ТАСС-ДОСЬЕ. 22 февраля 2017 г. министр обороны РФ Сергей Шойгу, выступая в Госдуме, заявил о создании в составе Вооруженных сил РФ войск информационных операций. 

Он пояснил, что эти войска «сильнее всего того, что раньше мы создавали в направлении, которое называлось контрпропагандой».

Что такое информационные операции

Информационными операциями (ИО) военные называют использование и управление информационными и коммуникационными технологиями для достижения превосходства над противником. Наиболее полно определение дано в действующей версии объединенной доктрины ИО Вооруженных сил США (принята в 1998 г.). Американские военные включают в ИО пять компонентов:

— радиоэлектронную борьбу,

— дезинформацию противника различными методами,

— ведение «психологической войны»: пропаганду и контрпропаганду в информационном пространстве (в том числе в интернете, в частности, в социальных сетях),

— обеспечение компьютерной безопасности, защиту инфраструктуры и режима секретности,

— проведение кибернетических атак, сбор и обработку военных тактических данных и т.д.

В военной науке формирование концепций ИО и «информационной войны» началось в 1970-х гг., впервые эти термины были употреблены в отчете Томаса Рона «Системы оружия и информационная война» (Weapon Systems and Information War), подготовленном в 1976 г. для компании Boeing.

Помимо России, подразделения, имеющие в названии термин «информационные операции», созданы в США и Италии. Кроме того, подразделения, занимающиеся помимо кибербезопасности вопросами пропаганды, имеются в Китае, а также создаются во Франции.

США

Структурой, координирующей ИО в ВС США, является Совместный военный центр информационных операций (Joint Information Operations Warfare Center, JIOWC), расположенный на базе Сан-Антонио (шт. Техас). Директором структуры с 2012 г. является гражданское лицо — Грегори Радабау.

Отдельными компонентами ИО занимается Кибернетическое командование США (база Форт-Мид, шт. Мэриленд), а также входящие в него Кибернетические командования армии, ВМС (10-й флот), ВВС (24-я воздушная армия) и морской пехоты. Частично эти компоненты пересекаются с задачами подразделений, занимающихся специальными операциями.

В 2011 г. в составе Командования сил специальных операций (КССО) сухопутных войск США (US Army Special Operations Command) в качестве экспериментального было сформировано Командование поддержки информационных операций сухопутных войск США (воздушно-десантное) — Military Information Support Operations Command (Airborne). Вплоть до конца 2015 г. имело статус временного, сейчас — постоянное. Штаб-квартира находится в Форт-Брэгге (шт. Северная Каролина, там же расположен штаб КССО сухопутных войск США).

Включает в себя шесть батальонов, разделенных по географическому признаку. В каждый батальон входят по три роты информационной поддержки, которые занимаются пропагандой, не связанной с интернетом: изготавливают листовки, брошюры, буклеты, агитационные аудио- и видеоматериалы.

Италия

В Италии в прямом подчинении Командования специальных сил сухопутных войск с 2014 г. находится 28-й полк информационных операций «Павия». Он дислоцирован при штабе Командования в Пизе. Основан в 2004 г. в качестве специализированной части по ведению информационных и психологических операций и пропаганды. В частности, один из батальонов этого полка включает в себя роты:

— печати и интернета,

— телевидения и радиовещания,

— распространения, которая оснащена, помимо прочего, звуковещательными установками.

КНР

В Китае за кибербезопасность с декабря 2015 г. отвечают Войска стратегической поддержки (ВСП). Это подразделение Народно-освободительной армии Китая (НОАК) было создано в ходе крупномасштабной военной реформы, которая проводится под руководством председателя КНР Си Цзиньпина.

В настоящее время подробной информации о функциях новой структуры еще нет. По данным военных экспертов, проанализировавших открытые китайские источники, в состав ВСП, наряду с космическими войсками и войсками радиоэлектронной борьбы, вошли так называемые интернет-войска. Они образованы на базе упраздненного в ходе реформы 3-го управления Генерального штаба НОАК, в функции которого ранее входил контроль за интернетом. Предполагается, что руководитель 3-го управления возглавит ВСП.

Кроме того, два главных исследовательских центра управления, НИИ №56 и №58, также войдут в состав «интернет-войск». Существуют также предположения, что новый вид вооруженных сил, помимо технической разведки, будет отвечать за разработку и проведение операций психологической войны.

Франция

Во Франции подобные войска только создаются. В декабре 2016 г. министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан объявил о скором создании объединенного киберкомандования численностью 2,6 тыс. военнослужащих. На поддержку новой группы войск, которая получит название Cybercom, был выделен €1 млрд.

В числе целей создаваемого киберподразделения — сбор информации, обеспечение электронных способов ее защиты, отражение кибератак и осуществление ответных нападений.

Дополнительно:

Закулисная история кибервойны

Политики и военные стратеги могут абсолютно ничего не понимать в тонкостях компьютерного хакинга, однако другие важные вещи, непосредственно связанные с сетями и инфотехнологиями, они понимают прекрасно. Скажем, то, до какой степени уязвимыми стали критичные инфраструктуры нации по причине прогресса в компьютерных технологиях.

