По темпам экономического развития Россия стала третьей среди стран G20 в 2024 году, обогнав Бразилию и Турцию. Первое место заняла Индия, так как ее экономика выросла в прошлом году на целых 6,7%. Китай и Индонезия разделили второе место: их ВВП рос на 5%. Россия заняла третье место с результатом в 4,1%.

В пятерку лидеров с самыми высокими темпами роста ВВП по итогам 2024 года вошли также Бразилия (3,4%) и Турция (3,2%). Примечательно, что четыре страны из топ-5 с самыми высокими темпами экономического роста входят в объединение БРИКС. Одна Турция не входит.

Западные страны показали куда более скромные темпы роста своих экономик. Сохранили темпы роста на прежнем низком уровне Италия (0,7%), Франция (1,1%) и Канада (1,5%). Заметное замедление темпов роста ВВП – аж в 19 раз – наблюдается в Японии (падение до 0,1%). С двукратным снижением темпов роста до 1% столкнулась Австралия. Также замедление экономик наблюдается в Великобритании (с 0,4% до 0,9%) и в США (с 2,9% до 2,8%). Германия и вовсе второй год подряд сталкивается со спадом экономики. После падения ВВП на 0,3% в 2023 году Германия продолжила сокращение ВВП в 2024 году на 0,2%.

Вторая экономика среди стран G20, которая закончила год с отрицательным значением, – это Аргентина, которая переживает сложный период реформ при новом президенте Хавьере Милее.

Что касается российского показателя роста ВВП на 4,1%, то это в четыре раза выше средних темпов роста экономики в странах G7. Экономики G7 в среднем выросли в 2024 году на 1% против 1,1% годом ранее.

За последние два года экономика России выросла на 8,4%, что значительно превышает темпы роста в других регионах мира, говорил вице-премьер Александр Новак. Для сравнения: в еврозоне рост составил всего лишь 0,8%.

Если смотреть в номинальном выражении, то ВВП России с 2020 года удвоился: со 107 трлн рублей в 2020 году до 200 трлн рублей в 2024 году. К 2030 году в планах выйти на уровень порядка 300 трлн рублей,

отмечал Новак.

Более высокие темпы роста развивающихся стран объясняются разными причинами. «Это и эффект низкой базы, и демографический потенциал. Развивающиеся страны имеют значительно более молодое население по сравнению с развитыми (медианный разрыв составляет 15 лет), что обеспечивает больший трудовой ресурс и более высокую экономическую активность. Это и эффект догоняющего развития, когда развивающиеся страны могут перенимать и внедрять уже существующие технологии и инновации, не затрачивая ресурсы на их первоначальное создание. Наконец, это особенности статистического учета», – говорит Владимир Любецкий, доцент кафедры национальной экономики Президентской академии.

«С самого начала многие экономисты говорили, что санкции Запада против развивающихся экономик могут обернуться негативными последствиями против самих же развитых стран, что и произошло. Так, европейские страны в большинстве своем обладали технологиями, но без дешевых природных ресурсов уровень конкурентоспособности готовой продукции в Европе резко снизился, что и повлияло на экономические показатели региона. Для российской экономики, наоборот, санкции стали фундаментом структурных изменений в экономике, развития политики импортозамещения, а также выстраивания новых торговых связей как в Азии, так и в Африке», – рассуждает Екатерина Новикова, доцент кафедры экономической теории РЭУ им. Плеханова.

Если до 2014 года почти 50% торгового оборота России приходилось на ЕС, то сейчас мы полностью переориентировались на страны азиатского региона, чье развитие идет довольно быстрыми темпами, добавляет эксперт. «Санкции не имеют критического значения для той же российской экономики, потому что глобальный мир гораздо больше, чем западный блок стран. Так, страны АСЕАН за прошлые годы привлекли наибольшее количество прямых иностранных инвестиций (порядка 230 млрд долларов), тогда как страны Европы, наоборот, теряют инвесторов. Более того, помимо стран G20, наибольший экономический рост за прошлый год наблюдался в 12 странах Африки и 6 странах Азиатского региона, что говорит о смещении экономического развития с Запада на Восток», – отмечает Новикова.

