Военный эксперт оценил идею Сырского о переходе ВСУ от бригад к корпусам

Главком ВСУ, получивший первое военное образование в Московском командном училище, объявил о начале реформы украинской армии, которая будет переходить с бригадной на корпусную систему организации. Что стоит за этой реорганизацией? Как могут измениться ВСУ? Какие опасности несет переход ВСУ на натовские стандарты? На эти и другие вопросы «МК» ответил военный эксперт, председатель правления Общероссийской организации «Офицеры России» подполковник в запасе Роман Шкурлатов.

— За ходом боевых действий на фронтах СВО, где для ВСУ все складывается очень печально, для широкой общественности осталось малозамеченным это событие. Но в профессиональной среде специалисты понимают: пусть и с запозданием, но противник организационно движется в правильном для себя и опасном для нас направлении. Нас эта реформа должна настораживать, мы должны за этим внимательно наблюдать.

— В чём основная идея перехода ВСУ к корпусам вместо бригад?

— Это так называемое укрупнение единиц боевого планирования, то есть мелкие структуры объединяются в более крупные для оптимального управления и командования. Создаются корпуса ВСУ, в которые будут входить несколько бригад. Создаваться они будут, конечно, на базе существующих бригад, которые развернут до корпусов. Планируется, что в каждый корпус будут входить несколько бригад — до пяти. Каждая численностью 3500 человек.

Фактически же командование ВСУ камуфлирует воссоздание в украинской армии дивизионной системы на новом уровне. Можно сказать, что это возврат к старой советской системе. Просто они не хотят каких-то аналогий с советским обустройством вооружённых сил, они просто называют соединения корпусами. Это более по-западному, по-натовски.

Нас это не должно вводить в заблуждение. Корпус — это полноценная дивизия. Очевидно, для чего это делается. Корпус или дивизия — это наиболее оптимальное оперативно-тактическое соединение, которое позволяет решать различного рода задачи, а главное — в нём оптимизированы управление и логистика. По сути, процесс идёт в сторону оптимизации ВСУ.

— Что даёт противнику возрождение корпусной системы?

— Позволяет централизовать командование, управление, снизить нагрузку на вышестоящие штабы и более эффективно распределять имеющиеся ресурсы: боеприпасы, технику, топливо и всё остальное. Позволяет планировать боевые операции на уровне не отдельных бригад, а более крупного соединения.

— Почему реформа происходит сейчас?

— В ВСУ и украинских экспертных кругах эта тема обсуждается практически с начала нашей СВО. И сегодня, видимо, командование ВСУ созрело. Думаю, последней каплей стала та ситуация, которая происходит у ВСУ с вновь сформированными бригадами так называемой 150-й серии. Например, с 155-й бригадой имени Анны Киевской, которая была сформирована на французские деньги и обучалась во Франции. Огромное количество личного состава этой бригады самовольно оставило часть, разбежалось ещё до вступления в боевые действия, еще на этапе её обучения.

И с другими бригадами 150-й серии тоже ситуация не лучше. Они бегут с поля боя, бросают позиции. На самом деле, это тупиковая ситуация, когда с нуля начинают формировать бригаду вместо того, чтобы пополнять, доукомплектовывать и доформировывать уже имеющиеся бригады, которые как-то себя проявили в ходе боевых действий.

В начале боевых действий, когда украинская армия находилась в манёвренной обороне, активно двигалась и даже предпринимала активные наступательные действия, бригадная организация устраивала командование ВСУ. Бригады действовали относительно автономно в условиях динамичных боёв. Они были более мобильны, позволяли более эффективно управлять боевыми действиями.

Однако, по мере того, как масштаб боевых действий увеличился, и противник вынужден был на огромных участках фронта перейти к глухой обороне, бригадная система показала свои слабые стороны: ограниченная управляемость, сложность логистики, нехватка ресурсов, слабая интеграция родов войск. Все эти проблемы, наверное, окончательно убедили командование ВСУ в необходимости перехода к корпусной системе, то есть объединять бригады в более крупные формирования.

— Еще раз. В чем возможные плюсы у корпусной системы?

— Давайте попробуем перечислить. Но сразу скажу: рассуждаем теоретически, как там будет в жизни — надо смотреть. На бумаге всегда гладко, про овраги забываем.

Итак, первое и самое главное — улучшается управляемость. Корпус объединяет несколько бригад, и штаб корпуса позволяет упрощать координацию действий бригад.

Далее. Оптимизируется логистика, обеспечение войск. Сейчас наша армия активно выбивает пути снабжения ВСУ. На любом участке фронта мы бьём по логистике, это самое уязвимое, тонкое место. Корпус же имеет в своем распоряжении резервы и может перераспределять их между бригадами.

