Поговорив в минувший раз о том, как Сталин умел сосредотачиваться на решении ключевых для страны проблем и отбирать людей-управленцев на оные направления, давайте сравним стиль управления теперешних начальников со сталинским. Ибо то и дело набегают полоумные, что верещат о том, будто Путин – это «Сталин сегодня». Да нет, сейчас мы видим совершенно иной феномен.

источник: ic.pics.livejournal.com

70 ЛЕТ СПУСТЯ: СВИДЕТЕЛЬСТВО ЮРИЯ СОЛОМОНОВА

В прошлый раз мы изучили то, как тщательно и с огромным вниманием Сталин провел совещание по авиапрому в начале 1939 г. в Овальном зале Кремля. Как внимательно слушал выступающих профессионалов и энтузиастов. Как потом отдельно приглашал их к себе в Кремль и детально беседовал. Как создал конкуренцию среди молодых конструкторов и отбирал лучших для расстановки на руководящие посты. А как проводятся совещания по проблемам нынче?

Книга Ю.Соломонова «Ядерная вертикаль» вышла тиражом всего в 6 тысяч экземпляров и по очень, гм, доступной цене: в «Библиоглобусе» купил ее за 679 рублей. Но не пожалел. Юрий Соломонов, в отличие от многих, не побоялся сказать правду и не стал молчать. Книга его только для весьма знающих. Она написана как некий вымысел, ребус, что ли. Но разгадать его легко. Соломатин – это сам автор. Копытов – глава Роскосмоса Юрий Коптев. И так далее. Президент и премьер узнаются без всякого труда.

Было интересно сопоставить наблюдения Соломонова с оперативной информацией из своих источников. Мне давно рассказывали, как начальство ведет заседания – словно торопится отделаться от нудного и неинтересного дела. Мол, укладывайтесь в 45 минут. Сидит, как на иголках, в потом, выйдя из зала, названивает в горные регионы. Мол, как там снежок? Сейчас прилечу на лыжах кататься. Так вот: это правда. Книга Соломонова только подтвердила мои источники.

Но особенно интересно прослеживать, как нарастает некомпетентность власти. Ведь оборонно-индустриальный комплекс – система крайне сложная. С управлением ею могли справиться советские менеджеры сталинско-бериевско-косыгинской закалки. А вот расейские эффективно-манагеры все свели к парадной бестолковщине и к безделью. Пожалуй, (если говорить о гражданских руководителях) только о бывшем (при Ельцине) заместителе министра экономики Якове Уринсоне (был даже шефом Минэкономики в 1997-1998 гг.) автор отзывается хорошо. Он выводит его под именем Якова Урнова, описывая то, как означенный руководитель сделал возможным проект «Тополь-М». Но Уринсон – все-таки еще советский плановик. По мере того, как на смену этой генерации шли «эффективные манагеры» с ручными и цепными пилами, ситуация ухудшалась.

На смену деловитости пришла пустопорожняя парадность и откровенная недееспособность государственной машины РФ. Пополам с настоящими подлостью и цинизмом. Просто удивительно, как в РФ все-таки удалось поставить на вооружение мобильный стратегический комплекс (ПГРК) «Тополь-М», нынче – основу Сил ядерного сдерживания Росфедерации. Ибо других межконтинентальных ракет РФ просто не может делать. Соломонов описывает то, как заместитель главкома РВСН сначала пытался запретить постановку «тополей-м» даже в шахты, не обращая внимания на то, что это предусмотрено ГПВ – Государственной программой вооружений, подписанной самим президентом.

Соломонов с раздражением описывает то, как чиновничья серость и сырьевая быдлократия Эрэфии стали подминать под себя ярких, творческих технократов.
А визиты на полигоны пресловутых «первых лиц»? Читаем книгу…

«Вновь назначенный председатель правительства решил лично ознакомиться с состоянием дел в области строительства ядерных сил, что превращало процедуру его пребывания на полигоне в хорошо отрепетированный спектакль. Подобного рода действа происходили в стране и раньше, с той лишь разницей, что одними из главных участников постановки всегда были создатели техники – генеральные и главные конструкторы. В современной России статус этой категории людей существенно изменился. Они теперь занимали промежуточное положение где-то между консультантами по необходимости и экскурсоводами. Причем последнее классифицировалось как высшая степень предрасположенности правящей элиты, фокусирующей свои основные действия на декларировании подготовленных специальными спичрайтерами либо прописных истин, либо замысловатых словесных конструкций, смысл которых неподготовленному человеку уяснить невозможно. Отсутствие живой коммуникации между руководством страны и теми, кто является в самом широком смысле производящим началом, составляющим интеллектуальную элиту общества, воспринималось как единственно правильное управленческое решение, эффективность которого на самом деле соответствовала КПД паровоза в эпоху реактивных двигателей…» — пишет Ю.Соломонов.

