Инструменты искусственного интеллекта (ИИ) могут использоваться для манипулирования онлайн-аудиторией с целью принятия различных решений — от того, что покупать, до того, за кого голосовать, сообщается в исследовании команды учёных Кембриджского университета, посвящённом новому рынку «цифровых сигналов намерений», известному как «экономика намерений».

источник: 3dnews.ru

По словам исследователей Центра будущего интеллекта Леверхалма (LCFI) при Кембриджском университете, «экономика намерений» является преемницей «экономики внимания», в которой социальные сети удерживают пользователей на своих платформах и показывают им рекламу. В рамках «экономики внимания» рекламодатели могут покупать доступ к вниманию пользователей в настоящем через торги в реальном времени на рекламных биржах или приобретать его для будущих акций, например, арендуя рекламные площади на месяц вперёд.

«В течение десятилетий внимание было валютой интернета, — говорит доктор Джонни Пенн (Jonnie Penn) из LCFI. — Обмен вниманием с социальными медиа-платформами, такими как Facebook✴ и Instagram✴, привёл к развитию онлайн-экономики».

В исследовании утверждается, что большие языковые модели (LLM), используемые в работе таких инструментов ИИ, как чат-бот ChatGPT, будут применяться для «предвидения и управления» пользователями на основе «намеренных, поведенческих и психологических данных».

При «экономике намерений» компании в сфере ИИ будут продавать сведения о мотивах пользователей, начиная от планов проживания в отеле и заканчивая мнениями о политическом кандидате, тому, кто предложит самую высокую цену.

«В экономике намерений LLM может с минимальными затратами использовать ритм общения пользователя, его политические взгляды, словарный запас, возраст, пол, предпочтения и даже склонность к лести. Эти данные в сочетании с посредническими ставками позволят максимизировать вероятность достижения заданной цели (например, продажи билета в кино)», — говорится в исследовании. Указывается также, что в таком мире модели ИИ будут направлять обсуждение в интересах рекламодателей, предприятий и других третьих лиц.

В исследовании утверждается, что рекламодатели смогут использовать инструменты генеративного ИИ для создания индивидуальной онлайн-рекламы. В качестве примера приводится модель ИИ под названием Cicero компании Meta✴, которая достигла «человеческого уровня» в способности играть в настольную игру **Diplomacy**, где успех зависит от предсказания намерений оппонента.

Модели ИИ смогут настраивать свои результаты в ответ на «потоки входящих данных, сгенерированных пользователями», указывается в исследовании. Они смогут выделять личную информацию из повседневного общения и даже «направлять» разговор таким образом, чтобы получать больше личных данных. В исследовании цитируется сообщение исследовательской группы Cicero о том, что «агент [ИИ] может научиться подталкивать своего собеседника к достижению определённой цели».

Также исследователи прогнозируют сценарий, при котором Meta✴ будет выставлять на аукцион намерения пользователей, например, забронировать ресторан, рейс или отель. Хотя уже существует отрасль, занимающаяся прогнозированием и торгами на основе поведения человека, модели ИИ преобразуют этот процесс в «высококачественный, динамичный и персонализированный формат», подчеркнули учёные из LCFI.

* Бог из машины (лат. Deus ex machina; классич. ['de.ʊs eks 'maːkʰi.naː]; калька с греч. ἀπὸ μηχανῆς θεός) в нарратологии — неожиданная, нарочитая развязка трудной ситуации с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора, например, чудесное спасение героев[1].

Термин происходит из античного театра, где он означал появление в развязке спектакля бога при помощи специальных механизмов (например, спускающегося с небес), решающего проблемы героев. Словом μηχανῆς в древнегреческом театре назывался кран, который позволял поднимать актёра над сценой, имитируя полёт. Из античных трагиков приём особенно любил Еврипид: в сохранившихся его произведениях он используется восемь раз.

** Метать бисер перед свиньями– говорить, объяснять что-либо тому, кто не может понять и по достоинству оценить этого. Выражение из Библии: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга (ц.-слав. бисер) вашего пред свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Матфей, 7, 6). В старославянском языке слово бисер означало «жемчуг».

*** как чёрт из табакерки 

• неожиданно, слегка напугав ◆ Клеопатра Ильинична бросила поспешно вязанье, вскочила со стула, как чёрт из табакерки, и побежала к кровати. В. А. Соллогуб, «Старушка», 1850 г. [НКРЯ]

Выражение получило распространение благодаря игрушке — небольшой коробочке (часто в форме табакерки), внутри которой спрятана фигурка чёртика на пружине, выпрыгивающая при открывании крышки. Раньше существовало поверье, что черти бессильны перед запахом табака. Достаточно было заманить его в свою табакерку — выполнит любое желание. Однако, как только кто-то приоткроет крышку табакерки, чёрт оттуда выпрыгнет и обязательно напугает.

