— А возможность уехать есть?

— Да как? Деньги нужны, а тут даже пенсии уже два месяца не дают. Звали вон беженцев на Западную Украину. Некоторые поехали, их там три дня покормили, а потом говорят: «Как хотите, так и живите».

— Вы передайте, что они стреляют прям по домам мирных жителей, — кипятится парень в кепке. — Я житель села Селезневка, Чумак Александр, улица Садовая 28. У меня двое детей — пять и 15 лет. Нас обстреливали вчера, позавчера. Они пошли в атаку на Семеновку, но не получилось. И в отместку они начали стрелять по нам с танков и бэтээров. Воронки такие, дома все побиты. Ну в конце-то концов!.. Выходим пожары тушить, они по нам стреляют.

источник: s1.stc.all.kpcdn.net
Поездка в «ничейные» земли может закончиться непредсказуемо

Мужчина с татуировкой «ВМФ» на плече предлагает пройтись по деревне. Разрушения у каждого третьего дома. Где воронка от 80-мм мины, где повреждена крыша, где гараж снесен. Когда огромный снаряд упал во дворе Николая Юрьевича, он заметил, что дышать стало трудно. А потом обратил внимание на странные разводы на воротах.

— Я сам химик-технолог, вот это желтый фосфор, оружие, которое было запрещено еще в 1914 году, — уверен он.

Впрочем, утверждать, что украинские силы применяют запрещенные виды вооружения можно только после химического анализа следов бомбардировок. Но эксперты международных организаций, обычно трепетно заботящихся о химической безопасности мирных граждан, Славянск обходят стороной. На минувшей неделе на несколько часов в город заехал Красный крест. По странному стечению обстоятельств именно в этот день украинцы прекратили бомбежки. Чтобы возобновить их после отъезда врачей. А поездки в такие «ничейные» земли, как поселок Восточный и вовсе могут закончиться непредсказуемо.

Уйти из поселка Восточный оказалось не просто. Собр несколько раз говорил нам, что могут быть неприятности при возвращении, и чтобы мы не расслаблялись. Поэтому к сухому щелчку выстрела мы были почти готовы. Пока секунду мы выбирали место, куда залечь, наш провожатый уже занял позицию в зеленке и изготовился к бою. Зашипела рация:

— Подавайте карету!

источник: s2.stc.all.kpcdn.net
Уйти из поселка Восточный оказалось не так просто

Спустя несколько томительных минут мы услышали рев мотора, джип практически развернулся на месте, и мы прыгнули в салон. Сделано это было настолько стремительно, что остальные выстрелы прогремели «вдогон». Одна пуля попала в стык расширителя колесной арки, а вторая – в левое заднее колесо. Но мы уже вырвались из зоны огня.

источник: s3.stc.all.kpcdn.net
Корреспонденты «КП» вырвались из зоны огня, но одна пуля попала в колесо автомобиля

На трясущейся, воняющей горелой резиной машине, мы приковыляли на наш блок, пересели в другую машину и отправились в город. По дороге решив заскочить в Семеновку, в семью Кобченко, о которой уже не раз писали.

А В ЭТО ВРЕМЯ

Последний снаряд

В Семеновке по-прежнему тревожно и как-то безрадостно. Пейзаж изменился – на окраине села дымит разбитый танковыми снарядами маленький частный химический заводик. Выбрасывает в небо разноцветные дымы – то серые, то угольно-черные. Ополченцы говорят, что все реактивы, которые он производил, уходили на российские предприятия – на Украине спроса на эту продукцию нет. Специально ли разбили завод, стоящий в чистом поле – не понятно. Но, ополченцев там не было. Водитель высаживает нас на блоке. В руках у нас пакеты с растительным маслом, шоколадками, чупа-чупсами и киндер-сюрпризами. Решаемся идти к семье Кобченко пешком, но Бог все время посылает нам добрых людей. А может быть, в этой ситуации мы просто посредники… Из ниоткуда появляется ополченец с позывным «Секретарь», и без разговоров сажает нас в машину.

Зная, как тщательно с другой стороны фронта читают наши статьи, мы написали в последней заметке обращение к украинским артиллеристам. Просили не стрелять по дому, в котором нет подвала, но зато есть три маленьких ребенка. Въезжаем в переулок, и сердце обрывается – все вокруг закидано черными комьями земли. Стучимся в калитку, долго не открывают. Топчемся мучительно у входа, давим чуть подсохшую землю.

источник: s4.stc.all.kpcdn.net
В одной из заметок мы просили не стрелять по дому, в котором нет подвала, но зато есть маленькие дети

Открывает Вика, улыбается нам, потом по лицу пробегает тень:

— В нас вчера попали… Нет, все живы. Попали в огород. У соседей дома порушили, мы уж там прибрали что могли, окна позабивали досками.

источник: s5.stc.all.kpcdn.net
Снаряд чудом не попал в дом, где живет семья

Мы стоим на краю воронки. Диаметром метров пять. На сколько мы разбираемся, это был осколочно-фугасный снаряд, калибра свыше 100 миллиметров. Снаряд пробил рыхлый и мягкий черноземный слой – он тут больше метра, врезался в твердый «материк» и сработал на выброс грунта. До угла хаты – меньше десяти метров, но большинство осколков ушло в землю и вверх.Чудо.

— С вами-то, все в порядке?

Вика машет рукой, и говорит, что бабушка решилась уезжать. Ее готова принять в Таганроге подруга. В ответ рассказываем, что после публикаций, к нам обращались люди, готовые принять семью в России – Алтай, Тамбов, Тверь, Астрахань. Микроавтобус для вещей мы обеспечим. Может быть, пора? Мы знаем про зловещий якорь семьи – хозяйство, и спрашиваем – на кого оставят?

— Уже нет почти хозяйства, — говорит Вика. – Кролики дохнут один за другим, каждый день по несколько штук выбрасываю. Нет, не от болезней, от грохота этого. Да от всего.

Мы оглядываемся. Вокруг уже ни одной целой хаты. Больная Вера сидит в коляске, улыбается нам – реакции есть, может быть не все так безнадежно и девочку можно реабилитировать? По-прежнему голопопый Антон смотрит, как бабушка месит тесто для лепешек. Хлеб тут давно уже пекут сами. Люба бродит по двору с чупа-чупсом в кулачке и смотрит под ноги, находит осколок и протягивает нам. Отдарилась.