Опубликован дневник 1916 года — заметки петербурженки о времени, истории и «театре случая», где главные роли играют «не равное себе слово Шекспира» и зритель, способный это слово услышать.

источник: ec-dejavu.ru

«Гамлет говорит на живом языке, его речь полна шуток и каламбуров, его слово пляшет по всему на свете… Иногда он говорит серьезно, но в живой речи, тем более серьезной, без шутки не обойтись, иначе зритель, не хуже принца знающего цену словам, заскучает. Шекспир, мастер своего дела, держит публику в постоянном напряжении, зевать нельзя, в каждом слове может таиться подвох, ты еще плачешь, а вокруг смеются – неловко».

«Репутация Гамлета предшествует имени». Гамлет в дневнике 19-летней дворянки не похож на стереотипный образ безвольного меланхолика, ставший привычным с легкой руки Гегеля, Гете, Тургенева и Толстого. «… с какой стати латинское reputation (puto – размышлять, обдумывать, взвешивать) превратилось в непреодолимое препятствие для мысли, когда и почему репутация стала ловушкой, где обездвиженная мысль оказывается способна только на воспроизводство готового слова?»
Inky cloak – черный плащ, неизменный атрибут Гамлета-меланхолика, переходящее из века в век готовое слово, Гамлет без черного плаща уже немыслим, черный плащ в памяти переводчика и читателя, режиссера и зрителя, но разве Шекспир говорит о плаще? «Inky cloak следует переводить буквально — чернильная маска, и даже если cloak — плащ, это другой знак, иная мысль...»

Случай у Шекспира – не то случайное, что есть в пьесе и представлено на сцене: «Случайная смерть Полония – событие, свидетелями которого становятся все зрители в конце III акта, и все знают, что Гамлет заколет Полония до того как это произойдет». У Шекспира случай – событие, не прописанное ни в сценарии пьесы, ни в сценарии жизни зрителя, «то, что еще не случилось, и никто, в том числе и сам автор, не знает, что именно случится и когда, и случится ли вообще».

«У греков Случай – Кайрос – нарушает установленный Хроносом порядок в последовательности событий, Кайрос – благоприятный момент и подходящее место, т.е. у греков случай – не совсем случайный дар, еще не встреча, ее возможность, то, что с необходимостью требует некоторых усилий и интуиции: чтобы схватить Кайроса за чуб, у меня должна быть как минимум хорошая реакция. Все это предполагает адекватное миру состояние свободного ума, свободного при любых обстоятельствах, застрявший в отвращении не узнает летящего в виде птички Кайроса, встреча со случаем вместо радости принесет ему огорчение, а может стать последней каплей».

Шекспир, несомненно, рассчитывал на сотворчество, соучастие зрителя, на его готовность преступить готовое и вступить в игру. Для самого Шекспира, предполагает Наталья, эта игра началась с вопроса: «Почему общество, всячески поощряя военную хитрость полководцев, отказывает в праве на маневр драматургам, вынуждает их идти напролом с зеркалом наперевес, и, неоправданно рискуя, являть добродетели ее же черты, а спеси – ее же облик?»

Дневник опубликован на сайте Энциклопедия культур