То, что голод, война и разруха — зло, понимают, пожалуй, все. Но о том, что благополучие и процветание могут также обернуться злом, задумываются немногие.

Десятилетия стабильности и материального достатка для большей части западного мира расслабили человека. Насаждаемая система ценностей, сводящая смысл жизни к удовлетворению исключительно материальных потребностей, ввела даже весьма религиозных американцев в состояние «пресыщения и отречения от Бога» и запустила механизм разнообразных извращений. Реклама, являясь, как говорится, «двигателем торговли», незаметно создала новый культ личности — культ себя. Она внушила, что каждый может достичь успеха, если будет верить в себя, ведь «ты этого достоин/достойна».

Статистика показывает, что при всей материальной обеспеченности, «свободах» и мотивированности «верить в себя» американцы уверенно «сидят» на антидепрессантах. О том, что эти препараты стали неотъемлемой частью жизни американцев, можно заметить даже по кинофильмам, снятым в Голливуде. Получается, что нет счастья в «личных свободах», и вера в себя без веры той, что сестра надежды и любви — не помогает.

Один из мудрейших и, как считают, богатейших людей, живших на земле, царь Соломон молился так: «Двух вещей я прошу у Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя и не сказал: “кто Господь?”, и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (Притч.30:7-9).

Некоторые, конечно, могут оспаривать историческую достоверность таких характеристик, как мудрость и миролюбие, традиционно составляющих портрет царя Соломона. Тем не менее, его (или приписываемые ему) слова нашли свое место в Книге, почитаемой священной не только у христиан, не просто так. Эмпиричность его выводов «дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя» и «обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» — очевидна и актуальна по сей день.

Привыкший к удобству западный человек стал выбирать себе «духовность» по принципу покупки пары туфель или автомобиля, чтобы сидели хорошо и/или подчеркивали статус. И если бы не форсированное внедрение богопротивных мерзостей не только в общественные, но и в традиционные христианские общины и институты, это «удобное» состояние тянулось бы так и дальше, но все стало слишком очевидным. Настало время выбора — либо ты холоден, либо горяч.

В последние 10-15 лет наблюдается постоянный рост числа прихожан православных храмов в США. Одной из наиболее распространенных причин такого явления — стремление консервативно настроенных людей избежать эпидемии извращений, обрушившихся на их страны, в том числе духовные институты. Во многих протестантских церквях признаются однополые союзы, священниками становятся женщины, в том числе и нетрадиционной сексуальной ориентации. Католики «заигрывают» с толерантностью, приглашая на встречу Папой открытых извращенцев. На Западе наблюдается упадок протестантизма и католичества.

В одном из православных храмов в Калифорнии можно увидеть необычную картину: чернокожий священник проводит службу на старославянском языке. Ещё несколько десятилетий назад это казалось бы невероятным для Америки. Однако сегодня подобное явление не редкость. Всё больше «этнических» американцев принимают Православие.

«Большинство наших знакомых американцев, примкнувших к Православию, — люди уже в возрасте. Побывали они и в англиканской вере, и в какой-нибудь другой протестантской. Увидели, как перемены захлестнули их церкви, вплоть до того, что женщины добились права служить священницами. Да что там? Люди с нетрадиционной ориентацией уже ведут богослужения в церквях англиканских. Прогресс настиг самые отсталые уголки человеческой жизнедеятельности. Всё больше церквей вправе венчать теперь кого угодно и с кем угодно. Главное, чтобы была любовь. Что за любовь? А тут уже кто в лес, кто по дрова», — пять лет назад написал в своем блоге учитель-историк американской христианской школы, полжизни проживший в СССР и России, полжизни — в США.

«Как правило, очень образованные, начитанные и мыслящие американцы принимают Православие. Не на эмоциях, а взвешенно, после нескольких лет поиска и раздумий. Примеров на моей только памяти огромное множество. Православные американцы зачитываются «Несвятыми святыми» (Everyday Saints) Тихона Шевкунова и пересматривают фильм «Остров» Павла Лунгина (ссылка ниже), чтобы глубже вникнуть в суть русской души и русского Православия», — рассказывает автор блога «Америка глазами учителя».

В православной церкви американцев привлекает незыблемость тысячелетних традиций, которые не подвергаются изменениям в угоду времени, моды и сиюминутным течениям человеческой мысли. Часто для бывших протестантов и католиков это практически единственный способ бросить вызов либеральному обществу.

В отличие от вышеупомянутого блогера, писатель и автор Telegram-канала «Сыны монархии» Роман Антоновский замечает среди новообращенных православных Америки молодых людей.

«Причем основная масса свежеиспеченных православных христиан — молодые мужчины. — Пишет он. — От традиций протестантизма и католичества, в которых они родились, их отвращают либеральные реформы. Флаги ЛГБТ (движение признано экстремистским и террористическим и запрещено на территории РФ – прим.) и БЛМ, пасторы-женщины и открытые гомосексуалисты в протестантских церквях. Встречи папы Римского с транссексуалами и попытки реформировать учение Христа в угоду повесточке у католиков».

Антоновский видит в Православии мягкую силу России.

«Так что миссия России как Третьего Рима, хранительницы Истинной Веры Православной, актуальна как никогда. Мягкая сила нашей страны — позиционировать себя как христианскую православную державу», – резюмирует Антоновский.

С этим мнением можно согласиться, с одним «но» — России нужно не только позиционировать себя христианской православной державой, но и по-настоящему быть ей. Семена «прелестей» присутствуют и у нас в стране. Их немало. Хотелось бы, чтобы, подмечая падение других, мы не пропустили свое состояние «пресыщения» с соответствующими глубоко идущими последствиями. Сегодня у России есть надежда, что Бог помилует нас. Ответственность у нашего народа в данный исторический период — огромная.