Среди многочисленных предвыборных обещаний Дональда Трампа, пожалуй, основополагающим было намерение осуществить реиндустриализацию Америки и возродить ее величие. Что ж, цель для руководителя страны вполне объяснимая и даже похвальная. Но любая цель предполагает средства ее достижения.

Трамп, не стесняясь, заявляет о готовности использовать стандартный для американских политиков прием — беспардонное давление на соседей по планете, при уверенности, что успех достигается силовыми методами, направленными на принуждение оппонента к подчинению. В качестве конкретных инструментов нажима названы импортные тарифы — которые призваны подорвать внешнюю торговлю строптивцев, — а также доллар, занимающий доминирующие позиции в современных международных валютно-кредитных отношениях.

Любить нельзя манкировать

«Мы собираемся потребовать от этих, как кажется, враждебных стран, дать обязательство, что они не будут создавать новую валюту БРИКС или поддерживать любую другую валюту, чтобы заменить могущественный доллар США, или же они столкнутся с пошлинами в 100% и должны будут распрощаться с возможностью продавать замечательной американской экономике. Мыслям о том, что страны БРИКС пытаются отойти от доллара, в то время как мы стоим в стороне и наблюдаем, пришел конец», — написал Трамп в сети Truth Social.

Если не обращать внимания на директивный, хамоватый стиль, то пассаж свидетельствует о слабом представлении президента США об экономическом содержании национальной валюты и мировой валютной архитектуре. Так, доллар никак не могущественный, это только наиболее распространенное в силу определенных исторических обстоятельств средство расчетов. Американская экономика, конечно, замечательная, но в мире сформировались не менее замечательные экономические области, представленные или одной страной, или их объединением. И наконец, мыслям, которые не нравятся США, может быть, конец и пришел, но только в воображении самих Штатов, видящих мир с определенного, давно устаревшего ракурса. Поэтому требовать какие-то обязательства от «враждебных стран» они не могут — по той простой причине, что требованиям «мирового командира» уже далеко не все готовы подчиняться.

Чтобы понять, в чем фундаментальная ошибка Трампа, необходимо усвоить, что национальная валюта не существует сама по себе в виде какой-то субстанции, которой можно управлять по своему усмотрению. Национальная валюта опирается на экономику страны, зависит от нее, и все ее характеристики суть производные от состояния хозяйства, позиций страны на мировом политическом и экономическом ландшафте. В этой связи полезно вспомнить, как и почему доллар США стал валютой номер один.

Вторая мировая и «мировая резервная»

История доллара в качестве мировой валюты началась в июле 1944 года. В американском местечке Бреттон-Вудс на конференцию собрались представители 44 стран антигитлеровской коалиции для обсуждения финансового устройства послевоенного мира. Основными фигурами были, естественно, США и Великобритания. В качестве наблюдателя за океан полетел и представитель СССР. От конвертируемости рубля Москва отказалась, резонно предположив, что через этот канал влияния Запад мог вмешиваться в функционирование ослабленной войной советской экономики.

Когда встал вопрос о том, какая валюта может стать резервной (то есть ведущей), выбор был невелик. Британский фунт стерлингов, выполнявший эту роль до войны, уже не годился, поскольку английская экономика понесла огромные потери. Франция погрязла в долгах и резко потеряла в «державном статусе». О немецкой марке речи не могло быть в принципе. Другие страны даже не рассматривались в силу незначительности их экономической величины. А вот вобравшая почти все мировые ресурсы американская экономика выглядела процветающей и вопросов относительно доллара не оставляла.

В первые послевоенные годы США производили 60% промышленной продукции капиталистического мира, в хранилищах было сосредоточено две трети мирового золотого запаса. Американские компании осуществляли одну треть экспорта капиталистических стран, добывали 50% угля, 64% нефти, выплавляли 53% стали, собирали 17% зерна и 63% кукурузы.

Западноевропейским странам было необходимо восстанавливать свое хозяйство. Торговля с США для них была в таких условиях безальтернативной.

Соответственно, не имели альтернативы и расчеты в долларах США, тем более что восстановление хозяйства происходило с опорой на ресурсы, поступившие в соответствии с планом Маршалла, окрашенного в цвета помощи Америки пострадавшим от военных действий странам Западной Европы. Кроме того, для поддержания авторитета резервной валюты Бреттон-Вудс постановил ее размен на золото по цене $35 за тройскую унцию и фиксированные обменные курсы конвертируемых валют, что должен был обеспечивать специально созданный Международный валютный фонд (МВФ).

Сейчас же ни одна из этих подпорок не действует.

Ковбой дряхлеет

С тех пор в мире многое изменилось. Восстановилась Западная Европа. Причем настолько, что еще пару десятилетий назад ее, в форме глубоко интегрированной экономики, считали одним из мировых центров силы. Не так давно — по историческим меркам — экономических чудес добился Китай, оспаривающий первое место в мире по объему ВВП. В составе объединения БРИКС несомненные успехи демонстрирует Россия (четвертое место в мире по величине ВВП, рассчитанного на основе паритета покупательной способности), а само объединение расценивается экспертами в качестве пространства ускоренного экономического роста, что привлекает новых членов. Сейчас на долю 10 стран объединения приходится более 35% мирового ВВП (по паритету покупательной силы). В то время как на семерку крупнейших стран «старого мира» — менее 30%.