И вот он, визит Первого Лица… Огромная, никому не нужная свита, заполоняющая все пространство. Несчастные генеральные конструкторы, сбившиеся в отдельную кучку. С техникой из всей огромной свиты знакомится только малая группа. Какие-то пояснения дают узкие военные специалисты. При этом сама суть происходящего полностью ускользает от высокого начальства: оно не понимает генерального замысла. Как только ракета взлетает, свита бегом срывается – бежит искать автомобили, чтобы поскорее доехать до следующей смотровой площадки, куда Начальство летит на вертолете. А кучка конструкторов, ежась от холода, остается на месте – в нервном ожидании. Только эти люди думают о том, что там – с ракетой в полете…

Но особенно интересно читать воспоминания Ю.Соломонова о совещании по вопросу кризиса в ОПК у президента Путина в Ново-Огарево. Если судить по контексту, это происходило в первый путинский срок (видимо, в 2002-2004 гг.), когда уже было ясно, что «оборонка» теряет технологии и распадается. (Темп утраты технологий тогда, по словам моих источников, составлял 2-2,5 тысячи технологий ежегодно). Итак, как шли совещания при Путине-1? Что стало творится тогда, когда в моду вошли бодрые рапорты в стиле: «Все хорошо, прекрасная маркиза – Россия поднимается с колен»? В пору постройки пресловутой «вертикали власти»? В пору, когда все скрылось за розовой пеной пиар-пропаганды?
«Оборонно-промышленный комплекс продолжал деградировать. Складывалась парадоксальная ситуация. В силу многоплановости проблемы составить полноценную картину о реальном состоянии дел было практически невозможно. Вырывая же из контекста отдельные положительные фрагменты, ответственные в правительстве за оборонную промышленность чиновники умело создавали у руководства станы представление о ней как о здоровом, живородящем организме, не фоне которого отдельные негативные моменты воспринимались как нигилизм конкретных личностей, делающих карьеру на отрицании и критике власть имущих.

На самом деле речь шла о потере государством самостоятельности в создании современных вооружений, поскольку количество безвозвратно утрачиваемых технологий измерялось уже не десятками, а сотнями. Риторика политиков всех мастей настраивала власть на благодушие, а братание с Западом рисовало радужные перспективы светлого будущего, в том числе и в этой очень специфической области народного хозяйства. Руководство силовых структур располагало исчерпывающей информацией о складывающейся ситуации, но сформировавшаяся в стране иерархия управления не позволяла рассматривать их предупреждения как руководство к действию. Пресловутая вертикаль власти оказывалась эффективной только в двух областях жизни страны: политической и силовой, со всеми оговорками, диктуемыми самой жизнью.
Именно в этой ситуации президентом страны было проведено совещание с участием руководства Минобороны, промышленности, руководителей предприятий.

— Мы собрались для обсуждения состояния дел с созданием новых вооружений. Просил бы докладывать по существу, — обратился президент к присутствующим.
Случилось так, что в основном помещении для встреч подобного рода шел ремонт, и совещание проходило в небольшом кабинете. Лето было в самом разгаре. Отсутствие вентиляции, закрытые из соображений секретности окна очень скоро привели к тому, что у сидящих за столом в руках стали появляться платки. Хозяин, напротив, чувствовал себя абсолютно комфортно и, судя по его реакции на основные положения доклада начальника вооружения, присутствовал на встрече не полностью. Хотя выслушать монотонный, почти часовой доклад, охватывающий чуть ли не все виды основных вооружений, с постоянным вниманием практически невозможно. И это – вместо общего, обзорного сообщения с фокусированием внимания руководства на критических направлениях с целью выработки приемлемых решений. Именно это и было рекомендовано докладчику на предварительной встрече. Он, будучи человеком самолюбивым, каждодневно ощущал мнимую высоту своего положения благодаря общению с «великими мира сего», не прислушался к совету, и результат был очевиден – эффективность доклада была близка к нулю, впрочем, как и всего совещания, что наталкивало на мысль о дежурности мероприятия. Пресную обстановку рутинного мероприятия попытался подсолить только один выступающий.

