Накануне Дня защитника Отечества в «Российскую газету» пришли два кавалера ордена Мужества, офицеры-десантники Иван Аницов и Илья Чернов. Сегодня мы публикуем первое интервью с гвардии подполковником Иваном Аницовым, командиром парашютно-десантного батальона 106-й гвардейской Тульской дивизии ВДВ.

«Вы какое Суворовское закончили?» — первым задал мне вопрос гвардии подполковник Иван Аницов, увидев значок на лацкане пиджака. Оказалось, мы оба однокашники — выпускники Санкт-Петербургского суворовского военного училища. Только он закончил его в 2008 году, а я в 93-м.

Иван Петрович, как в Суворовское училище попали? Из семьи военных?

Иван Аницов: Как раз наоборот. Военных в семье не было — простой парень из деревни Новое Урюмово в Чувашии. Рос в деревне, потом в 7-м классе переехал к тете в Великий Новгород, в школу с кадетским классом. И уже в 8-м классе поступил в Суворовское в Питере.

Говорят, мы дети без детства. Согласен?

Иван Аницов: Категорически нет — наоборот, одни плюсы, как от учебы, так и от жизни в культурной столице. К выпуску определился, что буду поступать в Рязань, в знаменитое училище ВДВ. Распределение получил в Тулу, в 106-ю гвардейскую дивизию ВДВ. Прошел путь от командира взвода до командира батальона.

На СВО заходил комбатом?

Иван Аницов: Заходил с должности начальника штаба батальона, а летом 2022 года стал комбатом. В феврале 2022 года наш полк готовился к десантированию вместе с техникой на Гостомель. Взлет отменяли три раза. Слава богу, что в итоге борта посадили в Белоруссии — в Киеве после неожиданной высадки нашего вертолетного десанта противник уже развернул системы ПВО, и транспортники Ил-76 были бы для них легкой целью. После посадки мы огромной колонной пошли на Чернобыль и оттуда на Киев.

Сопротивление было серьезное?

Иван Аницов: Во многих местах нас ждали, были засады. В Иванькове под Киевом, как только мы туда въехали, со всех сторон начали по нам палить. Но мы прорвались. Когда зашли в Ворзель, это окраина Бучи, по нам тоже очень сильно накинули. В Ирпене опять ждала засада с гранатометами. Но киевское направление можно назвать прогулкой. Противник тогда тоже был не сильно готов, чисто очаги сопротивления. Все самое интересное было впереди.

У нас все — и солдаты, и танкисты, зная, что это может быть последний выход, все равно все задачи выполняют. Это отличает нас от западного противника

Вообще десантники сильно отличаются от обычных пехотных подразделений или штурмовики везде штурмовики?

Иван Аницов: Пехоту мы очень уважаем, но в ВДВ изначально большая мотивация, инициатива и желание продавить врага. В 2024 году северо-восточнее Соледара наш полк освободил два населенника, которые до этого другие подразделения не могли взять год. Противник сидел на протяженной господствующей высоте, где очень хорошо окопался. Мы сначала нырнули и забрали несколько посадок за соседа справа. Потом пошли вперед и зашли на эти высоты, которые удерживали несколько месяцев. Нас пытались выкурить всем чем можно и чем нельзя, в том числе боевой химией. Но высоту мы удержали.

У тебя как у комбата есть свои правила службы?

Иван Аницов: Нужно самому общаться с людьми. От минобороны мы получаем необходимое. Но в каждом батальоне должно быть минимум 10 дронов-разведчиков, а дронов-камикадзе в разы больше. Потому по вечерам я выходил на связь с большой землей. Нам много помогали разные люди. Мой тесть в Рязани, военный пенсионер, активно участвуют в группе в телеграме, от которой тоже идет поддержка. Для солдат важно, когда они понимают, что за ними стоит вся страна.

У тебя как у комбата есть свои правила службы?

Иван Аницов: Нужно самому общаться с людьми. От минобороны мы получаем необходимое. Но в каждом батальоне должно быть минимум 10 дронов-разведчиков, а дронов-камикадзе в разы больше. Потому по вечерам я выходил на связь с большой землей. Нам много помогали разные люди. Мой тесть в Рязани, военный пенсионер, активно участвуют в группе в телеграме, от которой тоже идет поддержка. Для солдат важно, когда они понимают, что за ними стоит вся страна.

За это не прилетало? В армии же: что положено, то и надо получить?

Иван Аницов: Я в своем хозяйстве рулю так, как считаю нужным. У нас на уровне полка собрался коллектив единомышленников, это очень важно. Когда приходит особо рьяный командир, который машет шашкой и говорит, что все знает и никого не слушает, ни к чему хорошему это не приводит.

Тактика сильно изменилась за три года?

Иван Аницов: В начале СВО не было такого воздействия, как дроны-камикадзе. Сейчас, чтобы даже отнести еду на передний край, нужно целую мини-операцию проводить с привлечением ПВО и РЭБ. В целом же, как оказалось, все, что сейчас новое, — это хорошо забытое старое. Все уже когда-то было. В том же Сталинграде штурмовые действия простого солдата — один в один как сейчас. Просто мы об этом на 80 лет забыли. Это сейчас мы уже стали опытными. А в 2022-м приходилось всему учиться буквально с нуля. В 2023 году, когда отбили контрнаступ, было желание и силы идти вперед, а снарядов для этого не хватало. Сейчас, в 2025 году, нужно больше дронов, по-прежнему не хватает современной системы связи и средств РЭБ, но промышленность над этим работает.

А тот опыт, который ты получил раньше в Сирии, а твои старшие товарищи в Чечне, не сильно пригодился?

Иван Аницов: Наверное, со Второй мировой такого масштабного столкновения не было. Мне кажется, Афганистан и Чечня ни в какое сравнение не идут. Я сейчас учусь в Военной академии имени Фрунзе, и нам преподаватели говорят: мы вас не учим, как правильно воевать, мы вас учим классике военного искусства — как должно быть. А вы уже на основе этого должны делать как вам надо. Уверен, после окончания СВО будут написаны новые наставления и внесены изменения в боевые уставы.

На курское направление ваш полк сразу перекинули после вторжения ВСУ?

Иван Аницов: Да, мы заходили практически сразу на Коренево. Снагость — один из первых населенных пунктов, которые мы вернули. Удерживали Глушково. Внезапно они попытались войти с тыла — мы их остановили. Противник ехал колоннами по 10-15 единиц техники — немецкие «Леопарды», американские «Бредли», канадские, шведские боевые машины. В какой-то момент думал, придется самому брать гранатомет и останавливать — настолько их много было. Причем классическая засада по учебникам, когда выстрелил из гранатомета по головной машине и остановил всю колонну, не срабатывает.

Почему?

Иван Аницов: Ну, например, идет американская БПМ «Бредли», мы ее обстреливаем, попадаем несколько раз. А она продолжает идти на нас. Только с 12-го прямого попадания загорелась. При этом пехота выскочила из нее, и врассыпную.

Когда за три года было страшней всего?

Иван Аницов: Наверное, в 2022 году, когда после Попасной нам поступил приказ занять высоту. Мы ее взяли. Самое страшное, когда по тебе прямой наводкой работает танк. У него выход — и тут же прилет. Честно, было тяжеловато три недели, ни еды толком, ни воды. Но мы выдержали. Всем всегда бывает страшно — если человек не боится, он дурак. У нас все — и солдаты, и танкисты, зная, что это может быть последний выход, все равно все задачи выполняют. Это отличает нас от западного противника, но не отличает от украинцев, которые думают так же, действуют и воюют временами так же храбро, как мы. Потому тут кто кого переиграет.