В результате столь радикальных перемен к осени 2024 года американский ВВП сжался до менее 15% от мирового, а доля в экспорте, по оценкам ВТО, колеблется между 10 и 11%. О чем это свидетельствует, как не о снижении базы для использования доллара США в качестве мировой валюты? Оно и снижается. И это объективный процесс, который силовыми методами развернуть не удастся. Статистика подтверждает.

Надо помнить также, что, хотя доллар и стал резервной валютой, рассчитываться страны между собой могли в любой, которая устраивала обе стороны. Запретов на расчеты в национальных валютах не было, как и на применение любой другой денежной единицы, если это устаивало партнеров.

Ныне на фоне беспрецедентного расширения торгового оборота, диверсификации связей, а также непрозорливого стремления США лишать политических оппонентов права пользования «благословенным долларом» стало даже нелогично предполагать, что государства непременно должны прибегать к услугам валюты третьей страны (доллара США). В результате доля рубля в расчетах с европейскими компаниями по экспорту товаров и услуг достигает 60%, при расчетах со странами Азии по импорту превышает 40%. По данным на конец 2024 года, расчеты между Россий и Китаем на 95% велись в рублях и юанях. В мировых расчетах юань занимает 5%, сравнявшись с евро и фунтом стерлингов.

Довольно мил, но не насильно

Иными словами, в мире сформировались объективные условия для того, чтобы доллар потеснился, уступив место другим валютам. Однако необходима оговорка. В принципе, сам по себе доллар никакого негатива не содержал и был вполне удобен — востребован практически всеми, а курс стабилен. Но этими свойствами он обладает, если не используется в качестве санкционного орудия. А вот этого Трамп, видимо, и не понял.

Как только вводятся в одностороннем порядке ограничения на обслуживание банками определенных клиентов, запрет на биржевую торговлю, проведение долларовых платежей — все достоинства ранее востребованной валюты исчезают. Риски блокировки операций перечеркивают все остальные характеристики, даже привлекательные. Риск в мире денег имеет исключительно большой вес при принятии решений.

Таким образом, подобные пиратские действия служат катализатором, ускорителем процесса дедолларизации. Тем более что совпадают с объективными тенденциями. Трамп исходил из безальтернативности доллара, основываясь на формальных статистических данных. Но в экономических механизмах действуют другие законы, позволяющие найти пути преодоления сложностей.

Если смотреть поглубже, то сужение сферы доллара подрывает надежды Трампа на «консервативную» глобализацию под кураторством США. Мировая валюта (если она реально мировая) служит консолидирующим, объединяющим фактором. Когда она перестает быть таковой, перестает действовать ее глобализирующая функция и, соответственно, «неотразимость».

Пирамидальность против доллара

Еще один аспект, который нельзя оставить без внимания, — реальный риск для американской экономики представляет ее растущий долг. Пока (подчеркну, пока) американская экономика достаточно эффективна, чтобы отвечать по части своих обязательств, своевременно погашать долговые бумаги и выплачивать проценты. И это обстоятельство поддерживает высокий кредитный рейтинг американских бумаг, позволяющий успешно размещать их, привлекая средства, в том числе для погашения определенной доли обязательств по ранее выпущенным бумагам. Но «пирамидальность» нарастает и содержит реальную угрозу. И покупателей бумаг можно понять — все остальное еще хуже. Американский же суверенный рейтинг, например у рейтингового агентства S&P, хотя и несколько просел, но держится на вполне почтенном уровне АА+.

Не на стороне Трампа играют и денежные администраторы США. Сам президент-миллиардер, очевидно, понимает, что реальной экономикой все-таки надо заниматься, иначе с мечтами о ренессансе былого величия придется расстаться. А для этого необходимо обеспечить экономическим субъектам возможность свободно чувствовать себя в бизнес-среде, позволяющей реализовать производственный потенциал. Еще во время первого президентского срока Трамп безуспешно пытался добиться от ФРС снижения ключевой ставки. Не удалось это и сейчас. Формально Федеральная резервная система проводит независимую денежно-кредитную политику, но ведь не настолько, чтобы идти вразрез с более общими задачами, стоящими перед страной. Что стоит за этим — слепая приверженность стереотипным методам или нечто более серьезное? Ответа на вопрос пока нет, но трамповские реформаторы ведь могут и поискать.

Конечно, о полном исчезновении доллара речи нет. Национальная валюта США будет существовать, пока функционирует американское хозяйство. Равно будет использоваться она и в трансграничных расчетах США с партнерами и между странами, сохраняющими хозяйственные отношения с американскими компаниями. Но времена безусловного доминирования доллара США уже ушли в прошлое. И размахивать санкционной дубинкой в надежде вернуть американский денежный знак на вершину валютной пирамиды не просто бесполезно, а даже, по выражению незабвенного Евгения Максимовича Примакова, контрпродуктивно.

Расставание планеты с долларом пойдет только быстрее.