— Уважаемый господин президент, — обратился Юрий Соломатин к руководителю совещания, — хотел бы сосредоточить (именно так – сосредоточить) Ваше внимание на проблемах оборонно-промышленного комплекса, который переживает в силу разных обстоятельств не лучшие времена. Созданный в Советском Союзе, громоздкий, неповоротливый, трудно реформируемый, он очень часто становится объектом атак, причем в большинстве случаев эти атаки носят имущественный характер. В результате подобного рода действий утрачиваются уникальные технологии. Процесс ускоряется из-за блокирования Минфином (Кудрин – прим. М.К.) программ подготовки серийного производства, благодаря которым происходит, пусть и очень медленно, хоть какое-то обновление оборудования…
Произнося свой, может быть, и несколько эмоциональный диалог, Юрий внимательно следил за реакцией президента. Его лицо оставалось абсолютно непроницаемым – результат профессиональной деятельности. Но больше всего удивляло выражение его глаз, которое очень четко фиксировалось. Создавалось впечатление, что президенту слушать то, о чем говорилось, неинтересно. Человек решения, он привык принимать и реализовывать решения.

— Что, нужно кому-то набить морду? – неожиданно произнес он.
Юрий моментально все понял. Абсолютно трезво оценивая ситуацию, он рассчитывал с очень небольшой долей надежды на конструктивный обмен мнениями по важному государственному вопросу. А вместо этого… (в площадно-популистмском стиле «Мочить в сортире» — М.К.) Но этикет требовал какой-то реакции на предложение.
— Не надо никому бить морду. Нужно в рамках существующего юридического поля навести элементарный порядок в стране. Если потребуется, расширить законодательно-правовую базу таким образом, чтобы решить главную задачу – сохранить достижения отечественной оборонной промышленности…

Воцарившаяся тишина настораживала. Беседа принимала не предусмотренный регламентом характер. Нужно было срочно сместить акценты, что и было сделано одним из участников встречи. Концовка прошла под условный барабанный бой и звук фанфар в соответствии с известным лозунгом: «Поднажмем – удвоим, поднатужимся – утроим».
Самое главное, что по окончании не было дано никаких поручений о подготовке протокола совещания – непременного атрибута подобных мероприятий, который и становится инструментом осуществления на практике поручений руководства страны. Вся энергия многочасового разговора ушла в свисток, но получалось, что это всех устраивало.
Система, опирающаяся на вертикаль власти, не работала…»

Свидетельство Соломонова тем более ценно, что он – представитель технократической «высшей расы» СССР, наблюдающий действия расы низшей: сырьевой «элиты» отпильщико-откатчиков.

НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ И СРАВНЕНИЯ

Мне скажут, что с 2010 года оборонку подняли, и теперь высшее начальство само возглавляет Военно-промышленную комиссию. Но это – фигня. Как показывают мои источники, совещания и нынче так же парадно-легковесны, как при Соломонове. А нынешние трескучие рапорты о невиданных успехах ВПК – всего лишь пиар и пропаганда. Утраченные технологии заменили импортными. Во главе ВПК ставили и ставят дилетантов, а не проверенных Делом (как у Сталина) людей-специалистов. Или вот сыночков рассаживают в руководящие кресла. Как, например, шоу-«патриот» (военно-промышленный вице-премьер) Рогозин, журналист по профессии, усадил руководить фирмой «Ильюшин» не авиаконструктора, а своего сынка-финансиста.

Потому воспоминания Соломонова актуальны и теперь. Читая его строки, вижу: перед нами – картина жуткого управленческого примитива, редкостного убожества. На самом высшем уровне. Они в свою же пропагандистскую трескотню поверили, знать ничего не желают и пускают весь пар в свисток. Они не знают, что делать, ибо не получают реальной картины происходящего. Из контекста книги следует, что автор тогда пытался наладить кооперацию по проекту «Булава», сталкиваясь с тем, что часть нужных производств – загнулась, а часть – утратила технологическую культуру. Впрочем, неудивительно, что «Булава» проваливается – с таким-то «государственным подходом». Точно так же – при такой «культуре управления» — проваливаются и судостроение, и авиапром (ОСК и ОАК), и энергетика, и даже «Газпром».