Процесс тотального охвата сфер государственного управления и индустрии в целом все более продвинутыми компьютерными сетями начался очень давно. И сегодня, как все знают, компьютерные системы промышленного управления (SCADA) работают уже повсюду. Транспорт, энергетика, водоснабжение – все это и многое другое хозяйство государств управляется автоматически и дистанционно, с помощью датчиков и компьютеров.

Поэтому врагам для нанесения большого урона уже не надо, к примеру, взрывать плотину. Они могут нанести огромный ущерб, просто взломав сеть и проникнув в систему управления плотиной, а там уже поколдовав над программно-аппаратным обеспечением. Одного этого может быть достаточно, чтобы промышленная авария попросту разрушила предприятие.

Причем это уже совершенно определенно не гипотезы фантазеров. Боевой червь Stuxnet, сработанный умельцами из спецслужб США и Израиля, наглядно продемонстрировал высочайшую эффективность кибернетического оружия. Понятно, наверное, что по этому маршруту, проложенному спецслужбами одних государств, ныне энергично следуют спецслужбы многих других.

Фактически, по мере все более глубокого и широкого проникновения в национальные сети друг друга, страны вроде США, Британии, Китая, России, Израиля, Ирана, Кореи и так далее все больше и больше закрепляют известную стратегическую ситуацию под названием MAD. Что напрямую с английского можно перевести как «безумие», но конкретно в данном случае аббревиатура означает Mutual Assured Destruction, «гарантированное взаимное уничтожение»…

Родился этот термин, о чем многие наверняка в курсе, на пике противостояния сверхдержав в холодной войне. Когда враждующие стороны отчетливо поняли, наконец, что победу в крупномасштабном военном конфликте – с массовым применением ядерного оружия – ни одна из сторон одержать не способна. Размеры арсеналов, широта их распределения по территориям и гигантская мощь боеголовок вполне отчетливо сулили глобальную катастрофу для всей человеческой цивилизации на этой планете.

Однако нынешняя ситуация с кибернетическим MAD весьма существенно отличается от MAD термоядерного. Когда речь идет о ядерных вооружениях, есть очень толстая и очень ясная красная линия – между использованием бомбы в деле и НЕ-использованием этого адского оружия. В этом, собственно, и заключается одна из главнейших причин того, почему никто не использует ядерные боеголовки. Никто и нигде не знает, как справиться с ситуацией дальше – ответный удар таким же оружием неминуем, а затем ситуация стремительно выходит из-под контроля.

В ситуации с кибервойной все обстоит принципиально иначе. Сегодня страны вроде США, Китая, России и так далее буквально ежедневно сталкиваются с сотнями и тысячами кибератак против своих сетей. И никто наверняка не может знать, насколько серьезной является та или иная попытка проникновения. Вполне может быть так, что это просто очередной «вирус бродит». Возможно, что это обычное дежурное прощупывание слабых мест кибербойцами других государств. Но с другой стороны, в любой момент это может оказаться и признаком появления очень опасной угрозы для национальной безопасности страны...

Интеактивная карта киберугроз

Никаких международных договоров или соглашений по кибервойне так и не появилось. Понятно, что в столь мутных условиях военно-политические стратеги пытаются разрабатывать те или иные «средства отпугивания» противников от своих сетей. Но вот то, как именно это делается сейчас в США, у многих вызывает недоумение и подозрения в некомпетентности высокого руководства. Нечто подобное, в частности, испытывает и автор «Темной территории» Фред Каплан.

⇡#День сурка в стеклянном доме

«Вся моя книга, — говорит Каплан, — это что-то вроде широко известного фильма «День сурка». Собранные истории, когда они выложены в хронологическом порядке, показывают, что одно и то же открытие, по сути дела, делается властями снова и снова. Потом на время все забывается, потом открывается опять, потом переоткрывается еще и еще раз...»

«Действительно большое открытие в моей книге состоит в том, — считает автор, — что очень многие люди – даже из работающих в этой профессии – просто понятия не имеют, насколько долгая в действительности история у всей этой проблемы. Если копнуть документы и свидетельства как следует, то все вещи подобного рода были заранее предсказаны специалистами еще до восхода Интернета – в 1960-е годы.

На протяжении 1970-х, по мере того, как все больше компьютеров объединялось друг с другом в общие сети, действительно грамотные специалисты регулярно пытались привлечь внимание властей к нарастанию угрозы проникновений и вредоносного взлома. Но никто их, по большому счету, слушать не хотел. Впервые же интерес высшего руководства США к подобного рода вещам оказался привлечен весьма экзотическим образом.