Торговые войны и санкции – это обоюдоострое оружие. «Германия привыкла жить хорошо за счет дешевого российского газа, подобно тому, как в XIX и начале XX века европейские страны «большой семерки» привыкли развивать свои экономики за счет дешевого сырья из своих колоний, пока колониальные режимы не рухнули», — говорит Наталья Мильчакова, ведущий аналитик Freedom Finance Global.

Однако как только немецкая экономика лишилась своих ресурсов и разорвала очень тесные экономические связи с Россией, последовала расплата.

«Если развитой страной считать страну с развитыми и лидирующими в мире отраслями промышленности, то Германия уже выходит из группы развитых стран. С 2022 года мир увидел, как экономика большой европейской страны с развитой промышленностью может резко скатиться в стагнацию и стремительную деиндустриализацию»,

– говорит Наталья Мильчакова.

Тогда как России, как ни парадоксально, санкции пошли на пользу. «Против России введено более 18 тыс. санкций разных видов, но это только способствовало ликвидации в экономике РФ достаточно спорной модели «нефть и газ Западу в обмен на машины и потребительские товары», а также помогло укреплению отношений с БРИКС, ЕАЭС и другими развивающимися странами», – говорит Мильчакова.

Торговая война США и ЕС против Китая тоже в итоге не увенчалась успехом. Целью Штатов было сократить экспорт из Китая, однако он лишь в моменте падал на фоне введения американских пошлин, а потом восстанавливался. С момента первой торговой войны в 2018 году Китай существенно нарастил свой экспорт, найдя новые рынки сбыта рядом – в других азиатских странах.

В этом году ЕС и США начали новую атаку на электромобили Китая и на высокотехнологичную отрасль. «Однако Китай не дремлет, а бросает вызов в области модной сегодня гонки искусственного интеллекта. Вспомним, как нейросеть DeepSeek из Китая обвалила фондовый рынок США, заставив инвесторов массово распродавать акции американских техногигантов», – говорит Мильчакова.

По ее мнению, такие развивающиеся страны, как Китай, Индия, Россия и Индонезия, продолжат показывать темпы роста выше мировой экономики. «Но чтобы у России поддерживались высокие темпы роста, очень важно стимулировать рост инвестиций, в том числе за счет невысоких процентных ставок по кредитам, бюджетных вложений, формирования альтернативных кредитному рынку каналов привлечения финансирования, в том числе развитие фондового рынка, создание правовой среды, благоприятной для работы внешних и внутренних инвесторов», – считает Мильчакова.

При этом экономика России в этом году уже начала замедляться, и экономические власти в 2025 году показывают не такие высокие темпы роста, как в прошлом году. В частности, Центробанк ждет в этом году рост лишь на 1-2%. Однако, как ни парадоксально, это нужно стране, чтобы побороть инфляцию. Собственно, высокая ставка Центробанка, которая фактически остановила кредитование населения и бизнеса, делает свое дело.

«Снижение темпов экономического роста не является тревожным сигналом для российской экономики. Слишком быстрый рост может привести к высокой инфляции, нестабильности финансовых рынков, дисбалансу рынка труда. Следствием могут быть увеличение дефицита бюджета, проблемы с торговым балансом, снижение качества инвестиционных проектов. А все это будет иметь и социальные последствия. Гораздо опаснее для нас ускорение инфляционных процессов. Кроме того, нестабильность мировой экономики, торговые войны, санкционные меры могут привести к снижению цен на энергоресурсы, что отрицательно скажется на российской экономике», — отмечает Владимир Любецкий, доцент кафедры национальной экономики Президентской академии.