В данном же случае можно с уверенностью сказать: такая власть ОПК не спасет. Ее уровень: «Кому дать в морду» (замочить в сортире)? Ну, еще бабла дать – ибо бабло всему голова. То, что просто вливать деньги в разрушенный комплекс бесполезно, до «эффективных манагеров» дошло не сразу. Тут мало денег: тут самим нужно работать по 16 часов в сутки, как при Сталине. Разбираться, вникать в суть дела, вести организационную работу, наказывать и награждать, сурово карать за воровство, подбирать кадры. А не хочется. Хочется быстренько прозаседать – и на «развлекуху» смотаться. Не думать и не перетруждаться.

Ельцин – время развала «оборонки». Но при Ельцине хоть протоколы заседаний велись, а тут – просто пустота. При Ельцине денег на ОПК не давали, однако хоть сохраняли на постах руководителей оборонных предприятий технократов-профессионалов мирового уровня. После Ельцина бабло пошло – но только технократов вышибли, посадив «осваивать средства» своих убогих. Что в итоге? Да, при «Э-манагерах» оборонный заказ стал расти на 25-30% в год до 2016-го, став сопоставимым с размером советского военного заказа. (Теперь он снижается). Но если в СССР на эти деньги выпускались сотни и тысячи серийных образцов техники и вооружения, то при манагерах – единицы! При этом уже в 2005 г. Минобороны заявило об утрате почти сотни важнейших технологий для производства боеприпасов. Куда деваются деньги? Они падают в черную дыру, состоящую: а) из воровства; б) из технологической деградации и развала ОПК.

Оборонный заказ в нынешней РФ – это огромные деньги. Как они сегодня «осваиваются»? Есть, скажем, столичная корпорация, которую мы условно назовем ФКА «Схема». Она скупает некогда советские заводы и институты ВПК и получает крупные заказы от МО РФ. Реально она ничего сделать не может: в НИИ и на заводах остались горстки стариков. Работать уже некому, оборудование превратилось в хлам, кооперационные связи разодраны. Однако деньги корпорации дают, причем они моментально «пилятся» между генералами и дельцами. Все делается секретно: теперь же все – тайна, особливо военная. Чтобы оправдать затраты, берут старый советский образец вооружения или военной техники, вносят в него чисто косметические изменения – и выдают за «новый российский образец». Однако быстро оказывается, что он, дескать, уже устарел. Мол, у американцев появилось что-то покруче – и опять бело-сине-красное Минобороны ассигнует большие деньги на создание «новой техники». После чего цикл повторяется. Государственные деньги обогащают подонков, а реально боевая и техническая мощь Эрэфии только снижается. Все меньше тех, кто реально способен создавать действительно новое оружие.
Вдобавок ко всему, частные хозяева «оборонки» в Москве делают вид, будто выводят заводы и НИИ из столицы. На самом деле, они просто расчищают место для строительства дорогой недвижимости. И на этом делаются новые миллиарды.

Разорвать эту схему можно только самыми суровыми репрессиями! Но в Кремле этого делать попросту некому. Ведь тогда придется ставить к стенке ближайших корешей и подельников. Они-то что делают? Ставят свои «кадры» на место советских специалистов. Так в 2009 г. разгромили знаменитый «Базальт» (высокоточные боеприпасы — m-kalashnikov.livejournal.com/58693.html). Посадить сюда (вместо инженеров и конструкторов) чиновного рейдера, гражданку США и специалиста по деревообработке – как раз в духе быдлократии. Сегодняшние «Ростехнологии», пригребая к себе заводы, ставят во главе «ценные кадры», зарплата коих сопоставима с зарплатой всего трудового коллектива. Только сами заводы при этом … того.

Производителя важнейших систем для зентино-ракетных комплексов и для подвижных установок межконтинентальным ракет, Подольский электомеханический завод (ПЭМЗ) к 2017 г. довели до банкротства. Одно из ключевых предприятий нашей оборонной индустрии (http://www.podolsk.ru/about/n16156.html).

Читаю новости за май 2017-го. «Мурмана Закарадзе подозревают в хищении 22 млн рублей. Глава Подольского электромеханического завода (ПЭМЗ), который занимается производством комплектующих для зенитно-ракетных комплексов типа «Тор М1», «Бук М1 (М2)», «Стрела-10» (а также ЗРК С-300 и С-400, РСЗО «Смерч» и «Ураган», для ПГРК «Тополь-М» — М.К) по госзаказу, улетел в Грузию.