Допустим, какая-то бригада в корпусе понесла тяжёлые потери в технике, живой силе, потеряла частично или полностью боеспособность. В этом случае командование корпуса может быстро компенсировать потери своими резервами, логично перераспределяя их между входящими в её состав бригадами.

Ну, и к тому же не забываем — корпус является стандартной тактической структурой НАТО. Фактически Украина пытается перейти полностью на натовский стандарт. На самом деле, корпусная или дивизионная система — это не только советское наследие. В крупнейших армиях мира дивизионная система вполне себе прекрасно живёт и процветает. Например, в армиях США, Турции, целом ряде других государств, армии которых точно не назовёшь слабыми или небоеспособными. Они входят в рейтинги лучших и наиболее эффективных армий.

— Минусы у корпусной организации есть?

— Из минусов можно назвать, в частности, для ВСУ: формирование корпусов потребует времени. Это не так быстро всё делается. В период перестройки, как мы помним, управляемость нарушается. Они будут на базе основных бригад, скорее всего, создавать корпуса, потом их доукомплектовывать. Появится ещё одно крупное командное звено — штабы корпусов. Кого они туда будут назначать? Очевидно, самых, на их взгляд, эффективных командиров бригад. Многому придётся подучиться, всё-таки это более высокий уровень военного управления. Думаю, назначать комкорами будут наиболее идеологически выверенных, проверенных «бандеровцев», чтобы создавать соответствующую атмосферу в этих корпусах.

Создание корпусных штабов может привести к росту числа управленческих звеньев, что потенциально может замедлить процесс принятия решений в несколько раз. Увеличивается количество бюрократических армейских военных «колен», через которые обязательно будет проходить решение, это увеличивает это «плечо» и удлиняет сроки согласований. В итоге менее гибко и мобильно будут действовать войска.

При переходе на корпусную систему потребуется в несколько раз больше квалифицированных штабных офицеров. По сути, им надо будет где-то этих офицеров оперативно готовить и переобучать. Это требует времени и компетенций.

— Что говорит советский опыт по поводу дивизионной организации?

— В советское и постсоветское время дивизия считалась наиболее оптимальным оперативно-тактическим соединением. Их численность варьировалась от 12 тысяч до 24 тысяч. Штатная структура была «плавающей». Стандартная дивизия имела в своем составе три мотострелковых полка, танковый, артиллерийский, зенитно-ракетный полки, противотанковый дивизион, разведывательный батальон, батальон химзащиты, медицинские подразделения, а также подразделения беспилотников. Комплексов радиоэлектронной борьбы (РЭБ), комендантскую роту, арсеналы, продовольственные склады.

То есть дивизия способна автономно действовать. Нет необходимости формировать какие-то тактические группы, то есть какие-то сводные подразделения с временным штатом. Для их слаживания нужно время. Это всегда усложняет управление и взаимодействие.

Дивизия же — это такая мини-армия, локализованная эффективная структура, которая может действовать достаточно автономно на большом участке фронта, как в наступательных, так и в оборонительных действиях.

— Почему вы считаете, что реформа ВСУ для нас тревожный звонок?

— Если получится сделать достаточно успешный проект в короткие сроки, то уже в 2025 году при продолжении боевых действий ВСУ могут начать предпринимать активные наступательные действия. Ну, и в обороне тоже будет более устойчивая структура.

Корпусов в составе ВСУ уже сегодня хватает. Они есть в Нацгвардии, например. На Украине создан корпус морской пехоты. Правда, один состав этого корпуса ВСУ оставили в Крынках. Сейчас они этот корпус доукомплектовывают теми бедолагами, которых отлавливают ТЦК – территориальные центры комплектования.

То есть корпусная система для них не новость. Но вот в масштабе ВСУ это будет серьёзный переход и изменение оргструктуры.

— Сумеют ВСУ реализовать этот проект?

— Успешность реформы будет зависеть не столько от ВСУ, сколько от спонсоров Украины. ВСУ — полностью зависимая от внешней поддержки структура. Всё финансируется США, НАТО, Западом, Евросоюзом. Поэтому успех будет зависеть от желания и возможностей их хозяев фактически обеспечить эту трансформацию финансово и, так сказать, административно.

Для нас это не очень хороший звоночек и сигнал, потому что в случае успешности этой трансформации, реформа армии противника повысит её боеготовность. Допустить этого мы не должны. Надо внимательно за всем этим следить. Потому что даже в случае окончания боевых действий и подписания каких-то мирных договорённостей, в любом случае Украина, как государственное образование, никуда не исчезнет, судя по всему. Она может остаться в более сжатых границах, но продолжит существовать на наших границах, где бы они ни проходили. И оно будет явно враждебным к нам.

Трансформация ВСУ создаст более боеспособную армию и, потенциально, будет нести угрозу даже после того, как наступит мир. Поэтому наблюдаем со всей осторожностью за всеми трансформациями, которые происходят в вооружённых силах противника..