемка и тянет за собой огромную стройиндустрию. Полная ответственность за ситуацию в этом комплексе лежит на Банке России.
На вопрос о возможном дефолте девелоперов Элвира Набиуллина дала весьма позитивный прогноз.
Прогноз по кредитованию и по ипотеке мы будем уточнять в феврале. Нынешний прогноз это 8–13… Мы смотрим за финансовым состоянием крупнейших девелоперов. Ситуация у разных девелоперов разная. Были те, которые органично развивались, не увеличивая свою долговую нагрузку. А были те, кто агрессивно достаточно развивался, видя повышенный спрос, прежде всего, за счет наращивания долга. Они оказались в сложной ситуации. Я думаю, что будут скорее элементы продажи активов каких-то, такое перераспределение на рынке застройщиков
– пояснила глава Банка России.
Поясним: 8–13 – это 8 триллионов рублей – кредитная задолженность застройщиков перед банками по итогам 3 квартала 2024 года (6,6% совокупного кредитного портфеля) при открытых лимитах 19,7 триллиона рублей.
Любопытно, что в своем материале «Тревожные тенденции в экономике России – о чем не сказал Владимир Путин?» мы так же даем «позитивный прогноз», но с оговоркой:
Если случится «страшное», скорее всего, строительная отрасль на время просядет, часть перейдет под контроль банков по аналогии с залоговыми активами после кризиса 2008 года. На какое-то время это поглотит часть банковской ликвидности. Сам по себе этот фактор вряд ли стоит рассматривать в качестве критичного. Главное, чтобы он не стал «соломинкой, переламывающей хребет верблюду.
О главном. Параметры инфляции в 2025 году и риски рецессии и стагфляции
Я убеждена, что ключевая ставка работает. Без ее повышения инфляция была бы гораздо выше… И сейчас мы видим, что под влиянием ставки и мер банковского регулирования кредитование замедлилось во всех сегментах
– заявила Эльвира Набиуллина, отвечая на вопрос, есть ли у ЦБ «план Б» по борьбе с инфляцией.
Однако пока мы наблюдаем следующие тенденции – экономический рост существенно замедляется, в экономике наблюдается целый ряд тенденций и факторов, способных ускорить замедление, при этом инфляция наоборот разгоняется. Причинами столь низкой эффективности антиинфляционной политики являются:
1. Несогласованность ДКП и фискальной политики – с середины 2023 года ЦБ начал повышать ставку на фоне продолжающегося бюджетного импульса.
2. Несогласованность антиинфляционных действий регулятора на кредитном и валютном рынке.
3. Отсутствие эффективных мер немонетарного характера по борьбе с актуальными очагами инфляции, в частности, регулирования таможенных тарифов (компетенция правительства).
Сейчас главный вопрос – насколько удастся «угнать» инфляцию к приемлемым значениям в 2025 году? Руководство Банка России уверено, что через замедление кредитования им удалось переломить тренд инфляции. Дополнительным фактором должна стать «нормализация бюджетной политики» с 2025 года. При этом важно понимать, что у финансовых властей есть максимум год до перехода к циклу стимулирования совокупного спроса. Иначе – высока вероятность рецессии или даже стагфляции.
О позитивном. «Эффект переноса» в реальность
Мы увеличили плотность общения не только с правительством, но и с бизнес-сообществом
– заявила Эльвира Набиуллина.
Об «уплотнении контактов» регулятора с реальным сектором свидетельствует множество факторов. Только в ходе этой самой конференции оба представителя ЦБ РФ неоднократно подтверждали эту информацию.
Кроме того, можно обратить внимание на одну «странную фразу», произнесенную руководством Банка России. Речь идет об «устойчивом экономическом росте».
Наша задача гораздо сложнее – замедлить рост спроса таким образом, чтобы это не мешало экономике наращивать свои производственные возможности
– пояснила председатель ЦБ РФ.
Хоть Центробанк у нас и является номинально независимым, но от ответов на вопросы о влиянии исполнительной власти на политику регулятора Эльвира Набиуллина уклонилась, похоже такое влияние имеет место быть. Как поется в одной популярной песне: «Что за лев этот тигр?».