Как стало известно РЕН ТВ, перед отлетом за границу, сразу после возбуждения в отношении него уголовного дела о хищении в марте этого года, руководитель завода переписал все свое имущество на детей. Именно поэтому суд не смог наложить арест на недвижимость Закарадзе. В двух случаях в ходатайствах следствию было отказано…»

ren.tv/novosti/2017-05-12/video-pravoohraniteli-proveli-obyski-v-dome-sbezhavshego-za-granicu-gendirektora

А это – начало 2017-го. Речь идет о срыве работ на ПЭМЗ по поставке систем для новейшей российской межконтинентальной ракеты «Ярс» (глубоко модернизированного «Тополя-М»). Да-да, того самого «Ярса», о котором так любит трубить кремлевская пропаганда.

«Московский институт теплотехники (МИТ) столкнулся с проблемами при исполнении гособоронзаказа в части поставок подвижных стратегических ракетных комплексов «Ярс». Из-за тяжелой экономической ситуации и проблем с кредиторами Подольский электромеханический завод не может своевременно поставить оборудование для гидравлических систем пусковых установок «Ярса». Руководство института обратилось к госкорпорации «Ростех» с просьбой развернуть дублирующее производство на Ковровском электромеханическом заводе. На это, как признают в МИТе, потребуется примерно полтора года…»

www.kommersant.ru/doc/3187370

Кому принадлежит Подольский электромеханический? Основным акционером ПЭМЗ является депутат Госдумы, сын Дагестана Умахан Умаханов. 1965 года рождения. Специалист по животноводству (зооинженер) – окончил вуз в 2003-м. Тридцати восьми лет от роду. Хозяин агрохолдинга «Евроинвест». В официальной биографии – с 1985 г. вел фермерское хозяйство, с 1991 – занимался бизнесом. Каким? Не говорит. И такому человеку принадлежит одно из важнейших оборонных предприятий? Убейте – но я как-то не могу представить Сталина, отдающего, скажем, авиационный завод под контроль гражданина с туманным прошлым, который то сельским хозяйством занимался, то директором базара был. Сталин, как вы помните, ставил во главе важных предприятий и наркоматов как раз инженеров и конструктоторов, директоров и управленцев, уже показавших реальные достижения в своем деле. Так что не предлагайте нам туфты: «Путин – это Сталин сегодня». Путин – это именно Путин.

НЕДЕЕСПОСОБНАЯ ВЕРТИКАЛЬ

Воткинский завод – единственное в РФ предприятие по выпуску баллистических межконтинентальных ракет наземного базирования – не мог перейти на серийный выпуск «Тополя-М». Нужны были вложения государства. Не помогали даже визиты высокого государственного начальства на предприятие. Читаем Соломонова:

«В большинстве случаев внимание разного рода уровня руководителей при посещении предприятия носило непубличный, непоказной характер. По результатам всякий раз принимались конкретные решения, помогающие решать текущие вопросы. А их, к сожалению, становилось все больше и больше. Деградация оборонно-промышленного комплекса приобретала лавинообразный характер, что требовало постоянных усилий кооперации для обеспечения стабильного производства. Декларируемый в стране рынок так и не стал в сфере специального машиностроения нормой хозяйственного взаимодействия его участников…

В один из таких моментов, когда назревало острейшее противостояние промышленности и министра финансов по вопросу о ресурсном обеспечении подготовки серийного производства предприятий-разработчиков и изготовителей отечественного стратегического вооружения, состоялось очередное выездное заседание под руководством правительства. Вертикаль власти в очередной раз давала сбой. Прямое указание президента страны игнорировалось, с полным основанием можно было констатировать, что в структурах власти складывалась круговая порука безответственности…» — пишет Юрий Соломонов, касаясь событий 2007 года.

В то время премьер-министром был М.Фрадков (выведен в книге как Фрадкин, премьер в 2004-2007 гг.) Соломонов был приятно удивлен, когда на выездном заседании в Воткинске Фрадков выказал себя понимающим и деловитым начальником. Тогда автор «Ядерной вертикали» заявил: оборонное машиностроение работает на донельзя изношенном станочном парке. Подготовка серийного производства «Тополя-М» позволит хоть немного обновить оборудование. Есть поручение президента РФ. Но «два года министр финансов занимается откровенным саботажем, игнорируя под разными предлогами согласование Программы».