**** Ящик Пандоры — артефакт в древнегреческой мифологии, связанный с мифом о Пандоре, увековеченным в поэме «Труды и дни» древнегреческого поэта Гесиода[1]. Ёмкость, упомянутая в первоначальной версии мифа, на самом деле была большим сосудом для хранения, но впоследствии она была неправильно переведена как «ящик».

В современную эпоху он стал играть роль идиомы, означающей «любой источник больших и неожиданных неприятностей»[2], или, как вариант, «подарок, который кажется ценным, но который на самом деле является проклятием»[3]. Более поздние описания роковой ёмкости были разнообразны, в то время как некоторые литературные и художественные переработки мифа фокусировались больше на содержании идиоматического ящика, чем на самой Пандоре.

Согласно Гесиоду, когда Прометей похитил огонь с Олимпа, Зевс, царь богов, отомстил, подарив созданную им Пандору брату Прометея, Эпиметею. Пандора открыла оставленный на его попечение сосуд с болезнями, смертью и многими другими неуказанными напастями, которые в результате этого были выпущены в мир[1]. Хотя она поспешила закрыть сосуд, в нём осталась только одна сущность, обычно переводимая как «надежда», хотя она также могла иметь негативное значение как «обманчивое ожидание»[4].

Этот миф породил идиому «открыть ящик Пандоры», означающую сделать или начать что-то, что вызовет множество непредвиденных проблем[5].

Аттическая пиксида, 440—430 до н. э., Британский музей

«Ящик» первоначально в самом мифе представлял собой большой древнегреческий кувшин (пифос, πίθος)[6][7]. Он использовался для хранения вина, масла, зерна или другой провизии, или в ритуальных целях как сосуд для погребения человеческого праха, из которого, как считалось, души вырывались и обязательно возвращались[8]. Многие исследователи видят близкую аналогию между самой Пандорой, которая была создана из глины, и глиняным сосудом, который включал в себя пороки[9].

Неправильный перевод слова пифос обычно приписывают гуманисту XVI века Эразму Роттердамскому, который в своём латинском изложении истории Пандоры изменил греческое пифос на пиксис, обозначающий «ящик»[10]. Эта история появилась в его сборнике «Пословицы» (1508), иллюстрирующая латинское изречение «Malo accepto stultus sapit» (Глупый становится умнее после ущерба). В его версии ящик открыл Эпиметей, чьё имя переводится как «запоздалая мысль» — или, по Гесиоду, «тот, кого его ошибки сделали мудрым»[

В греческой мифологии существовали альтернативные описания ёмкостей, содержавших блага и несчастья, дарованные человечеству, самое раннее из которых имеется в «Илиаде» Гомера:

Две глубокие урны лежат перед прагом Зевеса,
Полны даров: счастливых одна и несчастных другая.
Смертный, которому их посылает, смесивши, Кронион,
В жизни своей переменно и горесть находит и радость;
Тот же, кому он несчастных пошлёт,- поношению предан;
Нужда, грызущая сердце, везде по земле его гонит;
Бродит несчастный, отринут бессмертными, смертными презрен[12]

Древнегреческий поэт Феогнид в своей элегии предлагает противоположную версию истории Гесиода, в которой сосуд наполнен не пороками, а благами[13]. Эта версия подтверждается в современную эпоху басней Эзопа, записанной Бабрием, в которой боги посылают людям сосуд с благами. Вместо конкретной женщины в ней «глупый человек» (κρατη ανθρωπος) открывает ёмкость из любопытства и позволяет им убежать. После того, как крышка была закрыта, осталась только надежда, «обещая, что она одарит каждого из нас хорошими сущностями, которые ускользнули». Эта басня имеет номер 312 в индексе Перри[14].

В эпоху Возрождения история сосуда Пандоры была вновь интерпретирована двумя известными писателями: Андреа Альциато в его «Книге эмблем» (1534) и неолатинским поэтом Габриэле Фаэрно в его сборнике «Сто басен» (Fabulum Centum, 1563). Альциато лишь намекнул на эту историю, изобразив богиню надежды, сидящую на кувшине, в котором, как она заявляет, «Я одна осталась дома, когда зло витало вокруг, как рассказала вам почтенная муза старого поэта [Гесиода]»[15]. В короткой поэме Фаэрно также говорится о происхождении надежды, но в данном случае речь идёт об уцелевших «Вселенских благах» (bona universa): «из всех благ, которых недостаёт смертным, одна надежда в душе осталась»[16].

Идея о заключённых в сосуд благах отображена и в ренессансной гравюре Джулио Бонасоне, где виновником произошедшего является супруг Пандоры Эпиметей. Он держится за крышку большого сосуда, из которого в воздух взлетают женские изображения римских добродетелей. Они идентифицируются их названиями на латыни: безопасность (salus), согласие (concordia), справедливость (aequitas), милосердие (clementia), свобода (libertas), счастье (felicitas), мир (pax), стойкость (virtus) и радость (laetitia). Надежда (spes) задерживается на крае сосуда и держит высоко цветок, который служит её атрибутом[17].