Президент Рональд Рейган летом 1983 года посмотрел по случаю свежий научно-фантастический фильм «Военные игры», где рассказывалось, как пытливый подросток-хакер ненароком залез в систему противоракетной обороны США и, не понимая серьезности содеянного, чуть было не начал мировую термоядерную войну. История в фильме произвела на президента сильнейшее впечатление, поэтому несколько дней спустя, на одном из стратегических совещаний, Рейган пересказал собравшимся сюжет и тут же спросил начальников разведки и вооруженных сил: «А может ли реально произойти что-то вроде этого? »

Сходу, естественно, ответить на столь неожиданный вопрос никто не смог. Однако главный генерал (председатель комитета начальников штабов) пообещал за неделю дать ответ по существу. Когда же генерал вернулся с докладом, он поведал Рейгану весьма неприятную вещь: «Господин президент, с этой проблемой дела на самом деле обстоят гораздо хуже, чем вы думаете...»

Главным итогом этой истории стала особая президентская директива, подготовленная в АНБ и впервые в явном виде обозначившая проблемы компьютерной безопасности. Поскольку АНБ по такому случаю сразу попыталось поставить под свой контроль абсолютно все компьютерные сети нации, тогда же произошел и первый серьезнейший конфликт с индустрией информационных технологий. Там решительно не желали быть под надзором и получать приказы от шпионского агентства. В общем, тогда наезд спецслужбы бизнес-сферам удалось отразить довольно успешно.

Вскоре, впрочем, все эти внутренние конфликты были позабыты, поскольку в лагере врагов-коммунистов началась перестройка, а Берлине рухнула стена, потом развалился СССР и все социалистическое содружество, а в Персидском заливе разгорелась очередная большая война… За всеми этими масштабными делами про компьютерные угрозы вновь вспомнили лишь во второй половине 1990-х.

Как свидетельствуют раскопки Каплана, первый правительственный документ, в котором начали применять понятие «кибервойна», появился около 1997 года. Пошел новый термин от межведомственной группы, которая была создана Биллом Клинтоном и его специальной президентской директивой по борьбе с терроризмом. Один из входивших в этот комитет читал фантастику Уильяма Гибсона, где используется родственный термин «киберпространство», так что именно оттуда и пошла кибервойна. В прежних подобных документах то же самое именовали словами типа «компьютерное преступление» или «хай-тек-преступления».

Не будем много внимания уделять очередному забвению кибервоенных проблем в связи с 9/11, глобальной террористической угрозой и контурами нового мирового порядка от госадминистрации Буша-сына. И сразу же перейдем к новейшему этапу – отмеченному появлением «Киберкомандования США», – когда в это дело интенсивно вбухиваются гигантские деньги и привлекаются многие тысячи свежих военных специалистов. По наблюдениям Фреда Каплана, кибервойна – это сейчас очень популярное и самое модное направление у всех молодых военных карьеристов, заканчивающих в США учебные заведения армии, авиации и флота.

Но как человек, внимательно наблюдающий за происходящим со стороны, журналист видит за всей этой воинственной суетой очень и очень большую проблему. На этой планете найдется не так уж много стран, которые были бы в большей степени уязвимы для кибервоенных атак противников, чем сами США. И если уподоблять государства застекленным домам, то именно США обладают домом, который практически весь представляет собой сплошное остекление. Однако главный используемый ими метод отпугивания врагов – это демонстрировать всем, что у Америки имеются самые лучшие, самые острые и самые увесистые камни, чтобы швырять их в дома соседей. Штука в том, что буквально всем по соседству давно и прекрасно известно, у кого здесь самый застекленный дом. А потому и куда менее хорошие булыжники, пусть и не самые тяжелые или увесистые, могут нанести зданию США действительно серьезный и множественный ущерб…

Отчего и возникают естественные вопросы. Если общеизвестно не только то, что абсолютно всё в Америке подключено к сетям, но и то, что очень многие способны проникать в эти сети извне, то неужели США всерьез хотят начать кибервойну? А если не хотят, то почему не пытаются договариваться со всеми вместе и по-хорошему?

Как человек с большими связями на самом верху, Фред Каплан отлично знает, что подобного рода вопросы беспокоят немало людей в американском руководстве. Но одновременно журналист видит и то, что для их решения создаются какие-то крайне старомодные и малоэффективные подструктуры в составе, например, DSB или Оборонного научного комитета при Пентагоне. Где люди, довольно смутно представляющие себе предмет, пытаются сформулировать, что означает кибер-противодействие, для чего это вообще нации нужно и как будет выглядеть второй день после начала крупномасштабной кибервойны.

Причем об этих инициативах Каплан судит отнюдь не понаслышке. В ходе одного из многочисленных интервью, когда он уже по третьему разу беседовал с человеком, занимавшим довольно высокий пост в разведывательном сообществе, тот вдруг перевернул разговор и начал выспрашивать у сведущего журналиста, а что он сам-то думает о киберпротиводействии. Каплан ответил прямо и честно – что он не знает. А только лишь пытается выяснить, что думают об этом другие, более компетентные люди. 

В ответ же его собеседник сказал разочарованно примерно такие слова: „Ну что ж, очень жаль. Потому что я являюсь членом Оборонного научного комитета, и я надеялся, что и вы, вероятно, могли бы к нам присоединиться...“

»И тогда я подумал, — подводит итог Каплан, — что если уж они просят об этом меня – человека, который на это никак не годится, то дела у них там действительно идут совсем неважно".

Дополнительный источник: 3dnews.ru/932040/page-2.html