Речь, как вы понимаете, шла в очередной раз о незабвенном либерал-монератристе Алексее Кудрине. Который и в «поднимающейся с колен России» успешно продолжал дело Гайдара/Чубайса, при этом оставаясь неприкасаемым. И на «грозного Путина» Кудрину до сих пор наплевать.

А Соломонов, глядя в глаза Фрадкову, продолжал:
«Нельзя не упомянуть о процессе утраты уникальных технологий в производстве и прежде всего в материаловедении. Необходима комплексная государственная программа, обеспеченная финансированием.
Наконец, серьезнейший кадровый вопрос. Средний возраст работающих в оборонной промышленности неуклонно растет, перевалив за 50 лет. Решить задачу омоложения кадрового состава сами предприятия без государства не смогут… Задача сложнейшая, но не решив ее, рассчитывать на сохранение в ближайшие 10-15 лет оборонно-промышленного потенциала просто невозможно…»

Фрадков все понял. На его заседании (в отличие от ново-огаревского позорища у Путина в 2002-м) протокол велся. И тогда премьер Фрадков смог прервать двухлетний саботаж, пошел против Минфина – и через две недели подписал два постановления о подготовке серийного производства ракет. Он даже дал поручение готовить проект программы по сохранению и развитию материаловедения. А вот до проблемы омоложения кадров руки так и не дошли. В связи с началом выдвижения Медведева в президенты и полготовки пересадки Путина в премьеры Фрадкова сняли с должности главы правительства. А вот что пишет Соломонов о Сергее Иванове, еще одном близком сподвижнике Самого, тогда – министре обороны, а не главе Администрации президента:

«Министр – человек крайне своеобразный. Умение держать дистанцию, тонкие черты лица, правильная литературная речь, сама манера поведения – все в нем говорило о том, что себя он преподносит как руководитель-интеллектуал. При этом сама должность создавала имидж масштабной личности.

Знание нескольких языков – неизменный атрибут профессиональной принадлежности в недалеком прошлом, только дополняло портрет высокого государственного чиновника новой формации. Настораживало в общении, пожалуй, одно – очень необычная мимика. Появляющаяся время от времени улыбка, приоткрывающая великолепные, пусть и искусственные, зубы, и призванная вызвать расположение собеседника, при внимательном рассмотрении оказывалась не такой уж доброжелательной. Повод к такому выводу давали глаза – холодные, колючие, живущие своей жизнью, будто предупреждающие: доверие – не наш метод взаимодействия.

Совещание, регламент которого был отработан до мелочей, шло своим чередом. Доклады, вопросы, ответы, комментарии, выдержанные в крайне сдержанной форме – все как всегда. Ознакомление с информацией, общее удовлетворение результатами, лучшее решение – никаких решений…»

«…Сложилась парадоксальная ситуация: исполнительная власть, должностной, да и святой обязанностью которой является создание условий для безусловного выполнения принимаемых ею же решений, превратилась в стороннего наблюдателя, доказывая недееспособность вертикали власти…»

Спасли «Тополь-М» (по словам Ю.Соломонова) тогда не Генштаб и не Минобороны (они чуть ли не в открытую играли против), а усилия командования РВСН. Если бы не оно – плохо было бы.
Автор книги-ребуса описывает и других андроидов. Например, Бориса Грызлова (Приемова в книге) и Сергея Миронова. Но повторять их портреты бессмысленно: Соломонов ярко демонстрирует их чисто декоративную роль в эрэфианской системе. На решения власти они влиять практически не могут.

В КАКОМ ВИДЕ НЕЛЬЗЯ ПРЕДСТАВИТЬ ТИТАНОВ «СТАЛЬНОЙ ЭПОХИ»?

Представить себе Сталина, на заседании предлагающего кому-то дать в морду, трудно. Да еще чтобы никакого протокола заседания не велось. При Иосифе Виссарионовиче шло деловитое обсуждение с участием лучших специалистов, выдвигались конкретные решения. Сам Сталин не гнушался личными встречами с генеральными конструкторами – вождями особо важных проектов. Да ведь часами мог с ними говорить. С технократами он встречался, а не с хоккеистами или футболистами.

Вот трудный период создания ГКО (Государственного комитета обороны). Немец прет к Москве, сотни предприятий эвакуированы на Восток. Промышленность временно дезорганизована. Но ГКО работает, привлекает экспертов. Создает институт уполномоченных ГКО на местах. Им поручаются важнейшие дела, дается самостоятельность – и право связаться в случае чего прямо с самим Сталиным, главой ГКО. Видим ли мы что-то подобное в воспоминаниях Ю.Соломонова? Нет.

1976 год. Перед ОПК СССР поставлена сложнейшая задача: создать многоразовую космическую систему «Буран-Энергия». «Фюреры» программы, Глушко и Лозино-Лозинский, для этого ухитряются освоить принципы создания «виртуальной целевой корпорации». Объединяют в ней сотни предприятий разной ведомственной подчиненности. Чертят сетевые графики, строго разбираясь со сроками срыва заданий. Строят новые предприятия с новейшими технологиями. Делают так, чтобы молодые выдвиженцы (не родственники) осваивали цифровые технологии проектирования. В 1988 г. страна получает уникальную многоразовую систему!

Возьмем пример гитлеровской Германии. Многие ругают министра вооружений Шпеера за то, что он присвоил себе наработки и заслуги и Тодта, и Мильха, однако факт остается фактом: молодой архитектор смог перестроить оборонный комплекс Германии и вывести его из намечавшегося хаоса. В 1941 г. военная индустрия немцев оказалась в ступоре. И вот вместо неэффективной пирамидальной структуры управления Альберт Шпеер создает систему, где ему, министру вооружений, напрямую подчиняются комиссии-«производственные кольца». Одно такое кольцо объединяло в себе все компании и предприятия, занятые производством того или иного вида оружия: субмарин, орудий, самолетов. Внутри кольца руководители быстро решали вопросы и договаривались, деля между собой производственный процесс. Ставка делалась на горизонтальные связи. Итог – бурный рост производства при уменьшении издержек к 1944 году.

Руководитель ракетной программы Гитлера, Вальтер Дорнбергер, вспоминал, какую бешеную энергию в налаживании серийного производства «Фау» развил Дегенколб. Назначенец Шпеера, он раньше занимался производством тепловозов. А тут он, удивив ракетчиков, смог выстроить всю кооперацию и дать поразительный результат. Разбросал заказы на производство комплектующих по множеству предприятий, наладил финальную сборку. А автопромышленник Меркер, сумевший наладить блочно-модульное производство подводных лодок? Раньше-то он делал пожарные автомобили…

В сущности, Ю.Соломонов для проекта «Булава» пытался построить что-то типа Шпеерова кольца, став главноотвечающей инстанцией. Но в условиях бардачной, коррупционной «вертикали» все оказалось тщетным.
Лично я знаю успешного предпринимателя из РФ, делающего салоны для люкс-самолетов «Бомбардье». Тот давно носится с идеей по-новому организовать ВПК, так же разбрасывая заказы на лучшие предприятия и заводя новые: по последнему слову автоматизации, с минимумом людей. А профессор Борис Виноградов давно выдвигает идею включения «Роснано» в состав оборонки: чтобы последняя ставила перед «Наной» конкретные задачи.

Вернемся к примеру Германии 1930-х. Там наблюдался здравый подход к делу. Бесноватый Гитлер что, назначал на руководящие научно-индустриальные посты руководителей деток товарищей? Или зоотехников? Или торгашей? Или тупых партийных функционеров? Или серых чиновников? Нет, построив на народные деньги авиазавод в Ораниенбурге, он ставит во главе сего государственно-социалистического предприятия фанатика Дела, частника-конструктора Эрнста Хейнкеля. Условие: управляй заводом, на его прибыль ты права не имеешь, но за услуги получишь 150 тысяч марок в виде акций новой самолетостроительной компании. Расчет верен: Хейнкель – фанатик авиации и авиастроения, он – не финансист и не торгаш, он не станет разворовывать формально не свой завод и выводить из него средства. Наоборот, процветание завода позволит энтузиасту авиационного Дела (Хейнкелю) осуществлять свои научно-технические замыслы. Что – в интересах страны и ее развития, ее конкурентоспособности.

Да, это вам не Умаханов по главе ПЭМЗ и не сыночек Рогозина во главе «Ильюшина». Подходы – кардинально разные.

Изучая историю, Максим Калашников пришел к выводу: аналогом нынешнего руководства РФ выступает совсем не Сталин. Больше всего их поведение смахивает на манеру руководства сибарита Геринга.

Но об этом – в следующий раз.

(Продолжение следует)